Be Happy !

Ты приходил ко мне,
И я была волшебницей.
Ты становился в той стране
сильней, в моей стране,
Где очень много нежности,
В моей стране,
Где очень мало дней.

Тебе ладонью закрывала веки,
Чтобы спадал утрат и горя груз.
А после криком глаз
Звала навеки
Из глубины зрачков твоих
печаль и грусть.

Ты становился сильным,
сильным.
Тебе навек таким остаться.
Нет горечи в глазах твоих
полынных,
И мне не надо больше их
касаться.

Я в час разлуки буду весела -
Все, что могла вернуть тебе,
вернула.
И нынче в первый раз,
спокойна и светла,
Я так устало
и так праведно уснула.

Я нынче отрекаюсь
от тебя, не буду плакать,
И грустить ночами. Уйду.
И не ищи меня нигде.
Ведь я - волшебница
из сказки о печали
И появляюсь
только при беде.

Майя Румянцева

Пусть моим последним словом будет - что верю в твою любовь.
(Рабиндранат Тагор)

Один печальный голос гнездится в развалинах прошлых лет. Он поет мне в ночи: "Я любила тебя… "
(Рабиндранат Тагор)

Тот человек, которого ты любишь во мне, конечно, лучше меня; но ты люби и я постараюсь быть лучше себя.
(Михаил Пришвин)

Если ты мужчина, если знаешь, что такое любовь, жалей меня, не говори нет.
(Надпись на развалинах Помпеи)

Влюбиться - не значит любить, влюбиться можно и ненавидя.
(Ф.М.Достоевский "Братья Карамазовы")

Оставь молитву ради женщин.
(Златоуст)

Я хотел бы быть небом, усеянным звездами, чтобы непрестанно смотреть на тебя.
(Платон)

Жалей меня! Иль проклят будь!
(Шарль Бодлер)

Ничего уже не объяснить,
Что случилось, мы не знаем сами,
И еще пытаемся любить
За зиму остывшими сердцами.

Только вечер холоден и тих
И не пахнет морем и цветами.

Ты еще коснешься губ моих,
Но уже холодными губами.

Я еще ладонь твою сожму,
Но сердца уже спокойно бьются…
Я не понимаю почему,
Так нелепо люди расстаются.

Вероника Тушнова

Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдете его, вы, подобно старухе, искавшей свои очки, обнаружите, что счастье было все время у вас на носу.

(Джордж Бернард Шоу)

И зачем я включила ТВ? Хотя… на ТНТ…

— удивительное дело,

но в огромнейшей стране

никому не захотелось

взять и полежать на мне…

ха-ха!

Борис Балтер. До свидания, мальчики!


Через день Инка уезжала.

Три грузовых машины стояли во дворе школы. Инка сидела в первой спиной к кабине. В белой косынке, завязанной под подбородком, в синей выцветшей майке, из которой она выросла, и в сатиновой юбке — Инка сидела и улыбалась. Я разговаривал с Витькой и Сашкой и еще с кем-то. С нами были Катя и Женя. Все вместе мы вспоминали прошлогоднюю поездку и хохотали. Я стоял к машине спиной. Прошедшая ночь ничего не сгладила и не смягчила: то, что произошло у меня с Инкой вчера, сегодня стояло между нами.

Вчера я сказал:
— Инка, мы уже совсем взрослые. Понимаешь? Та женщина, на которую я смотрел на пляже, и Джон Данкер для нас обоих не случайны.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросила Инка.

Я не очень отчетливо представлял зачем. Но, начав говорить, не мог остановиться. Мы сидели в самой глухой части пустыря между морем и соленым озером Майнаки, и вокруг были песчаные дюны и кусты паслена. Нас ждали на пляже, но я сказал Инке:
— Давай побудем одни.

И мы пришли сюда.

— Я не могу тебя так оставить, — говорил я. — Понимаешь, не могу. Думай обо мне все, что хочешь, но я не могу.
— Пусть все будет. Я ничего не буду думать. Пусть все будет, — Инка побледнела, и вокруг ее носа проступили веснушки.

Было жаркое солнце у меня на затылке, были Инкины рыжие волосы на песке: я еще подумал, как трудно будет вытряхнуть песок из густых Инкиных волос.

Потом я сидел и больше ничего не было, кроме страха: не за себя — за Инку.
Когда я решился взглянуть на Инку, она сидела обхватив руками колени.

— У тебя на губе кровь.
— Это ничего. Я ее прикусила.
— Ничего, не бойся, — сказал я. — Когда-нибудь это все равно должно было случиться.
— Я не боюсь. Я ничего не боюсь. Ты не обидишься? Больше этого не надо. Мне кажется, ничего не случилось и… больше не надо.

Страха больше не было: были растерянность и стыд.

— Пойдем на пляж. Наши давно на пляже, — сказала Инка.

На пляже она не отходила от Кати и Жени. Я знал, почему Инка от них не отходила: я тоже боялся остаться с ней наедине, — ведь тогда нам надо было бы о чем-то говорить, а я не мог говорить.

Потом Инка неожиданно сказала:
— Я пойду, а то собраться не успею.

Я смотрел, как она одевалась, и со страхом думал, что должен пойти ее проводить.
— Женя, ты хотела взять выкройку юбки. Пойдем? — сказала Инка. На меня она не смотрела, а я на нее смотрел и чувствовал, как на глазах проступают слезы.

