Отрывки из прошлого.

Проснувшись следующим утром, мы продолжали не говорить. Мурк делал вид, что всё нормально и ничего не произошло. Я почему-то в глубине души надеялась услышать от него хоть какие-то извинения. Его компьютер вышел из строя, и он копошился весь день, перебирая его, а я не знала, с чего начать.

Осознание того, что мне не только страшно, но и тошно находиться рядом с этим человеком, угнетало меня с каждой минутой. Я решилась на разговор лишь вечером, и это больше походило на повторение вчерашнего, только в этот раз без рукоприкладства. Наша мебель и одежда летели во все стороны, и в квартире царил дикий разгром после моих слов о нашем расставании.

Я видела, как он хотел причинить мне боль, но вместо этого лишь услышала: "Знаешь, почему я тебя вчера не тронул? Потому что знаю тебя: ты пойдёшь и накатаешь на меня заявление в полицию"

Тогда я не представляла, что столкнулась с самым настоящим домашним абьюзом. Меня трясло. Мысли сбивались в кучу, как загнанный ягнёнок. Мне действительно было страшно, как никогда.

Он заявил: "Отдашь мне половину оплаты аренды квартиры, и я уеду" Я понимала, что денег у меня не было, ведь продолжался карантин. Помню, как со слезами звонила маме и просила её отправить ему денег, чтобы он ушёл.

Он оставил все вещи, просто взял только необходимое и ушёл, так я осталась одна в нашей квартире. Лежа на полу на матрасе, я горько плакала, обнимая кошку, пока в один из моментов не получила звонок на свой телефон. На другом конце был друг, который вчера получил тревожный звонок от меня поздно вечером. Он спросил, как мои дела. Я продолжала плакать и не могла успокоиться, осознавая где-то в глубине души, что моим отношениям пришёл конец. Он пытался успокоить меня как мог, но я не могла слушать. Тогда он открыл книгу «Капитанская дочка» и читал несколько часов подряд мне вслух, это помогло мне немного успокоиться, пока я полностью не уснула.

Эта боль со мной была очень долго. Полгода я избегала любых контактов. Если передо мной появлялась толпа парней, все внутри меня сжималось в один маленький комочек, ладони потели… Мне было очень страшно!

Страшнее всего было то, что я останусь в этом состоянии навсегда и ничто мне не поможет. Мне понадобился почти год, чтобы вернуть себе себя.

Это не первые насильственные действия в мою сторону от парней. Если рассказывать с самого начала, то можно упомянуть о буллинге в школе, который я пережила от одноклассников, в том числе моей первой детской любви в лице лучшего друга. Я проходила это очень сложно: мысли о самоубийстве тогда не отпускали меня, но поговорить мне было не с кем. Тогда оба моих родителя находились в больнице со своими родителями, которых ударил инсульт. Это был страшный 2006 год.

Я мало делилась здесь о своем прошлом и тем более о детстве. Мой блог всегда был чем-то вроде отдушины приятных воспоминаний и волнений, но никак о боли. Кроме той боли, связанной с неразделенной любовью к Кудряшке. Как назвала это его пассия: "Пиздастрадания" Да, можно сказать, что у меня всегда был пиздастрадальческий блог о любви и переживаниях, но никак о чем-то другом.

Вторые насильственные действия случились уже в более зрелом возрасте. Тогда я получила сильное сотрясение, подскользнувшись, но все, кто там был, думают, что причастны сильные наркотические средства, подмешанные в напитки от компании не очень благоприятных ребят. Никто ничего не доказал, а я не позволила взять кровь и мочу на анализы, потому что испугалась открытости всего этого. Но я хорошо помню, как чувствовала себя перед тем, как упасть: я начала задыхаться и поэтому поскорее захотела выйти из бассейна, а потом упала и потеряла сознание, ударившись об кафель затылком. Эта единственная ночь в моей жизни, которую я не помню совсем. Она была отрывистой, и до сих пор, говоря о ней, в горле стоит комок и подступает тошнота. Сотрясение, которое я получила тогда, принесло мне огромное количество физических проблем. Одна из них — потеря зрения до минус трех. Тогда почти всю ночь со мной сидел парень, который был в меня влюблен, и, наверное, это спасло меня. Меня рвало всю ночь, кружилась голова и было дико больно. В тот момент мне нужно было вызвать скорую помощь, но никто этого не сделал. Я лежала в мокром купальнике под большим одеялом и была беззащитной. И лишь этот парень сидел все время рядом со мной, когда я приходила в сознание.

