огонёк

он сидел на “пьедестале” и рассказывал медленно, не торопясь, со своей особой жестикуляцией. приглушенный желтый свет, кирпичные стены, яркие полотна и застывшие, как мрамор вредные толстые женщины являлись тогда моим окружением.

вокруг него жили краски, бегал кролик из цилиндра, пел песни пятачок-растаман, росли елочки, и люди друг другу в руки отдавали пирожки.

все мы знаем, что вы личность очень скандальная, об это писала еще в своих статьях Оливия Шуб.

мой друг ненавидел носки, особенно цветные. он никогда их не носил. это был один из его принципов. у него, знаете, вообще проблемы с принципами. например, он очень любит тусклый свет, и всегда дожидается момента, когда в комнате станет окончательно темно, чтобы потом включить светильник или вовсе сидеть одному в темноте, это его принцип.

в ходе нашей беседы, посвященной оранжевому бульону, он сказал:

— я знаю в чем вся беда, но тебе ничего не скажу и ничуть не встревожу.

и тут, покачав головой, он забрал свою джинсовую куртку и ушел, так и не поняв, что никакой беды нет. искать во всем беду - это тоже один из его жизненных принципов.

красное одеяло оказалось на полу, и оно так гармонично вписывалось в интерьер, хотя и было на самом деле синим. если рассмотреть все это одеяло повнимательней, можно увидеть свою жизнь. взять, например, сам факт его появления на свет.

И тут он говорит: ” ты же художник, ты должна уметь играть на флейте”.

а что мне оставалось делать, он же не знает, что единственное, что хорошо умеют делать художники-это заваривать горячий чай.

быть может, пройдет время, я скажу ему, что не рисую глаз детям, только потому что так хочет мой учитель. но он то не знает, что я люблю детей, и что глаза у них чудесные. он обычный медик и любит мед.

“так вот где в субботу собираются городские пижоны русского менталитета.”

“а если у него были бы деньги, и вовсе не мучила бы его нищета, был бы он таким как сейчас.”

“а я, вообще, не люблю частицу “если бы”. но когда человеком правят деньги, сложно сказать, какой он.”

“а он ведь сережа. он, знаешь, такой белый рыцарь. он ведь сережа, а они сережи все такие.”

“его проблема в том, что он умный. у него поэтому друзей нет. у него вообще друзей нет.”

ну почему у меня никогда не получается нарисовать что-то счастливое

единственный человек, который поздравил меня с днем святого валентина был официант в kfc.

Марат: раньше все было по-другому. у нас не было музыки, никто не хотел делиться.

сложно сказать, почему все вышло именно так. может быть, это было предначертано судьбой, а может обычная случайность, послужившая результатом небольших неприятностей. на самом деле, мне даже как-то сложность определить их масштаб. браться за это дело не буду, иначе все как всегда выйдет в два раза накрученнее, чем есть на самом деле.

очень много теряется, когда человек перестает иметь для тебя какой-то статус в душе, перестает быть для тебя человеком, а становится просто лицом. каждый раз при встрече, ты поднимаешь руку вверх и говоришь ему привет, а потом каждый занимается своим делом, которое, тонкая прозрачная лента, связывает пышным бантом.

для удобства жизни были созданы, и по сей день создаются миллионы предметов быта. изобрели разнообразные стулья, оформленные в своеобразной стилистике, диваны, кровати, скамейки, раскладушки, гамаки, скамейки. А задумывались ли вы, как порой прекрасен бывает пол?

удивительно, но все самое интересное происходит именно па полу.

двери лифта, из которого выходят и заходят какие-то подозрительные мужчины уже перестали привлекать на себя внимание, когда три человека, расположившись именно на голом полу, вели задушевные разговоры, и мире еще совсем неизведанном, да и вряд ли кому то познавшем, о мире будущего.

