Ему хотелось, чтобы она думала только о нем – когда испытывает радость, принимает решение, бывает растрогана или взволнована. Чтобы думала только о нем, когда слушает музыку, которая ее восхитила, весело смеется над анекдотом или плачет от избытка чувств в кино. Хотелось, чтобы она думала о нем, когда выбирает белье, духи или краску для волос. Чтобы только о нем думала на улице, когда деликатно отводит взгляд от целующейся пары. Чтобы единственная мысль утром, когда она просыпается, и вечером, когда засыпает, была о нем.
А ведь это так не похоже на мое эгоистическое восприятие мира. Слишком много себя отдавать и подчинять другому человеку. Отказываться от своих желаний и мысли ради «вас» и мысленно, воображаемо даже не допускать в себе возможности думать так, как ему бы не понравилось.
В определенном роде это несет за собой ту душевную наполненность абсолютно женскими эмоциями, которые руководят тобой в абсолютно каждый момент существования, и даже во сне не отпуская тебя из своих совершенно невероятно нежных рук. Но как и все в этой жизни имеет свой противовес, так и всецелом посвящении себя другому человеку есть весомый минус. Тебе могут причинить такую нечеловеческую боль, о которой раньше ты имела весьма смутное представление.
Да и не специально что бы происходили действительно страшные вещи, всем очевидные и понятные. Это настолько индивидуально, насколько возможно в разнообразии окружающих ситуаций и никому не известных нюансов. И ведь заранее принимаешь все, с четким и ослепительным осознанием того, что ты все простишь, все забудешь ни на что не посмотришь и в который раз слепо начнешь доверять.
Каждый раз как будто ставят на колени и унизительно хлещут по щекам – вот наиболее четкое и весомое описание моего состоянии в некоторые моменты. Так впиваешься ногтями в ладони, что потом остаются следы. Так стараешься не думать об этом, что ни на что другое и на минуту отвлечься не можешь.
Дивное это ощущение морального предательства. Начинаешь вроде как накручивать себя, останавливаешь, стараешься не сказать лишнего. Хотя самые резкие и злые слова верный признак того, что тебя задели дальше некуда. А слова застряют в горле, сказать их нет возможно и ты давишься ними, давишься водой кем-то всунутой в руку. Сердце начинает биться невероятно быстро, и на несколько вдохов вокруг ты оказываешься в вакууме каком-то.
А потом привыкаешь. Ко всему человек привыкает, так уж заложено Богом. Так же заложено не знать границ своих моральных сил и терпения и с каким-то ужасом надеяться, что момент, когда ты не сможешь перетерпеть никогда не настанет. И стараться предположительно не отмеривать момент, когда это закончиться, и ты вернешься в состояние эйфории, в котором, впрочем, и так периодически перебываешь. Вот только когда не периодически превратиться в постоянно счастливую реальность никто не знает.
Как то бездонно глупо каждый раз рассказывать какого тебе. Вот ведь казалось это ваше, личное. А когда понимаешь, что – нет, чувствуешь какой-то особенно изощренный обман. И не понимаешь уже: нужно ли было что-то говорить, чьи слова то важнее и дороже были. Пропускаешь через себя все проблемы, начинаешь их считать своими и получаешь очередную оплеуху: что бы не зарывалась, что бы помнила свое место. И как в следующий раз не заплакать. Уже не знаешь, есть ли то сокровенное, что потом можно будет вспоминать на двоих, без лишней тени за спиной.
Чертовски много в последнее время стала плакать, уже порядком надоело выдумывать причины для близких, но как-то реально становиться легче, отпускает, на время, но вот эта усталость после выплаканных слез помогает спокойней спать и меньше думать на утро. Душевной боли видимо плевать на обстоятельства: метро, улица, постель – слезы появляются на глазах и сразу начинает щипать туш размытая с ресниц. И любопытные взгляды, местами даже злорадные смотрят на тебя со всех сторон, пытаются вглядеться в твою беду, отводят глаза, когда ты смотришь на них своими и все в глазах дробиться на много маленьких кусочков одного рисунка, забавный такой взгляд на мир.
Вот уж, что правда глупо, но, по прежнему, не смотря ни на что, только о нем думаю.