Это игра. Игра, правилам которой меня никто никогда не учил. Никто и не удосужился даже упомянуть о том, что в играх бывают взлёты и падения, победы и поражения, равно как и в танцах. В моих личных танцах. Я играла самозабвенно, отдавая всю себя без остатка бесчисленное количество раз, зализывая раны после прошлого и навеки упокоенного мною или моими оппонентами. Все они были уверены, что ещё немного, и я сдамся, все думали, что ведут они, но это всегда была моя игра и мой танец. Только так и не иначе. До тебя, разумеется. Я делала первый ход, не прилагая особых усилий, мои шаги всегда были отточены до превосходства, я с легкостью преодолевала все подводные камни и преграды. Опять-таки до тебя. Я знала, что рано или поздно, все, на кого я укажу пальцем, падут ниц передо мной, отступая и открывая горизонты для дальнейшего развития моего воспаленного воображения. Игра всегда заключается в одном и том же;правила, придуманные и навязанные мною, никогда не подвергаются колебаниям. Меняются лишь лица, примитивные и прекрасные животные. Девочка заигралась и загнала себя в угол шипящих и вздувающихся стен. Никто не сообщил мне, что когда кончается игра, затихает музыка и гаснут фонари, наступает тьма.
Эти города захлёстывают меня северными жгучими ветрами, миллиарадами полуразрушенных зданий, чьи крыши ударяются о небо и грязными перекопанными до недр дорогами. И если всё пойдёт по плану, уже сейчас я должна пасть на колени перед всеми, кому в скором времени нанесу непоправимую боль, возможно даже оставлю неизлечимые раны. Уже сейчас мне стоит подыскивать стословные извинения, да только ленность моя берёт верх, и я пускаю это на самотёк.
Реки, которые я вижу в своих приторно серых снах, напоминают вдов, удаляющихся прочь от могил когда-то любимых и желанных. Потерянные души раз за разом возвращаются ко мне за советом, а я не в силах даже развести руками, дабы показать им, что я понятия не имею, как им существовать дальше. Единственный человек, кому я когда-либо смогу помочь, пусть даже положив свою жизнь на клинья заточенных ножей, готов отплатить тем же. Тут-то и выходит наружу, прорываясь сквозь напускную мораль, мой эгоизм. Пусть так, но я никогда не позволю себе отвернуться от единственного, в ком я была уверена. От того, кто возвел вокруг меня упругую бетонную стену, защищающую от невежества и боли этого бренного общества. Слава Небесам, я всегда четко осознавала, что за всё приходится платить, поэтому десятый месяц прошлого года не стал для меня ударом тока. Этот крест мне нести до конца своих дней, если не больше, и я жертвенно подписала сделку с собственным дьяволом. Пути назад нет и не предвидется. Отчего же я нахожу в этом определенное умиротворение и спокойствие?
Помнится, года два назад, я самозабвенно умоляла тебя отпустить меня и отправить ко всем чертям восвояси. Всё, о чем я прошу сейчас-не отпускай меня из своих мыслей никогда. Ты и сам всё знаешь, ты ведь глубже, чем они, ты-дикое отражение меня, и это никогда меня не пугало.
Мой план таков: плана нет. Нет ни четких граней, ни запасных вариантов. Есть я, мои мысли и бесконечность той самой августовской ночи. Всё остальное-напускное и надуманное. Всегда было хорошо и уютно. Нам всегда было.
Не смейте пытаться разобраться в моем прошлом, меня ведь до тряски и вибрации в зубах в такие моменты. Все тайны я унесу с собой в могилу и даже со Всевышним не поделюсь сокровенным, да простит меня Он.
__________________________________________________________________________
А вороны чернее ночи садятся на мои извилины и клюют до боли в сжатых кулаках. Но моя игра и мой танец ещё не окончены, я не сдалась.