14'52"

Вот и началась та стадия, когда нужно сосредоточиться и попытаться не сдохнуть. Не скажу, что я кровожадна, как Йозеф Менгеле, но особой радости от новой поры точно не испытываю.

Если я закрываю очередную страницу своей жизни, то я однозначно разрываю все, что связывало меня с этой страницей. Ненавижу, когда прошлое наведывается в гости по своей инициативе.

Время от времени я мотаю головой и сообщаю всем о том, как я устала. Это не жалоба и не оправдание, это какие-то старые, испорченные часы во мне, которые все еще тикают, но стрелки их погнуты, циферблат остался без цифр, а звонок заржавел и молчит. Бесполезные, старые, как я сама, которые только тикают без всякого смысла.

Всё что не было со мной
Было и прошло

Звонок. Я знаю, что он не позвонит. Я знаю это каждый раз, когда слышу звон своего телефона, но каждый раз надеюсь. Надеюсь услышать знакомый тихий и низкий голос, потому что, блять, мне необходимо. Потому что больно слышать чей-то другой голос и осознавать, что это не может быть он. Понимать, что так будет еще очень долгое время и продолжать кусать губы в кровь. А также гипнотизировать телефон. Я знаю, что звонка не будет, но держу телефон рядом всегда. Это глупо и бессмысленно, но я надеюсь. Потому что на языке так много слов, а мне просто нужно услышать голос, до нервной дрожи нужно. И я не помню, когда я так ебнулась. Когда меня он так сломал.

Вряд ли у меня что-то выйдет из всей этой авантюры. Делать вид, что рад всех видеть, рад со всеми разговаривать лишь потому, что тебе до одури одиноко - верное решение. Время остановилось, это слепое медлительное существо камнем упало на землю и даже ползти перестало. Как только замерло время, страшные мысли залезли мне в голову, вытащили жуткое будущее из могилы и показали мне. И я смотрю, смотрю во все глаза, окаменев от ужаса. Будь, что будет, у милисентов на меня меня ничего нет, браток.

Пора уже забыть обо всем и жить реальностью, Сайко.

Сколько раз я слышала это в течение последних лет? Кажется, я уже наперёд знаю, когда кто-то собирается сказать мне что-то в этом духе, хмуря брови и сурово глядя на меня. Нет, даже насмешливо и гордиво. Люди не могут простить мне моей нездоровой тяги, их это раздражает, их раздражает моя воспалённая вера и тяжело больная, глупая привязанность к прошлому. Страшное слово такое, слыша его, осознаешь, что никогда больше ты подобного не встретишь. Они хотят разговаривать о чём-то ещё, а что я могу сделать, если в свои 15 я все еще жива, но исчерпала себя?

Мысль о том, что идут годы, а ничего не меняется, не идет навстречу счастливому будущему меня корежит. Как мне все надоело, как я хочу стереть, наконец, все мечты и обещания, надежды и несбывшиеся ожидания, стереть все и обзавестись жизнью.

Только лишь потому, что ты - параноик, не думай, что они не идут за тобой.

Ненавижу, когда я опаздываю или люди, идущие на встречу со мной. Но опаздывать жить - мое врожденное дерьмо.

Я много пишу, читаю, мечтаю и слушаю, строю планы, записываю целые списки и оставляю их на самом видном месте. Но я совершенно ничего не делаю. Лениво взглянув на них, снова утыкаюсь в монитор.

Моя душа - мое святилище. Уже не слишком святое и не слишком мое.

Согласно Кундере, бытие полно невыносимой лёгкости, потому что каждый из нас живёт всего один раз: «Einmal ist Keinmal» (единожды — все равно что никогда, то есть «то, что произошло однажды, могло совсем не происходить», «один раз не считается» ;). Значит каждая жизнь несёт в себе таинственную случайность, каждое наше действие не может полностью предопределить наше будущее. Любой выбор не отягощён последствиями, а потому не важен. В то же время наши действия становятся невыносимыми, если задумываться об их последствиях постоянно.

Здесь слишком высокое давление. Чтобы выдержать все, что на меня рушится, нужно быть очень герметичным. Иначе все из тебя уйдет. Я не умею быть до такой степени непроницаемой. Вдвоем гораздо легче удерживать напор, а теперь я даже представить не могу, что и как.

Мы как Гаечка и Вжик - у них двоих никогда историй не было.

Наверное, в один прекрасный момент мне хватит смелости шагнуть в ближайшую электричку, поезд, автобус, самолет, дабы выбраться из своей клетки. Не важно куда, главное - движение. Постоянство - враг, оно превращает в мерзкого садового гнома, вечно жалующегося на затопляющего соседа, наркоманов под окнами и очень шумную музыку с пятого этажа.

