— Алло, это сиськи?
- Сисек нет, это жопа.

Тоска эта блядская, как свойство характера, не зависит от обстоятельств.

я прощение твое ебал.

Я его люблю.

Он любит меня.

Почему же у нас всё так плохо?

я думал она - мое проклятье, наведённая ведьмой
порча,
а может она и сама -
ведьма.
мои приятели-торчи
говорили
" держись, бедный",
и я верил каждому слову, я думал - весь мир
на моей стороне и хочет меня спасти.

я был жертва. и я был вампир.
и пытался это соотнести.

я думал - она же не любит меня, Боже, зачем я ей сдался,
ну на какой ей ляд эта засуха у меня в душе.
это перекати-поле у меня в груди.

но она каждый раз оставалась,
почему-то она оставалась
когда я приказывал
уходить.

я считал, что необходимо, чтобы быть свободным,
испытывать ее любовь, постоянно ее проверять на прочность
и пока мои торчи посредством водного
постигали вечность
я думал о том, сколько еще мне осталось с ней,
поглотительнецей моих дней,
нелюбимой стражницей моей распущенности.

в сущности,
просто моим чудаковатым придатком.

к слову
я полагал, что ее вездесущность -
это желание
поработить
и сделать меня "своим".
и когда я прогнал ее снова,
и даже не попытался
возвратить
(ее нескончаемой веры хватило бы и троим),
она в тысячный раз пришла назад.

бледная, черт его знает где шаталась, где её там мотало
и с кем.
я внезапно понял - Господи, вот же оно,
это то, чего мне не доставало,
это недостающая схема.
это же моя любовь извращённая, это же я ее надзиратель,
это же я могу навсегда ее приковать к кровати.

это же я изверг.
это же я деспот.
а она, боже мой, как она выстояла,
почему мы всегда были вместе?
почему?…

я никогда не узнаю ответ, нет, никто не умер
и как в слезливой рифмопохлёбке для недалёкого ума
я не вскрыл себе вены
не вскрыла их и она.

я вообще не знаю, что с ней, может она в Мексике
кактусы превращает в текилу,
а может собирает бутылки
а может лежит с эпилепсией.

давайте сочтем это эпилогом:
я просто каждую ночь, не знаю зачем
когда лежу на спине
жду ее голову
на своём плече.

Я человек-несчастье, я человек-беда.
Я человек-не люби-меня-никогда
Я человек-останься. Я человек-постой.
Я человек-'примите-меня-простой'.
Я человек-спасенье, я - человек-война.
Я человек-'боюсь- остаться-совсем-одна'.

со мной говорят сплошными клише.
" все пройдет", "поторчишь и отпустит", "значит судьба",
а я снимаю всю эту лапшу с ушей
и тащусь уныло в ближайший бар,
посылая нахер всю эту подмогу -
буду пить и молиться вашему Богу:
я устал нелепо проматывать дни,
накажи меня, Господи, надавай тумаков,
только как она просит кофе ей заварить верни.

и вовеки веков

во имя всех дураков

аминь.

Бог приносит счастье как будто кота в мешке
У меня две дыры, одна в груди другая в башке

со мной случилась трагедия, большая беда
меня лечат медики, ведьмы и святая вода
ничего не выходит, во мне пустоты на двух Будд
в голове безумие, в рёбрах бес в брюхе блуд
а во рту кусочки стихов, и я ими плюю
обожаю жизнь, только каждый раз не свою
словоблудие тоже грех, но грешнее куда уж
я ходила во сне, ходила нахуй и замуж
но отвратней всего, что я выбрала быть нулём,
выбрала целовать отребье, сук и гнильё -
демо-версия Люцифера, доморощенный Сатана,
я боялась остаться одна и осталась совсем одна,
все мои страхи воплотились во мне же,
если я полюбила значит скоро порежу,
абсолют дестроя
образец серийной маньячки.

а беда моя в том, что я правда чего-то стою,
но как правило,
ничего не значу.

за краешек потянул моря волну
и обнажил песок рыб и медуз
море можно я к тебе нежно прильну
и забуду всех своих муз
я в них по шею утоп, увяз
но всегда вдалеке маячил твой мыс
дай мне забыться хотя бы раз
хотя бы раз не жевать мысль
море ты такое тёплое словно кот
и не кроишь меня на свой лад
ты не знаешь ни войн ни икон
у тебя есть только волна
под тобой спит большой Титаник
над тобой летит дирижабль
я хочу тебя обнимать руками
отрастить огромные жабры
у меня болят люди, смой
я устал ходить в памяти как в броне
пусть твоя священная соль
прожигает раны на мне
море я твой сын, названный Ихтиандр
слышишь поют обо мне сирены
обещаю никогда не ходить к океану
и не совершать измены,
прожигай мой раны,
море,
не жалея пены
буду чист настолько, что даже бескровен
остальное - иллюзии, блажь и мусор
я вошёл в тебя, как входил Бетховен
в лучшую из своих музык

Больно.Видеть его нынешнюю с цветами.Больно.Видеть их совмесные фотки.Больно, больно, больно.Не хочу врать себе, что ничего не чувствую, что легко отпускается.Пусть и была измена.Знаю, что такое нельзя прощать.Но мне очень больно.Я это физически ощущаю.Конечно я не вернусь, но чёрт возьми когда забуду?Когда перестанет ныть.Я не хочу отношений, встречаний, общений.Я задолбалась жить в этой членотопии.

Боюсь осаться одна, но боюсь заводить что то новое.Мне нужна передышка.И я не хочу желать ему счастья.Я надеюсь ему будет когда то ещё больнее чем мне.В сто раз.В сто тысяч раз.Правильно говорят, больно когда твоя любовь не уходит, а находит новую любовь.Это очень больно.

Столько вранья.В глаза.И всё равно больно.

Знаешь, как плохо, когда ты скучаешь,
А вот по тебе не скучают.
И ты это отлично знаешь.
А мысли ночами все докучают.”