Читай мои мысли,смотри мою душу

Осень задержится тут надолго.Нам крышка.
Вплоть, до самомого января
Снежная королева ютит в своих мыслях простого мальчишку.
Пытаясь сердцем забыть своего короля.

Как тяжело ходить среди людей
И притворяться не погибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать еще не жившим.

И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельный пожар!

А.А.Блок

и в газетах пишут
о свирепой стуже.

пишут про эпидемию гриппа.

а брошенные люди
съедают себя на завтрак и ужин

мучаются от недосыпа.

дождями все непременно смоет
иначе
что же это такое?

(ведь даже твои руки
одиноки
не смотря на то
что их двое)

Пройдёт лет десять, может быть, пятнадцать,
Я буду уж тогда совсем другой.
Но вдруг случайно на одной из станций
Судьба опять сведёт меня с тобой.
Я первая тебя тогда замечу
И улыбнусь. Как будто не болит.
Как будто не щемит в груди под вечер,
Как будто ты давно уже забыт.
Ты подойдёшь ко мне, как прежде гордый,
Друг другу скажем мы лишь пару слов.
Ты всё такой же. Но совсем холодный
Твой взгляд. И эта поднятая бровь…
- С кем ты сейчас? - Семья, работа, дети.
Всё так, как предсказала мне тогда.
- А ты? – Добилась многого на свете,
Но, как ты и предсказывал, одна.
И ничего б я больше не спросила.
Но ты, подумав, сам заговорил:
«Она не любит так, как ты любила.
Я как тебя её не полюбил».
Стою. Молчу. Разглядываю рельсы.
Ты продолжаешь: « Знаешь, я скучал.
Но только в сказках замужем принцессы.
Жена – одно. Другое – идеал».
Я улыбнусь и быстро попрощаюсь,
Желая вам совместных благ с другой.
Но, в глубине души, себе признаюсь:
«Я – идеал. Мечтавший стать женой»

и главная из всех помех -
сомнение.
изменит - не изменит?

мы большую часть жизни любим тех,
кто нас не любит и не ценит.

А знаешь, люди, которые говорят, что не уйдут, уходят первые

есть минуты, которые стоят годов,
и года, что не стоят минуты.

0.
мы потерялись в трех соснах и зааукали -
нам ведь обоим было, кого терять.
сутками, стуками, скуками, сумками, суками
раскинулась ночь
с оттуда до октября,
в котором на палой, падшей листве под кленами
(жертвами снотворного падежа)
мы будем стоять - постриженными, влюбленными,
каждый себе и нищий,
и падишах,
и я буду вновь хмельная, невыносимая
с точь-в-точь такой же легкости бытия -
особенно, если скажешь, что я красивая,
(или же, что красивые -
ты и я)

1.
.. только сентябрь - как слышится, так и пишется,
в трубке гудки, невкусный хмельной отбой
и непонятно, как все еще мне дышится
августовским,
подмигивающим тобой,
затерянным между тремя колдовскими соснами -
иди же на голос, я громко тебе пою.

ты знал меня век назад, не признавший сослепу
душу, что была принята за свою.

3.
я не хочу листвой под ногами путаться,
лучше над головой расцвести весной.
ты, верно, и не заметил: второго пункта здесь
не было ровно так,
как тебя со мной.

4.
хватай эти руки, что тянутся-не дотянутся
сиротами казанскими к матерям
лишенным родительских прав за кликуху "пьяница",
заслуженную ночью
до октября

5.
(давай разведем по кругу костры сосновые,
согреем ладони замерзшие у огня,
и я, загадав желание на сверхновую,
поверю тебе,
целующему меня)

можешь Богу молиться, и возле икон ставить свечи,
до упора залить алкоголем желудок и печень,
но всё это тщетно. ведь даже время не лечит.
единственной панацеей станут родные плечи.

с разбитым сердцем можно жить!
смеяться, завтраки готовить,
с ребенком суффиксы учить
и в тихом месте дачу строить.

с разбитым сердцем можно жить
и флиртовать, слегка смущаясь,
в театры иногда ходить,
игрой актеров восхищаясь.

с разбитым сердцем можно жить,
любуясь в зеркало собою.
и с лучшим другом водку пить,
и плакать над его судьбою.

с разбитым сердцем можно жить
и делать по утрам зарядку.
и на работу приходить,
карьеру строя по порядку.

с разбитым сердцем можно жить,
о летнем отпуске мечтая.
а по ночам одной курить,
в груди осколки собирая..

Если он позвонит, я непременно возьму:
И не важно, в 4 утра, или в час ночи.
Если он позовет, то я непременно приду,
И совершенно не важно чего он хочет.

И не суть, сколько не виделись, месяц, иль может год,
Даже если он на меня обиделся, я приду если он позовет.
Встану из уютной постели, хоть завтра вставать с утра и полно проблем,
Даже если нет сил и времени, не осталась ни общих тем,
И разговоры на кухне забыты давно.

Я приду, если он позовет,
Даже если сижу в кино с каким-то унылым мачо,
Убирая ладонь с колен.
я приду, когда он заплачет.

Я -личный его супермен, жилетка,
как угодно можно назвать.

Я встану даже из гроба и лягу рядом с ним умирать.

мы от скуки маемся, мы в слепую судим,
не любя встречаемся, не встречаясь любим.
мы молчим из гордости, говорим из мести.
мы обходим пропасти и дурные вести.
мы как дети прячемся, мы как звери злимся.
не любя встречаемся, а любить боимся.

я так люблю, что боюсь начала каждого дня, что я однажды проснусь и не увижу тебя.

сотни жизней подряд.
два экватора. пол вселенной.
я искала тебя.
твои руки, улыбки и взгляд.
но не вышло.
и это скверно.

я искала тебя в темных улицах -
все без толку.
мне шептали там сально "умница",
потихоньку
подбираясь к застежкам платья. и
уходили с утра чуть слышно.
я ведь правда пыталась тебя найти,
но не вышло.

я искала тебя в вереницах дней,
между стенок чужих и окон.
я искала тебя. каждый раз верней
отмечая, что все без толку.
я искала тебя до тех самых пор,
пока вдруг не нашла ответы:
ты лишь выдумка, с гулким небом спор.
и поэтому тебя н е т у.

и поэтому мне бесполезно ждать,
я твержу себе ежечасно.
каждый раз начинаю, начинаю опять,
веря свято, что все - не напрасно.

я свою боль баюкаю как ребёнка –
каждую ночь кладу у своей постели.
к осени не закончится фотоплёнка –
очередной, внеплановый сбой системы.

я свою боль баюкаю, а она мне….
не отвечает (ни всхлипами, ни упреком).
если бы можно было смирить страданья.
стало бы нам двоим небольшим уроком.

но ничего не меняется, как ни бейся –
рядом лежим и в темень глаза таращим.
я и не помню даже, как ты был весел.
нехорошо по прошлому в настоящем

так тосковать и губы кусать до трещин.
мысленно ждать тебя и просить уюта.
не для себя - для всех одиноких женщин,
тех, кто был предан кем-то
и был кому-то…