Насилие ведь это не только сексуальные непотребства в сторону человека. Насилие может быть совершено по-разному, даже тогда, когда тебя накачивают чем-то или ты находишься в состоянии не контролировать себя и свое тело.

Все это до жути пугает.Знаю. Но об этом нужно говорить, ведь невозможно всегда все носить в себе.

Сидя на железных холодных качелях, я пыталась остановить трясучку в теле — то ли от страха, то ли от холода — и перебирала свой контактный лист. Кому позвонить и рассказать? Подругам? С ними я потеряла связь. Мамe? Она далеко и будет переживать. Я дрожащими руками набираю твой номер.

На той стороне трубки слышу твое «Привет. Что случилось? Почему так поздно звонишь?» Слышу тебя, и слезы градом начинают литься из моих глаз. Я не могу дышать.

Что случилось? На автомате, будто на одном выдохе, пересказываю все от и до, начиная с самого начала. Дальше говорю: «Я боюсь возвращаться домой. Там осталась наша кошка, а вдруг он что-то сделает с ней?»

Ты не в этом городе. И будь ты здесь, я точно уверена, что ты бы приехал, забрал все мои вещи и увез меня оттуда сразу. Ты предлагаешь заночевать у твоего лучшего друга, но мне так неудобно, что я говорю о том, что через день-два уеду к родителям и мы, скорее всего, будем разъезжаться.

Я возвращаюсь в квартиру. Мы не разговариваем. Я грею себе теплое молоко, ем печенье и согреваюсь. Ложимся на края кровати, стараясь никак не прикасаться друг к другу. Лежа спиной к человеку, которого я так сильно любила и которому доверяла, я сквозь слезы ухожу в сон.

Я искренне благодарна вам за каждое слово, за тепло вашей поддержки. Спасибо, что вы есть! Спасибо вью за такое место, где можно говорить и тебя слышат.

Из настоящего: я очень долго смотрела на пустую вкладку и думала, как начать. Все это зарыто так глубоко внутри, что тяжело снова заглядывать туда и вытаскивать наружу. Но без этого я никогда не освобожусь от этих эмоциональных оков.

Прошлое. Ноябрь 2019

Вечер холодного ноября. Мы ложимся спать. Я говорю, что очень устала и не хочу спать с ним. Он кладет свою руку на мои длинные волосы и тем самым тянет их. Тогда я подумала, что это случайность, бывает и такое, ничего страшного. Прошу его убрать руку, говоря, что мне больно, но вместо этого он лишь сильнее сжимает локоть к подушке. Дальше как в тумане… Помню лишь удар коленом в почку и адскую боль…

Был еще один случай, о котором я промолчала. Это было еще до армии, но я не придала этому значения. Но в настоящем я услышала фразу: «Боже, это же ненормально. Это ведь насилие». И именно это дало мне толчок говорить об этом. Я думала: «Это нормально»

Февраль, 2017

Ночь. Мы вдвоем у его бабушки, дома никого. Четко помню, как говорю о том, что не хочу интима. Но вместо этого получаю разорванную одежду и насильственные действия заканчивающиеся моими слезами, которые он даже не увидел так как я лежала лицом в подушку. И не спросив меня он заканчивает внутрь без предохранения.

БЛЯТЬ.

Я просто дура. Дура, что считала это нормальным, не обращая внимания на все это. Каждый раз находила его действиям оправдание, закрывала глаза и выслушивала его прощения.

Самое кошмарное во всем этом — что я продолжала любить этого человека.

Некому не рассказывала о том, что происходит со мной в этих отношениях. А в конце услышала фразу извне: «Наверное, ты сама виновата в этом, раз он начал вести себя так».

Сколько женщин в мире сталкиваются с таким отношением к себе и считают это нормой? Сколько женщин умирает от насильственных действий со стороны мужчин? Сколько…

Почему так тяжело писать об этом?
Почему я не могу просто рассказать все от и до без эмоциональных задержек?

Руки похолодели. Трясет. Я не должна вестись на такое. Просто не должна. Я не боюсь его, ну то есть не могу чувствовать страх. Он добьёт меня, если поймёт, что я трусиха. Смотрю ему прямо в глаза, выдавливая улыбку из себя со словами: "И что ты сделаешь?" Он хватает за руку, сильно сжимает мое запястье, а другой замахивается. Смотреть страху в глаза, но мой страх — это ты, как потеря и как боль. Как бы сильно я не хотела уйти, будет больно; надеюсь, физически я останусь в порядке. Боюсь ли я его? Агрессия, которую он порождает изнутри и снаружи, может меня уничтожить.

