Привет, мне пора.

Когда я еду домой, то у меня есть время. Я подхожу к своей маршрутке, если там есть для меня место - я еду, а если нет - стою и жду следующую. Не стоит прыгать туда, где для вас нет места. Вернее есть, но стоя, платите те же деньге, но комфорт лично для вас - нулевой. Будет ещё маршрутка, в которую сядешь и доедешь спокойно и удобно, смотря в окошко. Вот с людьми так же как с маршрутками. Если у них нет для вас места, значит вам не к этим людям. Будут ещё. Не прыгай туда, где тебя не ждали, тебе туда не нужно.

Дело не ваше, правда, когда и с кем,
Было ли, не было, с этим или с другим.
И не касайтесь, не надо, запретных тем -
Дело не ваше, кто и за что любим.

Дело не ваше, с кем рядом был мне рай,
С кем не хотелось даже в кафе/в кино.
Все, кто хоть раз сказали мне: "Выбирай "
Больше не рядом. Правило здесь одно.

Все, кто хотел свободы - уже в пути.
Только дорога таким - лишь в один конец.
И на признанья их после: "Не прав! Прости! "
Максимум - смс последнее "Молодец!"

Я не люблю "возвращенцев" и звезд к ногам.
Это себе дороже - держать таких.
Я удаляю с души их с пометкой "хлам" -
Я оставляю место для дорогих.

Тех, кто остался рядом всему назло.
И я прошу вас, не трогайте личных тем.
Да, есть моменты и люди, когда тепло.
Только не ваше дело - когда и с кем.

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы…
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали…
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!

Я помню, мне было лет семь или восемь, я что-то опять натворил, ты разозлилась и сказала: "собирай вещи, я отправлю тебя в интернат!". Я вопросительно посмотрел на тебя и ты заорала: "собирай, сказала, вещи! ты больше тут не живешь, поедешь в интернат". И я сел на колени перед своей полкой с тетрадками какими-то изрисованными, вырезками из журналов, разукрашками, наклеечными альбомами и стал их разбирать и укладывать. Я сидел на коленях перед открытой полкой, раскладывал свое жалкое детское имущество, которое для всех остальных людей в мире являлось просто мусором, и рыдал навзрыд. Мой мелкий восьмилетний мозг тогда переваривал кучу новой информации. Именно в тот момент, когда я, сидя на коленях перед своими вещами, собирал их в кучу, чтобы убраться навсегда из этого дома, ко мне пришло осознание, что я могу быть никому не нужен. Вот совсем никому. И сколько бы после этого ты не говорила, что просто хотела припугнуть меня, мам, что просто тебе надоело мое из рук вон плохое поведение, сколько бы ни говорила, что любишь, беспокоишься и что вся семья меня любит, я все равно теперь больше никому не верю. Ни единому человеку, который говорит, что я ему нужен. Потому что по-любому когда-нибудь опять настанет день, когда меня заставят сидеть на коленях и собирать в кучу все, что мне принадлежит.

Шёл человек.
Шёл степью, долго, долго.
Куда? Зачем?
Нам это не узнать.
В густой лощине он увидел волка,
Верней, волчицу,
А, точнее, мать…

Она лежала в зарослях полыни,
Откинув лапы и оскалив пасть.
Из горла перехваченного плыла
Толчками кровь, густая, словно грязь.
Кем? Кем? Волкoм? Охотничьими псами?
Слепым волчатам это не узнать.
Они, толкаясь и ворча, сосали
Большую неподатливую мать.
Голодные волчата позабыли,
Как властно пахнет в зарослях укроп.
Они, прижавшись к маме, жадно пили
Густую холодеющую кровь.
С глотками в них входила жажда мести.
Кому?
Любому.
Лишь бы не простить.
И будут мстить
В отдельности,
Не вместе.
А встретятся -
Друг другу будут мстить.
И человек пошёл своей дорогой.
Куда?.. Зачем?..
Нам это не узнать.
Он был волчатник,
Но волчат не тронул,
Ребят уже не защищала мать…

«Ведь что такое любовь? Это когда ты не можешь оторвать глаз от ее лица, пока она смеется. И пытаешься все время сделать что-то такое, чтобы она засмеялась снова. И тогда можно будет опять смотреть и не отводить глаз.»— Макс Фрай

Мне нравятся простые люди. Простые в общении, простые во всем, которые не боятся выглядеть глупыми, не боятся сказать фигню. С такими людьми ты сам раскрываешься, потому что ты подсознательно понимаешь - тебе тут не перед кем выпендриваться, тут все свои.

Что в нём такого особенного? Особенного в нём? Как это что? В нём всё особенное! Уже первые часы его присутствия в моей жизни были особенные.

мам, ты же знаешь, я не плохая,
я не пью, не курю траву.
ты же знаешь, твоя дочь не такая,
не такая как толпы дур.
мам, ты можешь мною гордиться.
обещаю, что в люди пробьюсь.
но порой так хочу напиться,
знаешь, мам, для тебя воздержусь.
твоя дочка взрослеть начинает.
мама, ты веришь мне?
твоя дочь уехать мечтает.
рано? очень.и спора нет.
ты же будешь скучать по девчонке,
что носилась по дому вечно,
той, что портила все обои,
когда маленькой делать нечего.
той, что редко играла в куклы,
а ещё по рулить мечтала,
помогала тебе на кухне-
еле-еле салат нарезала.
ты скучаешь по ней.
знаю знаю
и бывает я тоже порой,
по девчонке той очень скучаю,
той что часто играла с тобой.

— А где вы успели нажить себе так много врагов?
— Для этого не надо быть гением. Делай свое дело, говори правду, не подхалимствуй — и этого вполне достаточно, чтобы любая шавка облаяла тебя из-под каждого забора.

Я поняла, что многое меня не столько бесит, сколько утомляет.
Меня утомляет пустая болтовня. Меня утомляют замечания, сказанные не по делу; замечания, в которых нет нужды; жесты, которые не нужны; прикосновения, которые ненавижу; взгляды, которые липнут; безграничная глупость; ведомость; ограниченность.
Меня просто тошнит от всего этого.

Меня тошнит от вас от всех,
Простите, слишком откровенно?
Ваш жалкий и притворный смех
Больней, чем кипяток по венам.

Я не желаю наблюдать,
Как вы ласкаете друг друга,
И как кидаетесь в кровать,
Когда одолевает скука.

Мне не приятны ваши сны,
Которые полны разврата.
Когда в преддверии весны
Вы без стыда визжите матом.

Берете что попало в рот,
И нажираетесь до рвоты.
Для вас, тупоголовый сброд
Вся жизнь веселая суббота.

Что не поступок - новый грех,
Что не любовь, то вновь измена…
Меня тошнит от вас от всех,
Простите, слишком откровенно?