в воображении моего собеседника, я представлялась, веселой латиноамериканкой марджори (наверное мало кто из вас ее знает, а может и вовсе не знает), которая постоянно в разъездах и учит людей, как прожить жизнь весело, танцуя и слушая музыку, как собственного ребенка.

а кто-то, там в будущем, был вовсе не весел, а серьезен и целеустремлен, как вогер зимним вечером, кто-то хотел умереть, лет таки в тридцать, от рака, потому что это наследственно, оставив горячего любимого мужа с двумя подростками на плечах. муж, естественно, не вынесев такого горя, повесился бы, а детей отдали бы в приют. одного из низ усыновила бы какая-нибудь иностранная семья, а вы знаете какое там у них воспитание. а другой, вероятно, остался бы в детском доме, до момента своего совершеннолетия, и всю жизнь выкручивался, пытаясь найти деньги на жилье и пропитание.

мы бы написали синюю книгу под названием “КАК ПРОЖИТЬ ЖИЗНЬ, ЧТО БЫ ВСЕ ТЕБЯ НЕНАВИДЕЛИ”. и все это происходило бы, разумеется, на полу, и сопровождалось бы поеданием кокосовых сырков “чудо”.

правда похожа на пустующий и одинокий альбомный листик, на котором ничего не изображено. никому до него нет дела, он будет лежать на нижней полке деревянного стола, и постепенно покрываться слоем пыли.

ложь нарисует тебе произведение искусства. твое произведение жизни, которое когда-то было всего лишь одиноким, никому не нужным белым листиком. это будет твоя грандиозная история, твоя тайна, твое сокровище.

она будет сладкая, как мед, который ты так ненавидишь.

а горькая правда останется запыленным листиком на второй полке деревянного стола.

правда не нужна людям, у которых она есть.

преподаватель по композиции говорит: ” что бы нарисовать бамбук, надо думать как бамбук”.

понимаете, да?

есть у меня один знакомый, стоим мы, значит, и думаем: быть может, это розовое пятно на зеленом фоне действительно арбузная рыбка. нам художникам, сами понимаете, и двух с половиной минут достаточно, чтобы поставить все на свои места. только вот закат нас не вдохновляет.

заметила одну удивительную вещицу. изображения на картинах всегда похожи на еду. вы не замечали? незаметно и ловко деревья из, живненько написанного пейзажа, проворно мутирую в вареный картофель.

стоим мы, значит, у ларька. покупаем пирожки. и не важно, что я не знаю этого человека, хотя уже повествую ему, как совсем недавно послала свою одноклассницу в жопу и разлила лиловую краску на балконе.

и пока, мы держали в руках эти несчастные пирожки, мы были самыми счастливыми людьми на этой гребанной, мать ее, планете.

честное слово.

тема еды-самая больная тема в нашем коллективе. а если и кто-то пытается соблазнить ею народ, то у него ничего не выходит, так как за этим следует: ” эй, ну хватит! я сегодня ничего не ела! если ты не замолчишь, я сама заткну тебя!!!”. и тогда немного грустные и сердитые каждый возвращается к своему делу, но если бы над головами людей появлялись облачки с изображением их мыслей, могу сказать с точностью, это бала бы еда.

к счастью неподалеку от нашей студии расположилась прекрасная пекарня. она манит своим соблазнительным запахом, согревает своим теплом, а горячие, ароматные слойки, булочки и пироги-это самое милое что только может быть на свете в эту минуту.

а моя маменька испекла вкусные и пироги, и я имею честь пригласить вас на ланч.

и только его могила зарастет невзрачными цветами, и корни их будут приветствовать его тело все лето, а зимой толстый слой снега покроет эту грешную землю.

быть может два старика придут сюда поплакать и горестно вспомнить о прошлом, когда сердце его не бьется так страстно и пылко как билось когда то.

и только его могила покроется пылью, грязью, а на по-прежнему голубом небе появится белая полоса.

ты вроде есть, а вроде тебя нет, но это не мешает мне каждый раз говорить привет, на последнее “прощай”.