Стол. Шоколад. Горячий обжигающий чай. Говорю ему о том, что записалась на педикюр в ближайшее время.

— Зачем?
— Ну, скоро ковид, и никто практически не будет работать, мне нужно снять предыдущий.
— Ты же понимаешь, что у нас нет денег на это?
— Почему?
— Мы даже продукты не можем себе купить.
— В смысле? Я вчера только пополнила наш холодильник и отложила часть денег.
— Я не хочу, чтобы ты шла и тратилась.
— Почему я не могу пойти на процедуру на свои личные заработанные деньги?

Открывает шоколадку.

— Вкусно?
— Да.
— Ты же понимаешь, что эта шоколадка тоже куплена на мои деньги?

Резко встает со стула, хватает всей силой за толстовку и поднимает мое тело вверх. От такой резкости, мое тело не слушается и силой притяжения оттягивается вниз. Тянет сильнее. Со всей дури толкает в сторону стены, ударяя мою голову об стену. Не отпуская толстовку, резко сажает на стул, отпуская одну руку. Отводит ее в сторону, собирает в кулак. Другой рукой хватает за челюсть, сильно сжимает до дикой боли.

— Закрой свой рот, пока я не сломал тебе челюсть! Закрой!

Я не могу плакать, но четко чувствую, что проживаю то, что, думаю, переживали многие девушки в нашем мире. Долго думала, с чего начать говорить, и самое сложное оказалось не пройти это, а начать говорить об этом. Не молчать. Не оставаться со своими эмоциями наедине.

В детстве мама всегда рассказывала мне историю своей лучшей подруги. О том, как она счастливо вышла за прекрасного молодого человека, как у них все было хорошо, как они ждали ребеночка… А на ее седьмом месяце он зарезал ее ножом, а потом убил собаку, чтобы та не скулила…

Возможно, так моя мама пыталась оградить меня от подобного, и в большинстве случаев это, наверное, помогало. Я сбегала сломя голову от тех людей, которые причиняли мне хоть какой-то физический вред. Но здесь все было иначе… сама того не осознавая, я попала в ловушку!

Три года, как мне тогда казалось, чувственных отношений превратились в укус ядовитой змеи, когда яд медленно растекается по всему твоему телу, полностью парализуя тебя с ног до головы. Раз за разом он поглощает все больше и больше каждой твоей клетки.

Наверное, сложнее всего было начать говорить обо всем этом после услышанной фразы близкого человека: «Ты сама виновата! Ты, скорее всего, довела его, ведь у тебя сложный характер»

Я лишь недавно осознала и поняла, что подвергалась физическому насилию в близости в те моменты, когда говорила, что не хочу этого, но человек шел напролом. Мне казалось, это нормально. Он мой парень, и я должна давать ему все то, что он хотел бы..

Я смотрела безостановочно суд над Бишимбаевым, еле сдерживая слезы. И видела слова и действия, которые ощущала на себе частично, и это ломало меня на маленькие кусочки. Я думаю, не я одна, проживала все тоже самое в те моменты..

«Знаешь, почему я не тронул тебя и не стал избивать?! Потому что я знаю тебя. Ты завтра же пойдешь и напишешь на меня заявление…»
— именно так мне сказал человек, которого я очень сильно любила, для которого я изо дня в день старалась быть лучшей версией себя. Я стояла с голыми ледяными ногами, укутанная в коричневый плед, в тапках, в которых сбежала на улицу. Дрожащая от холода тогда, я сидела на детских качелях и молилась о том, чтобы он больше меня не трогал.

Мы продолжали жить вместе.

В феврале ты предложишь взять трехцветного котенка, чуть позже скажешь, что это символ нашей любви, и попросишь беречь его. Ты подаришь мне маленький комочек, которому я буду дарить всю свою любовь. По сей день она будет подбегать ко мне, если услышит странные звуки, переживая так, как в тот самый день, когда я скатилась по стенке и, рыдая навзрыд, закрывая глаза, еле дышала от ужаса внутри.

