Любящие родители всегда защищают своих детей. Они пойдут на все, лишь бы их чадо не пострадало и продолжало вести размеренную тихую жизнь, со своими сложностями и неудачами, но не лишенную радости и мира. Понимающие родители принесут добротную жертву к алтарю справедливости, чтобы судьба осветила путь главному герою их жизни.
Поистине заботливые родители никогда не допустят того, что произошло с безразличного кивка Зевса.
Он направил меня по тропе войны против тех, кого я считала своими верными боевыми товарищами, надежными друзьями и борцами за правду.
« Видят мудрые боги, мама, им нужны защитники. Мы будем для людей героями, которых они так долго ждали. На которых они так искренне надеялись », - до сих пор в памяти моей теплится жар сердца, с которым я покинула райский остров в надежде расправиться с алчным Аресом. И если тогда я верила, что поступаю априори правильно, то сейчас, отмечая, что моя рука не дрогает в нанесении жестоких ударов мечом Аквамену, я не была уверена в правомерности своих поступков.
Я не была уверена в том, что выбрала верную стратегию, которой придерживался Супермен. Но игнорировать здравый смысл намерений Кал-Эла относительно более надежной защиты мирных граждан и предупреждение угрозы, а не борьбы с последствиями, как того желал Бэтмен, было бы преступлением.
Неоднократно мы доказывали человечеству — доказывали себе — что вместе сильны, как титаны. Но сейчас яро старались доказать друг другу, что все годы совместной борьбы со злом привели к тому, что настоящей панацеей от несправедливости является жестокое истребление разногласий между теми, кто « знает, как правильно и как нужно ».
- Я не хочу сражаться с тобой, Артур, - усталым голосом я сопроводила простой, лишенный всякого подвоха и мастерства удар мечом напролом в грудную клетку Короля Атлантиды, который был так же легко заблокирован при помощи трезубца.
- Лассо правды не прожигает насквозь твою кожу от безумного количества лжи только потому, что ты так яро веришь в неё. Ты ослепла, Диана , - слова Аквамена воспламеняли мой гнев все больше и больше, но кажется, что и для него самого подобные речи были альтаиром в сражении с принцессой амазонок, - И я остановлю тебя, остановлю этот бессмысленный бой, битву, которую мы начали со словами «Это не наша война».
Раненый, в пробитых местами доспехах, гневный морской правитель предпринял отчаянную попытку агрессивного боя, не давая мне и шанса занести меч для контратаки; первые раны от острия трезубца появились и на моей коже. Артур не дал мне шанса добраться до лассо и после непродолжительной схватки холодным оружием выбил меч богов их моих рук.
- Посмотри, к чему мы пришли , - все еще не веря в то, что мне пришлось склонить колено и защищаться лишь скрещенными браслетами от звонких ударов Аквамена, я поддалась слабоволию. Мне тяжело дышать, я проигрываю, - Сдайся. Прими верное решение.
— Н и к о г д а! - пускай это слово будет последним, которое услышит Артур.
Наручни, дарованные Зевсом, прежде формировали щит Эгиды, пробить который было не под силу ни одному, даже самому мощному, оружию на свете. В руках воина, ведомого истинным порывом и чистым сердцем, они были феноменально-фатальным оружием.
Звериным рычание сопроводился финальный аккорд нашей скорбной песни; оглушающие молнии заискрились смертельным сиянием, ведь весь гнев Аквамена и древнейшего оружия в его руках были отражены.
Раскрыв глаза, я готова была собственноручно накинуть на себя лассо правды и убедиться, что я все еще в своем уме: Артур не менее непонимающе пытался адекватно воспринять электрические разряды, которых прежде не источал трезубец Посейдона. Электрические разряды, которые источали мои руки. Молнии, дар Зевса, не причинявшие вреда ни мне, ни Аквамену, соединявшиеся в единый поток разрушающей все вокруг силы.
- Я не вижу конца это жестокой войне…Брат.
