Ты потрясающая девушка. Я сочту за честь испортить тебе жизнь.

Я ничего тогда не понимала. Мне и невдомек было, что можно нанести человеку такую глубокую рану, после которой уже ничего не вернешь, не поправишь. Иногда для этого достаточно одного твоего существования.

слова. как мало они значат, когда вы немного опоздали.

захлестнёт безобидным словом - и проснётся в тебе опять

то, что было давно готово, с чем не в силах ты совладать,

с чем порой ты боролась рьяно, выбивая себя из сна,

и домой приходила пьяной, и шумела в душе весна,

и под рёбра рвались несносно шаловливые мотыльки.

ты хотела казаться взрослой, только вышло бы не с руки.

ты хотела и в лёд, и в пламя, через трубы и через медь,

а потом возвращалась к маме. было нечего с ней хотеть.

обнимала её за шею, говорила "теперь всегда

буду славной. я ведь умею!" - мама вторила тихо "да".

ну а что оставалось делать? улыбаться тебе в ответ.

а потом ты бежала смело вновь туда, где надежды нет,

где кругом обитают черти, с виду ангелы, но не то,

и, как прежде боялась смерти, и закутывалась в пальто.

поутру тебя находили на разорванных простынях.

"буду славной" уже не в силе, изнутри выедает страх,

потому ты вернёшься снова к тем приютам, в которых ждут.

и чужое любое слово не уколет, ведь здесь поймут

и утопят проблемы в чае. здесь и верность, и вечность есть…

но по жизни своей скучая, скоро будешь ты вновь не здесь.

дарья растворить

это самое ужасное, что может случиться с женщиной, иногда лучше было бы умереть. это боль, ненависть, бессилие, страх, разочарование. неделями не можешь отмыться, стоишь в ванной и трешь, трешь себя мочалкой, чуть ли не сдираешь кожу, но все равно чувствуешь себя грязной. не можешь спать, или тебе сняться кошмары, ощущение, что на тебя все смотрят, и посмеиваюся. отныне все мужчины для тебя - твари, звери, ничтожества. ты понимаешь, что твой мир раздавлен, уже ничего не будет по-прежнему, ты ненавидешь секс и все, что с ним связано. тебе хочется мести, а потом приходит апатия и тебе уже все равно…

Я - представительница «Поколения Y». Родилась между появлением СПИДа и 11 сентября. Нас называют «Поколением Next». Мы отличаемся самомнением и нарциссизмом. Возможно, потому что мы первое поколение, где каждый ребенок получает награду просто за участие. А возможно от того, что социальные сети позволяют выставлять нам каждый свой пердеж или сэндвич на всеобщее обозрение. Но, возможно, главная наша черта - это равнодушие. Безразличие к страданиям. Лично я делала все, чтобы не чувствовать. Секс. Наркотики. Бухло. Лишь бы избавиться от боли. Не думать о матери. Об уроде отце. И обо всех тех мальчиках, которые не любили меня в ответ. И вообще, меня изнасиловали. А я, спустя два дня, как ни в чем не бывало, пришла на уроки. Большинство людей не смогло бы это пережить. А я такая: «Шоу должно продолжаться». И я бы отдала все, что у меня есть и еще будет, чтобы снова почувствовать боль. Страдать. (&hellip ;) Вот ведь ирония, не правда ли? Я нихрена не чувствую. Вообще ничего. Мы считали боль худшим ощущением. Это не так. Что может быть хуже бесконечной тишины внутри меня?