В мире появится смертельный вирус, который изменит все. Перемены начнутся с работы. Директор сада оповестит всех о том, что мы закрываемся на непродолжительный срок, а воспитатели перейдут на дистанционное проведение занятий. Так как я буду на тот момент все еще на должности сменного педагога, мне достанутся сразу несколько групп в возрасте от 3 до 5 лет. Это будет сложный процесс адаптации. Учитывая, что я — ребенок-одуванчик, который рос без компьютера до 14 лет, сложности возникнут еще на начальном этапе.

Мурк еще в ноябре уволится с работы, которую нашел ему отчим, и начнет сидеть без работы, и это будет продолжаться вплоть до карантина. Каждый день до этого он будет обещать мне, что вот сегодня пойдет на собеседование. Пока в один из дней я не выдержу и не начну сама подбирать ему удобные вакансии — от охранника в фикспрайсе до шиномонтажника. И когда я найду идеальное место через дорогу от нашего дома и он пройдет стажировку, организация уйдет на карантин. Так мы снова останемся без его работы и с моей зарплатой на полставки.

Будет сложно. Родители как смогут будут поддерживать, но напряжение будет расти с каждым днем все больше и больше, пока не приведет к тому самому моменту, который изменит все.

Этот пост хочу посвятить его маме и тому, какой она была для меня.

Знакомство с ней произошло в самой смешной и нелепой ситуации. Я была у них в гостях, но она каким-то образом именно в этот день вернулась с работы раньше. Мурк от переживаний начал просить меня залезть в шкаф, и я расхохоталась. Мы сильно расшумелись, и его мама просто заглянула в комнату. Помню, что в тот день на мне был современный рваный короткий черный топ с дырками и мини-шорты, так как на улице была дичайшая жара! Голова была лохматой, так как до этого мы валялись и дурачились в кровати. Увидев нас, она улыбнулась и спросила: «Что за кипиш тут у вас?»

Перед нами стояла женщина небольшого роста, которой на вид было лет двадцать пять, с очень длинными черными густыми волосами ниже пояса, в обтягивающих джинсах и рубашке. Она смотрела на нас своими круглыми большими глазами с длинными ресницами, как у куклы, и улыбалась широкой белоснежной улыбкой.

Мы виновато улыбались, и Мурк выдал: «Мам, познакомься, это моя девушка». Сразу после этого его мама пригласила нас выпить чашечку чая, но он отказался, сославшись на то, что мы спешим. Он взял меня за руку и поспешил к выходу. Мы едва успели обменяться улыбками и приветствиями.

Выйдя из квартиры, я на минутку остановилась и удивленно спросила: «Это действительно твоя мама?»

Она удивила меня своей красотой и ухоженностью. Но в дальнейшем зацепит меня не только это. Я увижу в ней женщину, на которую захочу равняться. Она вдохновит меня своей трудолюбивостью, ценностями семьи и желанием жить лучшей жизнью. Она будет успевать работать в три смены, готовить вкусный ужин на всю семью, ухаживать за собой и находить время на воспитание малышки Софи.

Однажды она поделится со мной женскими секретами о том, какие косметические процедуры лучше всего посещать и когда начинать, какие брендовые вещи покупать, чтобы выглядеть на все сто, и некоторыми своими рецептами.

Я безумно буду рада, что найду общий язык с мамой своего парня, и это в дальнейшем сильно меня сломает, потому что после нашего расставания я потеряю не просто хорошего собеседника, а хорошего друга в лице его мамы.

Рядом с этим ЖК был единственный огромный гипермаркет, в котором мы закупались продуктами. Началась бытовая притирка. Не знаю, может, я сама по себе такая, но сложности возникали только из-за его недовольств. Я же просто вырабатывала привычку терпеть, даже если что-то не радовало. Может, на меня так действовали манипуляции с его стороны.

Из неприятного: помню, как он всегда был недоволен тем, как я сервирую завтрак. Для него все это должно было выглядеть как в ресторане: красиво выложенные помидорки и омлет, посыпанный зеленью, и все в этом роде. До сих пор, готовя завтраки уже для нас с мужем, я уточняю, все ли нормально в подаче, или же говорю о том, что, извини, немного некрасиво. На что всегда получаю какой-нибудь ответ вроде: «Я не „Мурк“» или смеясь он говорит: «Ну вот теперь точно есть не буду»

Многое в отношениях с Мурком повлияло на то, кем я являюсь сейчас, и, наверное, это уже не изменить.

