идеальный розарий

Я знаю, однажды меня навсегда поглотит волна,

Что жизней и так за свой век поглотила сполна .

Что буду когда-то я грозной стихией побеждена.

И все же лелею надежду, что я не обречена:

И прыгаю в воду, однажды мечтая доплыть до дна.

Одним днем я и та, кто на самом деле пишет этот блог, другая я — безымянная слизеринка, стояли на берегу океана. Было пасмурно, а океан вообще-то холодный, да и песок был серый, не такой, как в журналах или на картинках. А в небе летали чайки, но мы не смотрели на них. За нашими спинами был сосновый лес и полное отсутствие кого-либо еще, кроме нас двоих и этих самых чаек.

Было тихо и ни я, ни безымянная слизеринка, не решались заговорить. Но нам надо было объясниться, это мы знали обе.

Чайки кричали именно о красоте эого места.

Об этом, не о холодном океане.

Об этом, не о высоких соснах, которые вспарывали брюхи тяжелым тучам.

Только о красоте. Только красота единственна и совершенна на этом свете.

Конечно, мы разговорились потом: о том, что безымянная слизеринка мешает мне жить; о том, что она больна, что у нее не все хорошо с головой; о том, что многие бы не поняли. А потом мы снова замолчали.

В тот день безымянная слизеринка пыталась мне доказать, что она — это и есть я, что нет нас двоих, есть только одна я. Естественно, в ее слова я не поверила и не верю до сих пор. Я все же считаю, что есть я, а есть еще и она. Мы разные. Мы настолько разные, что даже черный и белый цвет похожи друг на друга больше, чем мы.

В тот день, в тот самый прекрасный в моей жизни день, мы видели, как ливень разошелся прямо над океаном, как из вспоротых соснами животов туч, словно кровь, хлынула вода. Мы стояли, а чайки уже давно успели спрятаться. Было серо и холодно, но нам так нравилось. Это был идеальный день и мы простояли на берегу океана, наверное, часов шесть. А потом мы построили песочную башню и замок, которые смыло океаном. И затем ушли куда-то навстречу соснам-убийцам, в темную чащу, откуда так и не вернулись.

Это был самый лучший день в моей жизни.

Мне так жаль, что он происходил лишь в моей голове.

Я подошла к зеркалу и заглянула прямо в глаза той, что стоит за ним и смотрит на меня. На поразительно похожую на меня внешне, но такую непохожую внутренне. Да что я обманываю? Даже ее глаза светятся как-то по-другому: излучают свет, радость и неподделный задор. Она с сожалением посмотрела на меня, она сказала:

— Я не могу быть твоим отражением. Я не такая, ты ведь понимаешь?

На моей левой руке, рядом с красной скрученной ленточкой — символом анорексии, виднелась неглубокая ранка, которую я нанесла себе с помощью кухонного ножа этим утром.

Кухонного ножа этим утром.

Кухонного ножа этим утром.

— Возьми себя в руки! - говорила мне девушка-отражение.

— Я уже взяла, - отвечала я, а затем добавляла: - это ведь глупо, да? - имея в виду новую рану.

"Прости меня, мама!

Прости меня, Господи!"

— Да, это глупо, - подтверждала зазеркальная не я.
А затем она исчезла и я больше не видела своего такого похожего, но одновременно такого отличного от меня отражения.

Я не видела себя в зеркале, потому что это правильно. Та я, что находится в параллельном, зазеркальном мире — слишком отличается от меня, она та, кем многие хотели бы быть и мы с ней слишком непохожи.

Я променяю все на то, чтобы только увидеть ее в зеркале еще раз. Она поймет и простит меня.

А до тех пор… пусть все будет так, как есть.

мы вместе сидели и составляли планы.

по моей острой коленке ладонью своей проводя,

единственная подруга, щурясь немного жутко,

говорит мне о том, что мне можно, а что нельзя.

я слушаю голос хриплый подруги моей,

и я же вникаю в ее монотонные речи,

все мысли мои сосредоточены на худобе,

тихонько подруга обнимет мои костлявые плечи.

подруга заправила за уши тонкие волосы,

подруга сказала: "совсем уже скоро будем у цели".

поправила платье себе и легкою поступью,

подруга ушла куда-то навстречу метелям.

однажды спросила подругу: достаточно я хороша ли?

"почти, нужно только чуть-чуть похудеть!".

сказала со странной ухмылкой она, но я ей доверяю.

подруга Анорексия, не дай только мне умереть.

Мне бы хотелось быть образцовой современной девушкой, которая делает снимки, возможно, с заваленым горизонтом. Ходит с подругами в "Starbucks" и по магазинам, разговаривает о парнях. И похудении, никогда на самом деле серьезно не задумываясь о нем. Просто живя дальше, я бы даже ходила на всяческие вечеринки. Такая я одевалась бы подобающе — во все самое модное, яркое и современное, конечно же. Вела бы блог о моде и фильмах. И жизнь была бы такой… легкой. Как на этих картинках в девчачьих пабликах во "ВК".