Американская история ужасов

Однажды на желтом листе бумаги с зелеными строчками он написал стихотворенье.
И назвал его "Пасть", потому что так звали его собаку.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и наградил золотой звездой.
И его мама повесила стих на кухонную дверь и зачитала тетушкам.
Это был год, когда отец Трейси повел детей в зоопарк.
И разрешил им петь в автобусе.
И его маленькая сестра родилась с крошечными ногтями и без волос.
И его отец и мать много целовались.
И девушка, живущая за углом, отправила ему валентинку, внизу нее поставив ряд букв "х", и он спросил своего отца, что это означает.
И его отец всегда поправлял по ночам ему одеяло.
И всегда был рядом.
Однажды на белой бумаге с синими строчками он написал стихотворение.
И назвал его "Осень", потому что тогда было то время года.
О ней и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл и попросил писать разборчивее.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что та была недавно покрашена.
И ребята сказали ему, что отец Трейси курит.
И оставляет окурки на скамейке.
И иногда они прожигают дырки.
Это был год, когда его сестра стала носить очки с толстыми линзами и черной оправой.
И девушка, живущая за углом, рассмеялась, когда он позвал ее смотреть Санта Клауса.
И ребята рассказали ему, почему его мать и отец так много целовались.
И его отец больше не поправлял ему одеяло.
И его отец рассвирипел, когда он закричал ему сделать это.
Однажды на бумаге, вырванной из своей записной книжки, он написал стихотворение.
И назвал его "Невинность: вопрос", потому что это был вопрос о его девушке.
Об этом и был весь стих.
И его учитель поставил ему высший балл, подарив странный взгляд.
И его мать не повесила стих на кухонную дверь, потому что не знала эту девушку.
Это был год, когда отец Трейси умер.
И он забыл, чем заканчивается текст Апостольского Символа веры.
И он застал свою сестру, целующейся у заднего входа.
И его мать и отец никогда больше не целовались и даже не разговаривали.
И девушка, живущая за углом, стала слишком много краситься.
Из-за этого он закашлялся, когда целовал ее, но все равно продолжал это делать, потому что был должен.
И в три часа утра он сам поправил себе одеяло под громкий храп отца.
Поэтому на клочке коричневого бумажного пакета он написал другое стихотворение.
И назвал его "Абсолютная пустота".
Потому что стих был именно об этом.
И он сам поставил себе высший балл и порезал себе чертовы запястья.
И он повесил стих на дверь ванной, потому что думал, что не сумеет дойти до кухни.

«хоть во сне я тебя увижу и обниму»

такое и в книгах редко где прочитаешь. такое почти не встречается в этой реальности.
случается, но слишком редко, чтобы это стало какой-то там грандиозной проблемой.
проблемой с настоящим политическим масштабом. потому она одинока в своей странности
хотя ее давно уже пора бы сделать номер один. во всем мире. первой.

«человеку нужен человек». а когда этот человек живет не в соседнем подъезде?
и даже не в соседнем городе живет. и нельзя к нему приехать на выходных и сказать: «я купила малиновый пирог»
а он тебе в ответ не может сказать: «а у меня кофе стынет без тебя в 2 раза медленнее». и везде
в его квартире ваши общие фотографии. и он бы и потолок ими заклеил, если б, конечно, смог.

а когда, чтобы услышать этого человека, нужно ждать год, два, три и, ведь даже такое случается, не дождаться?
и что потом? падать в темноту до конца жизни? нет, скажете. забудется и пройдет. не пройдет.
это как незавершенный рисунок. от того он и идеальный. и ты можешь его закончить, попытаться
и сделать это именно так, как тебе бы того хотелось. а с человеком так нельзя. человек как лед

он тает от тепла. а когда тепло вдруг заканчивается – остается непонятной формы недотаявшая льдинка.
с острыми краями. тонкими и от этого очень острыми. с оттаявшими прорезями – ранами.
а вы тут говорите о каком-то кризисе, о ценах на нефть. да о чем вы? человек гибнет. пинка
бы вам за такое отношение к человеческому сердцу. да ну что такое один человек по сравнению с целыми странами?

а если таких «человек» наберется целая страна? это изменит ваши политические взгляды?
когда люди видят друг друга только во сне? когда на утро просыпаются и молятся, чтобы больше не увидеть..
потому что больно. больно, взрослые, обнимать по ночам того, кого не обнимешь до следующей ночи.
от этого только больше заколачиваешься в себе. стараешься меньше спать. чтобы по утру меньше болело.

уважаемые взрослые. идите-ка вы к черту. от вашей политики гибнут человеческие сердца.
от ваших слишком дорогих поездок за границу, от ваших идиотских правил устройства жизни.

я, может быть, просто хочу к своему человеку.
мне надоело обнимать его лишь по ночам.

ты тайно надеешься, что кто-то посчитает
красивым мертвое в тебе
и оно расцветет?
это не так

Очнувшись привязанной к койке в реанимации я пообещала себе больше никогда не упарыватся. Но сбежав из наркологии я вспомнила что не выполняю своих обещаний и пошла в аптеку.