Потом весь вечер я бродил возле Инкиного дома. Улица опустела, и свет погас у них в окнах, когда я ушел, так и не повидав Инку…

" А ХРЕН ЛИ НАМ - КРАСИВЫМ БАБАМ !".

Дюймовочка сошла с ума!!!

— Я люблю его!

— Опять???

— До сих пор……………..

Так часто бывает: до минувшего счастья вроде бы рукой подать, а дотянуться всё равно нельзя…

C моим характером можно чай пить, но лучше водку…

Всемирная организация здравоохранения "официально признала любовь психическим заболеванием.

Медики присвоили любви международный шифр F63.9 и занесли её в реестр заболеваний ВОЗ под сухим названием «расстройство привычек и неуточнённое влечение».

Вот и окончился год,
Снова за месяцем месяц.
Только покоя одно не дает -
Почему мы не вместе?
Почему, почему, почему мы не вместе?
Почему, почему мы не вместе?

Что-то весна холодна,
Доброй не радует вестью,
Год перепутал свои времена,
Почему мы не вместе?
Почему, почему, почему мы не вместе?
Почему, почему мы не вместе?

Сколько дождю моросить?
Топчется время на месте.
Словно готово обоих спросить
Почему мы не вместе?
Почему, почему, почему мы не вместе?
Почему, почему мы не вместе?

Мучит всё тот же вопрос,
Также ответ неизвестен,
Словно со счастьем сегодня мы врозь
Почему мы не вместе?
Почему, почему, почему мы не вместе?
Почему, почему мы не вместе?

к/ф "Приморский бульвар"

ОЖИДАНИЕ

Она говорила - сегодня я видела птиц!
Они возвратились, минуя высокие горы…
А ей говорили - Ты видела стайку синиц.
Весна запоздала… те птицы вернутся нескоро.

Она говорила - Вы слышали утром капель?
Журчали ручьи… где-то снизу, под шубой сугроба…
А ей говорили - Мы ждём в понедельник метель…
А в голосе ветра - холодная, зимняя злоба.

Она говорила - Вон, бабочка села на снег!
Какое же чудо! Скорее, скорее смотрите!
Ответил прохожий - печальный, смурной человек -
Нет, это не бабочка. Фантик летит, извините…

Она убежала… и плакала - долго, навзрыд…
Как будто пропала любимая с детства игрушка.
Но это забудется… птица к окну прилетит…
Найдётся игрушка - под шёлковой, мокрой подушкой.

Анатолий Тоболяк. Откровенные тетради. История одной любви.

…Москва — огромная матрешка, а внутри нее — крошечное подобие. Москва — улей из миллионов сотов, один из которых — комната моей дальней родственницы. Она уехала лечиться на юг. Ключи бренчат в моем кармане.

Киношки забыты.

Библиотеку побоку.

Москва съежилась, усохла до десяти квадратных метров. На этой площади — кровать, стол, стул, сервант. Окна выходят в глухой двор.

За степами — суета, бряканье кастрюль, сварливые голоса, кухонный чад коммунальной квартиры.

Еще дальше — день и ночь бьет прибой Арбатской площади.

Дверь на ключ. Мы внутри барокамеры. Здесь — безвременье, тишина, шепот.

— Ты любишь меня?

— Очень. А ты?

— Люблю.

Кто спрашивает, кто отвечает? Что за магическое слово «люблю»! Миллиарды раз его произносят миллиарды людей, а оно не тускнеет, не стирается. Слово-бессмертник.

Первый раз в жизни, говоря «люблю», понимаю, что это значит.

Прикосновение ее руки — дрожь.

Ее губы — затемнение.

А дальше — обморок.

Как все произошло?

Наши губы боролись.

Вдруг мои руки стали агрессивными.

Одежда, одежда — проклятье ей!

Вдруг пахнуло холодом ее тела.

Мы стали новорожденными, близнецами в люльке.

Минуты, вычеркнутые из жизни. Или наоборот — жизнь, спрессованная в минуты.

Наши новые имена — мужчина и женщина.

А она бормотала так беспомощно, сквозь слезы: что делать теперь, любовь, мама, я боюсь, какой выход, жизнь, мама, несчастье, люблю.

А я говорил: люблю, никогда в жизни, первый раз, плевать на всех, люблю, самая красивая, никто, никогда, случилось, не бойся, твой…

— Привет!
— Ну привет!
— Как дела?
— Всё отлично:
любима и счастлива,
как ты хотел.
А ты?
— Всё путём!
Заработал прилично.
Устал. Успокоился.
Дома осел.
— Всё так же свободен?
— Всё так же свободен!
Никто не способен меня оседлать!
— Смешной ты и глупый…
Классический Овен.
— А ты всё такая же язвочка, мать!
— Да ладно, /смеясь/, кто помянет былое…
— Скучала немного?
— Да нет… а зачем?
— И я не скучал… всё вертелся юлою…
Но мы же с тобой не хотели проблем?…
Ты думаешь, правильно мы поступили?
— Конечно, всё к лучшему.
— Ну и ура.
А может увидимся?
— Лучше не… или?…
— И правда, не стоит.
Ну ладно, пора!

А вечером он налакается в стельку,
Она задохнётся от слёз и тоски…

Вот так иногда и встречаются мельком
Все те, кто расстались любви вопреки…

Ду-ра-ки…