Может быть, я такой и являюсь.

Да, определенно, в словах выше есть частица меня.

Я просто упорно этого не замечаю.

Не замечаю.

Не замечаю.

Наверное, это такой талант — писать о том, что тебя гложет, красиво. Чтобы все читали и восхищались.

Ах, какие замечательные слова!

Так, чтобы это запомнилось, словно ты писал и не о себе; словно это не на тебя свалились проблемы; словно ты просто решил сотворить пару-другую жизненных строк, вовсе не означающих, что у тебя что-то не так.

Ах, вы так красиво пишете!

Как будто бы это тебя и не касается.

Домик в вечернем лесу.
Тихо шумят сверчки.
Стук в деревянную дверь.

А вы когда-нибудь представляли себе, как это — быть невидимым?

Я — да.

Я хотела бы быть невидимой. Мой образ исчезает из памяти моих друзей и родных. Мое лицо больше не мелькает на фотографиях.

Я одинока. Я невидима.

Я совершенна.

Здесь худеют и не жрут, ха-ха.

Какая я буду красивая, какая я буду красивая!

на улице жара, навстречу мне идет людей поток,

я сомневаюсь в них, живые, вроде, все вокруг,

но сердце беспокоит серость их, она покоя не дает,

я не уймусь, пока я не услышу сердца стук.

хоть одного. единственного человека!

ну покажите мне, что вы живые, покажите!

не зря же я душой с полвека…

не зря же я сердец горячих житель.

раскройте душу мне, откройтесь — что вас гложет?

возможно, я пойму, проникнусь, помогу…

смотрю на вас, кто смысл мне ваших слов заложит?

иль я однажды в серый ваш поток войду?..

"Alexander, our older brother

Set out for a great adventure.

He tore our images out of his pictures,

He scratched our names out of all his letters.

Our mother should have just named you Laika…

Come on Alex, you can do it!

Come on Alex, there's nothing to it!

If you want something, don't ask for nothing!

If you want nothing, don't ask for something!"

Я посвящаю эту запись всем, кто когда-либо уйдет или уже ушел навсегда от своих родных, в поисках великих приключений и лучшего места на Земле. Я прощаю и понимаю вас. Я бы тоже так поступила.

Я думаю, что то время, которое отведено мне — и я понятия не имею, сколько это именно лет: два года или двадцать — я должна прожить максимально продуктивно. И ведь это касается не только меня, правда же?

И поэтому меня удивляет, когда меня спрашивают, зачем я худею если я и так худая — я хочу быть красивой все то время, что буду на этой земле.

И я в шоке от тех вопросов, в которых меня спрашивают, зачем я учусь даже тогда, когда все отдыхают — я хочу быть умной и даже, возможно, приносить пользу засчет своих знаний, все время, что мне отведено.

И я не откажусь от этого. Я всегда буду совершенствоваться, потому что миру не нужен еще один бесполезный человек.

сколько боль бы не ранила душу, сколько бы не жила тоска,

я знаю, я знаю, что скоро, легче станет мне навсегда.

табурет поднесу к подоконнику. тихо встану я на карниз.

никаких записок не надо. нужно лишь совершить прыжок. вниз.

улыбнувшись в последний раз, и с улыбкой уйдя навеки,

обретая вечный покой, много ль надо сейчас человеку?

я, наверное, не в себе. "что задумала, ты, психопадка?".

стоит ли всем вокруг объяснять, что я буду в полном порядке?

— Для тебя опять все смешалось, - говорит та, которую я вижу каждый день в зеркале.

Что плохо, а что хорошо?

Что мне навредит, а что нет?

— Послушай, давай я просто передам тебе веревку, мыло и лишний табурет? - говорит та, которую я вижу каждый день в зеркале.

Безымянная слизеринка отвечает за меня. Она говорит: "нет, мы справимся" и вяло улыбается. Как обычно.

Та, которую я вижу каждый день в зеркале, живет своей жизнью. Она веселая, бодрая и по-настоящему счастливая, я приглядваю за ней, а она — за мной. Она — это я, только… другая. Я зову ее Шанталь.

— Хорошо, удачи вам обеим, - говорит та, которую я вижу каждый день в зеркале и исчезает.

Безымянная слизеринка продолжает вяло улыбаться.

Я не произношу ни слова.

Я хочу широкие бедра и пышную грудь. Я хочу мягкие плавные женственные изгибы фигуры. Я хочу быть девушкой-волной.

Я хочу выступающие тазовые кости, я хочу видеть ребра, я хочу лицезреть ключицы. Я хочу иметь тончайшие запястья и худые ноги. Я хочу выделяющиеся скулы. Я хочу быть девушкой-скалой.

Я не хочу быть нормальной.

Давай жить, кидаясь из крайности в крайность.