1.
а женщиной становиться, как правило, нелегко. сначала мы все - за принцем, по следу его подков, ну, то есть, подков-то конских, но дело уже не в том - два взгляда, потом - знакомство, а после - с коня, и в дом. а дом полыхает жарко от страсти и чистоты, и ты для него - служанка, и девушка из мечты, что надо, с умом побрито, ну просто три раза ах, у трона и у корыта, и всюду - на каблуках. а он копошится мелко под грузом твоих надежд, угрюмо глядит в тарелку - "ну что ты, родной, не ешь", испуган почти до колик безумством твоей души, и вот он - блудливый кролик, из дому навек бежит. ну что тут - пожар потушишь, коня на скаку схватив - ах, сволочь, он плюнул в душу, развод и аперитив.
потом ты выходишь в поле, походка твоя легка, ты кошка, и ты на воле, и в поиске мужика. и бедра твои округлы, и очи твои с искрой, ну что вы, какая кухня, безумие, домострой! из карточной рассыпухи ты вытащишь даму пик, на лавке рядком старухи считают - тебе кирдык, совсем загуляла девка, пропащая, что сказать, и, словно плевок, припевка - плешивое слово "б***". тебе наплевать на это, ты греешь холодный дом, подружки дают советы, но чаще ты спишь с котом.

2.
но сказано - время лечит, не угли уже, зола, и ноги на чьи-то плечи - для радости, не со зла, и вот он - герой романа, в руках номерок зажат, глядишь на его изъяны, и дринькаешь оранжад. ну что там у нас по списку - храпит по ночам с тоски, мечтает о жанне фриске и прячет в диван носки. все это портрет с натуры, чапаев и пустота, известно, все бабы - дуры, но ты-то уже не та! где нынче отыщешь принца, спасибо, он был уже, и ты воздвигаешь в принцип пристрастие к неглиже. свободны, бесспорно, оба, спокойна от а до я, но душит ночами злоба - где шляешься ты, свинья? однажды (и это странно!), поставишь ему на вид, и вот уж герой романа не пишет, и не звонит.
бесстрастно поставишь точку, и выйдешь на белый свет, но снится ночами дочка, которой все нет и нет. работа, друзья, карьера, подводка, помада, тушь, и очередь кавалеров, но капает в ванной душ. все это, пожалуй, глупо, что делать, такая жизнь, украдкой кусаешь губы, когда говорят "ложись!". однажды, устав до колик от шума и от кальсон, решишь, что отныне в койке ты ищешь здоровый сон.

3
и вот ты живешь-не тужишь, такая карден-диор, подруги давно при муже, зато у тебя - декор, готовишь себе лазанью, калорий отсыпав горсть, но звезды уже сказали, что будет нежданный гость. ух, ты бы по этим звездам - в упор, из дробовика, но поздно, родная, поздно, куда ты без мужика? ты помнишь -твердила мама, что надо терпеть, как вол, и папа, приняв сто граммов, стучал кулаками в стол, дурная, лихая сила его волокла до дна…потом, у его могилы, не плакала ты одна. но память - такая штука, она норовит предать, и мама все просит внука, чтоб отчество передать. ну все, отвлеклись, довольно, пока мы болтали здесь, подъехал клиент на "вольво", и денежки тоже есть. "хватай, - поддержали с тыла подруги, - не то уйдет!"…ну, в общем, ты с ним крутила, не сделав потом аборт. сказала ему без крика - спасибо, на этом все, а он улыбался дико, почувствовав, что спасен.
зачем, почему, ты дура кричали ей вслед глаза, живот, округлив фигуру, единственный, кто был за. плевать на слова и сплетни, не им за тебя решить, а дочка родится летом, но надо еще дожить.

4.
сгорает в кастрюле каша, в игрушках царит бардак (а дочку назвали Машей, без умысла, просто так). глядишь на нее украдкой, не веря в свою судьбу, а дочка мусолит пятку, и мрачно кривит губу. растет, головенкой вертит, конфету зажав в руке, а ты, улыбаясь, чертишь зарубки на косяке. конфета, потом - помада, с подружкой глоток вина, и "мамочка, ну не надо, я просто пройдусь -луна, ты, знаешь, а он хороший…", и роза на стебельке. паршивца зовут Сережей, и ты с ним накоротке. свои вспоминая роли, волнуясь, сходя с ума, ты, вместо "рехнулась, что ли?!", ей скажешь:"решай сама. подумай, чего ты хочешь, дорог на земле полно…", и будешь потом полночи бездумно

Саша - это какое-то волшебное имя. не встречала ни одного, чтобы был не мудак.

Твоя мама начала задавать вопросы о твоём образе жизни? Попробуй за обедом перестать подогревать зажигалкой каждую ложку с борщом.

события предыдущих дней научили меня тому, что можно продолжать любить человека, но больше не хотеть с ним разговаривать никогда.

У кого все всегда плохо, кто постоянно бухает или лежит на диване, тот я.

Если поднести к уху женщину, то можно услышать шум ебли мозгов.