Я рассматриваю фигуру отца из какой-то жизни несколько столетий назад. Принимаю его решения относительно меня, его невозможность и нежелание любить, понимаю, прощаю. И этим выслуживаю себе способность смотреть в другую сторону /раньше не могла/, когда мы с тобой едем в машине. Мы проезжаем чудесную спящую собаку, и я возвращаю внимание в салон. Ты смотришь на меня, проверяя мое присутствие.
Встречаю тебя утомленным, запаренным, тяжелым, готовым к тому, что кто угодно в любой момент даст тебе еще пару задач. Они и так уже не влезут в часы жизни ни одного смертного человека. "Ты передавал привет Ю.?" — спрашиваю. "Нет. Она была не в настроении, материлась и нервничала". — "Ну что ты, ее просто надо было рассмешить!" — слежу, как ты улыбаешься этому совету.
Я следую своей рекомендации всю нашу встречу: играю с тобой интонацией, рассказываю истории, спрашиваю тебя про тебя, ищу твои любимые неоднозначные фразы. И оставляю тебя веселым, восприимчивым, легким. Ты оставляешь меня в восторге от того, насколько ты расположен смеяться в моем присутствии.
Сейчас у нас самое честное время: мы не связаны обязательствами, исключительно желанием видеться. Так что захочешь, убедит тебя мое бессознательное, сам предложишь, дашь, инициируешь. Нет — через силу не вытащу.
Мы встретились потому, что я написала, как хочу увидеть тебя, коснуться, всего 5 минут. Раньше это имело подтекст "Пожалуйста, определи меня как желанную, исключительную, наполни меня своим смыслом…" Больше его нет. И где-то внутри встречи ты говоришь: "Я вообще тебя не узнаю". И ты точно не понимаешь, в чем дело. Я, как раб на галерах, прохожу свою голову, как самый сложный квест, больше месяца! И для меня это бесценное замечание. Спасибо, что не узнал, мой друг.
Когда ты касаешься моего лица или я на мгновение утыкаюсь в твою шею, это все еще лучшие моменты дня. Иногда это главная мотивация продолжать двигаться.