Я взяла твою руку, остановилась посреди дороги и подняла голову вверх: "Здесь так красиво! Смотри!" Ты смотришь вверх, а потом на меня: "Верно. Ты очень красивая." Я опускаю взгляд и смотрю в твои светло-карие глаза. Ты не проявляешь ни одной эмоции, а твои губы так и жаждут моего поцелуя. Я делаю шаг…

Так мы проводили время там, наслаждаясь вдвоем в пустом доме. Мы принадлежали только друг другу. Все наше внимание было сосредоточено на этом.

В одну из ночей нам не спалось из-за сбитого режима, и ты предложил посидеть в машине, послушать музыку. Так мы оказались там, сидя и слушая музыку в гараже. Я начала по одной одежке стягивать с себя, а потом и с тебя. Домой мы зашли уже полуголые, в страстном бреду и дико желая друг друга.

Секс с тобой всегда был чем-то запоминающимся: страстным, безостановочным и желанным. Мне всегда казалось, что этого мало и недостаточно.

Вечером мы пригласили как-то твоих друзей в гости, так как они тоже приехали из города. Был план приготовить офигенно вкусный ужин, и выбор пал на карбонару с грибами. Помню, как сидела в одной только красной твоей оверсайзной футболке и нижнем белье на кухонном гарнитуре и постоянно помешивала грибы в сливочном соусе. Тогда ты сделал ту самую фотографию, где я с собранным пучком смеюсь, закрывая свое нижнее белье, оттягивая футболку вниз.

Помню, как удаляла эту фотографию со слезами на глазах, потому что она несла за собой такой огромный спектр эмоций и дорогие мне сердцу воспоминания.

Пока я готовила, ты сходил за мороженым. И вот когда еда уже была готова, мы ели сладкое. Стояла невыносимая жара, и капли периодически капали на голые ноги и футболку. В один момент ты подошел ко мне, взял на руки и отнес в комнату. Там, положив меня на спину, разорвал красную футболку на две части и страстно целуя, наслаждался каждой клеточкой моего тела…

P.S Боже, резко вспомнила, как приехала твоя бабушка и, заглянув в стиральную машину, обнаружила там разорванную футболку. Подняв её вверх, спросила нас: "А что с ней?" Мне тогда было дико стыдно! Но уже потом оказавшись вдвоем в комнате, мы долго смеялись над этой нелепой ситуацией.

Это те воспоминания, которое я так и не смогла отпустить.

Жаркое лето. Мы вдвоем за городом, в доме, где прошло все твое детство. Твоя бабушка уехала по делам, и её ещё долго не будет. Целый дом в нашем распоряжении. Во дворе пахнет созревшими яблоками, сырой листвой после дождя, овощами с грядок. Мы улыбаемся друг другу. С ведрами в руках мы вышли собирать спелые плоды. Я в твоих больших черных спортивных штанах и в красной оверсайзной футболке. Собирая урожай, я сажусь пятой точкой на забор, где торчал гвоздь, и безжалостно рву твои штаны. Мы смеёмся над моей неуклюжестью.

Вечер. Хочется какой-нибудь гадости. Думаем, что приготовить, и в голову приходит гениальная идея — шаурма! Мы готовим её вместе, смешивая все соусы, которые находим в холодильнике. Тогда мы очень пожалели, что не записали рецепт, ведь получилось один в один, как из знаменитой шавермы нашего города. Поедая это, я показываю тебе свой самый любимый сериал, который, наверное, пересмотрела раз восемь: "Skins". Ты переживаешь за каждого героя, а я терпеливо сдерживаю эмоции, чтобы случайно не показать их тебе.

Ты так и не научился читать меня как открытую книгу за всё время, пока мы были рядом. Ты так и не понял меня, моё выражение лица, когда мне больно, обидно или тревожно.

Вчера, сидя с мужем в KFC и поедая вкусную курочку, я спросила у него: "А это мы с тобой носили всю ночь крылышки по городу?" На что получила ответ: "Нет, это было не со мной". Такое бывает часто: воспоминания путаются, и ты уже не знаешь, где та граница между тем, что случилось с одним человеком, а что — с другим. Значит ли это, что тот человек из прошлого был так же дорог мне, как человек в настоящем?

Вчера я поняла одно: как только начала писать о нём здесь, воспоминания друг за другом начали выползать из самых потаённых уголков.