Чтобы не сдохнуть без денег - можно устроиться в Сабвэй, а приходя в свою задрипаную комнатушку, которая даже принимать тебя, как хозяина откажется, устало падать на не менее задрипаный диванчик и предаваться воспоминаниям. Мыслям о том, что как только тебе исполнится 50, ты, наверное, толком и рассказать ничего о своей жизни не сможешь, если тебя спросят. Можешь поведать о той куче концертов, на которые ты не смог попасть из-за отсутствия тех же самых денег или же по собственной гордыни, не просить же у родителей, верно? Единственное, о чем ты смоежншь рассказать - это о огромном количестве лестничных пролетов, выпивке и сигаретах, пустых больничных коридорах и палатах. Смешно и грустно принимать, но ты действительно проебал свою жизнь, даже так норовисто пытаясь ее исправить.

Наверное, это ужасно, но даже представляя себе эдакий побег, я не могу вообразить, что дальше все будет нормально. Я амеба, знаете ли, я даже мебель в мыслях двигаю.

Заставь меня снова верить тебе.

Сойди с ума сам и не мешай другому.

Она всегда меня очень любила. Всегда. Отсюда и прощала все время. Даже тогда, когда прощать ну совсем нельзя. Когда нужно гнать палкой из жизни, она делала вид, что все идет своим чередом, будто и не было ничего. А я умираю от чувства вины, стыда и желания сдохнуть. Лучше бы она отплатила. Хотя, возможно, это и есть ее месть, ибо нет ничего хуже, чем чувствовать себя виновным в самом тяжком преступлении, и не быть наказанным за это.

Пора перестать выражать на лице всю свою внутреннюю мрачность, нахмуренность и пасмурность. Все думают, будто я жду разрушения мира, и не то, чтобы когда-нибудь, по пророчествам, которые могли бы и не состояться, а совершенно определенно, так-этак послезавтра утром, ровно в 10:25.

И вдохновенное лицо утратит добрые черты. Моя любовь умрет во мне в конце концов.

Вот теперь точно самое время собраться. Самое время перестать ждать непонятно чего и заняться возведением какого-нибудь подобия новой жизни на руинах моего прошлого. Ничего, все это, в общем-то, не в первый раз, справлюсь.

Я вообще не склонна сходиться с людьми, а если и схожусь, то туго, потому что я очень недоверчива и подозрительна. Но при этом ко мне в душу все равно проникнет кто-нибудь непредвиденный, неожиданный и внешне черт его знает на что похожий, и он-то мне больше всех и понравится. Самое смешное, что я этому человеку окажусь абсолютно ненужной. Вот и размышляй потом, как всякие ловкие мудаки умеют вселяться в твою жизнь неожиданно, и тем не менее абсолютно логично.

У меня нет способности правильно рассчитать необходимую последовательность "думать" и "делать". Либо я погружаюсь в ненужные размышления и проебываю подходящее время, либо сломя голову начинаю вытворять необдуманные вещички, за что часто огребаю по самое небалуй.

И да, у меня все отлично. Меня тошнит от своей жизни и самой себя, но я не расстраиваюсь.

I won't let this build up inside of me

Единственным решением избавления от всех проблем - это поднять руки на уровне плеч и махнуть ими вниз со словами "а в пизду!". Надоело искать баланс между жаждой общения и желанием, чтобы все от меня отъебались.

Порой, когда мне в голову приваливает блажь задумываться над своими действиями, я четко осознаю, что боженька явно обделил меня рассудком и здравым смыслом. Я постоянно ищу объяснение тому, с чего бы я вдруг решила так или иначе поступить, а проблема лишь в том, что я просто создана для попадания в дерьмо.

Страх обнаружить себя человеком на ходулях среди великанов вполне понятен. Ошибка уничтожит. Он уже слишком стар, чтобы начать все сначала.

В голове слишком много мыслей, чтобы выбрать одну, чтобы найти подходящий ответ и не солгать. Все слишком хрупко и я словно на цыпочках хожу вокруг. Вообще, все происходящее - не лучшее решение. Раны становятся глубже с каждой секундой, пока я обо всем этом думаю.

Не мое место. Не наше время.

Я хочу двигаться дальше, но мне не удается. Я застряла, я не могу выбраться. Я больше не знаю, что делаю, и тем более не понимаю, правильно это или нет.

Чем шире Вы раскрываете объятия, тем легче Вас распять.

Все, как дурацкий сон - я сплю, сплю и не могу проснуться. Люди и другие элементы реальности проносятся мимо меня, словно огромные самолеты, а я ничего не могу запомнить, потому что я, понимаете ли, сплю, бодруствуя. Безотчетно, дико и по-животному страшно, что я теперь никогда уже не проснусь.

И все как-то потеряло ценность и замерло. Люди, мне родные, всегда идут мне навстречу. Всегда. А я стою и ничего не могу отдать взамен, как дерево. Самое деревянное дерево в мире, глупое и бесполезное.