Мы купили 24 кусочка острой курицы и, сидя на скамейке, облизывая пальцы, объедались ими. Раньше я стеснялась есть при всех такую еду, мне казалось, это выглядело не очень эстетично, а я всё же девушка, и хотелось придерживаться этого. Так мы оказались в парке. Мы очень любили кушать. Для нас это был некий ритуал: в моменте мы всегда о чём-нибудь говорили и, самое интересное, никогда не брали телефон в руки. Вообще, находясь в отношениях с ним, телефоны в наших руках оказывались крайне редко: большую часть времени мы были увлечены друг другом, и мне это нравилось. Мне нравились эти отношения от и до.

Так вот, у нас были свои места и свои вкусности. Наверное, у многих в отношениях появляются такие блюда, которые вы часто и вместе любите готовить или же заказывать. У нас это были роллы из одного заведения возле дома и вишнёвый сок. Кстати, проходя как-то мимо этого места, я на несколько секунд остановилась и смотрела. Знаю, что там не самые вкусные роллы в городе, и не знаю, почему нам тогда они так нравились, но, стоя тогда напротив этого здания, я улыбалась. А спустя несколько месяцев это место полностью закрылось.

Самый большой страх спустя пять лет — столкнуться лицом к лицу. Увидеть взгляд. Увидеть то, как ты изменился. Всё вокруг изменилось. Город стал другим. Те места, связанные с тобой, так поменялись: часть превратилась в руины камней, часть изменилась до неузнаваемости. А каким стал ты? Счастлив ли ты сейчас и проживаешь ли ту жизнь, о которой в глубине души так мечтал? Вспоминаешь ли обо мне? Дико думать о том, что прошло так много времени, и, скорее всего, я просто тебя не узнаю в толпе, идущей на меня. Ты затеряешься среди других, таких же, как ты, таких же, как я, в этом городе.

Проходя мимо тех мест, где мы заказывали наши любимые вкусности, и после, наслаждаясь ими за просмотром сериалов, мы тонули в любви друг к другу. Как мы ходили в кино, и ты впервые познакомил меня со своими друзьями из колледжа. Тот парк, на газоне которого в три часа ночи… Всё стало другим. Я не узнаю эти места. Ты остался где-то осколком прошлого в моём сердце, периодически напоминающим о себе как отголосок чего-то до боли приятного.

Начать свой рассказ я хочу не с тех грустных ноток, которые до сих пор создают печальную мелодию внутри меня, а с чего-то более приятного. Я хочу рассказать, каким он был со мной и какие самые трепетные воспоминания остались глубоко внутри меня.

Мы любили бывать на природе, любили гулять на свежем воздухе. Мне хотелось показать ему свой мир, и однажды я повела его на ту гору возле дома, на которую мы взбирались в детстве каждый год в конце лета и устраивали там пикник с братьями и сестрами. Казалось, что если я пущу его в свои воспоминания, он станет для меня больше, чем просто любимый человек. Так, взбираясь на самую высоту, мы много смеялись, пыхтели, и, оказавшись на самом пике, погода резко изменилась: нагнала гигантские чёрные тучи с грозой, вдали сверкала молния, и было до жути страшно. Я та ещё трусиха, которую до сих пор пугают эти сверкающие явления природы. На вершине мы побывали несколько минут, а после спускались по мокрой траве, скользя ногами вниз и постоянно падая. Уже у подножия мы были полностью с ног до головы мокрые и громко хохотали: сверкала молния, а небо было полностью затянуто. Он сделал шаг ко мне, убирая мокрые локоны с моего лица, и поцеловал страстно, как никогда прежде. А после мы занялись сексом прямо там, в этой высокой мокрой траве. Это был адреналин, смешанный с желанием. После мы улыбались и просто молча шли в сторону дома, взявшись за руки. И, вернувшись, сбросив с себя всю мокрую одежду, залезли под огромное теплое одеяло и снова наслаждались друг другом. Нам всегда было мало. Мало друг друга.

Однажды мы гуляли по городу. На улице была тёплая цветущая весна. И, проходя мимо огромного поля одуванчиков, он взял меня за руку и побежал прямо в середину жёлтого поля, а после просто лёг в него. Это был почти центр города, и мне было до жути некомфортно, но он лежал в этих цветах и смеялся, назвав меня трусихой. Он протянул мне руку, и я протянула в ответ. Так я оказалась рядом с ним. Мы лежали в траве и смотрели, как плывут белые пористые облака по голубому, чистому небу. Тогда он сказал мне, что очень счастлив.