Все гениальное - просто. Охренительно просто. Порой, настолько просто, что может показаться, будто такое вообще невозможно. И все подходит к концу, и близится учеба, и становится заметно холоднее, но все гениальное - просто. Я думаю так, если ты родился циничной задницей - прими это. Не надо всяких там притворств - это неестественно, да и выглядит жалко. Однажды…

Еб Вашу, да, это пишу я. Однажды ты найдешь того, кто примет тебя так же, как ты принял себя. Но когда найдешь - не смей отпускать. Второго такого счастья быть не может.

А мне пора завязывать с привычкой такскать других на буксире. А так же задавать вопросы в ноосферу, зная, что ответов на них нет.

Прошло два месяца с тех пор, как мой разум был временно похищен пришельцами. Все это вполне объяснимо. При мысли обо всем том дерьме, мною натворенном, нестерпимо хочется пустить концы в воду. Как Кириллов. Прямой в висок.

Если бы у меня был психотерапевт, то он бы сказал примерно следующее: "Вы, милочка, смертельно больны. Вылечить Вас совсем невозможно - вы ублюдок от природы. Налаживайте-ка отношения с Иисусом."

Я сделала все, как ты хотел. Я прекрасно понимаю, что тебе было нужно, но о чем тебе было совсем неудобно сказать. Я исчезла, как ты и просил, своей всепрощающей искренностью, вечными своими, блядь, уступками, честностью своей сраной и положительностью. Звезда моя, именно твоя гребанная идеальность и выдает тебя с потрохами. Я все сделала, все, что было в моих силах, но поздравить тебя я все равно в праве. Все мои пожелания - счастья, здоровья, много девочек классных на жизненном пути, а также желаю тебе перестать быть таким засучившимся дегенератом, клиническим выродком, ну и перестать трепать языком и ничего не делать из сказанного. Не хотелось бы встретить тебя спустя столько лет немым - когда-нибудь кто-то отрежет тебе твой острый язычок, и, может быть, это будет твой лучший друг. Адьос, поезд ушел и я вместе с ним, а ты не хворай. Попутного ветра тебе в задницу и отпразднуй этот праздник так же, как мы отпраздновали мой.

Когда остается совсем ничего до должданного перерыва, когда понимаешь, что так много не сказано, не написано, - судорожно хватаешься ладошками за хвост этого бешеного животного, имя которому Время. Это первый случай, когда эта сволочь идет против меня, обычно всегда только в пользу. Все изменилось. В голове, в сердце, в людях и в небе тоже. Все надломилось и потеряло ту чистоту, стало испорченным. Я сама такой стала.

В голове не осталось ничего, кроме тупого ощущения виновности во всем. В таком состоянии, если Вам будет угодно затащить меня в суд - я признаюсь во всех смертных грехах, даже в убийстве Лоры Палмер. Разум, отчаявшийся до меня достучаться, но отказывающийся совсем умолкнуть твердит лишь о том, что все наигранно и необдуманно. Все летит стрелой, а я не успеваю уловить эти светлые моменты, дабы запрятать их до глубокой старости, на память. Все спуталось, и я понимаю, что ступила на очень тонкий лед, но будь я проклята, если у меня есть силы выйти обратно. Влипла, и не так, а по самые уши.

Что-то произошло случайно, и я вновь упустила момент, решающий все. Просто теперь нет того плеча рядом, нет той руки, которая поймает, если ты упадешь. Чувствую, как людям стало неуютно со мной, а сделать с этим ничего не могу. С трудом подавляю в себе наплывы задушить кого-нибудь в объятиях - не к месту.

Я горю и ты гори со мной.

Это не конец света, но я почему-то уверена, что огромный кусок меня остается здесь, где мне когда-то было тепло и уютно. Я опять сбегаю. Этической стороной взаимоотношений я никогда не интересовалась. А это означает лишь то, что я не только трусливая сука, но еще до омерзения сука беспринципная. Но все-таки, скажите мне, как часто вы видите ситуацию, когда люди жертвуют всем во благо дорогих людей. Всем, что имеется. Наверное, это счастье, ведь в этом мире жизнь постепенно теряет всю свою ценность, а некоторые люди все равно готовы сказать "Я готов отдать жизнь за эту мудозвонку".

Мир безумен во всех направлениях и в любое время, с этим дерьмом сталкиваешься постоянно. Но я более чем уверена, что все, о чем я думаю, более-менее правильно и оптимально. Какое-то Вселенское попечение обрушилось на мои плечи, раз я из всего этого идиотизма выхожу практически сухой.

Я искала преданности - я нашла ее в тебе. Дни перестали быть серыми. Теперь я могу смотреть на мир под другим углом, а все остальное неважно. Для меня неважно, что делают остальные, и мне неважно, что они знают. Главное то, что знаю я.