тепло.

у тебя то ли лёд, то ли пламень в глазах, то ли вовсе страх,
и душа нараспашку – мечется птицей в клетке.
у тебя то ли мёд, то ли соль, то ли смерть на устах.

у меня к тебе вечности взмах – пара песенок блеклых.

у тебя каждый день – это шаг в неизвестность, навзрыд, невпопад,
по канатам, по крышам, по трубам, воде и огню.

у меня – это точки над "и", это точки над "у", это слёз водопад,
это нервный разряд с окончанием в резкое "лю".

у тебя голова идёт кругом, теряются мысли, сбываются сны.
время года – январь переходит в апрель, а за ним идёт август.

мы с тобой добежали до нашей совместной весны,
только речи пресны, только будущего не осталось.

у тебя под подушкой раскинулось море и плещет покой,
и ты голову с плеч – и в забвенье, в раздумье, в беспечность.

устаю. у меня до тебя недовзгляд, недожест, недостон,
недовечность.

Посмотрела два шикарных фильма !!

как под водой
на самом дне
большого океана,
под тяжестью давления
и света умиления,
руками медленно
ковыряю песок.
мертвые крабы.
поранил о риф висок.
плывут ракушек прорабы.
все так темно
и чисто.
солнца почти не видно
лучистого.
мне нравится -
раем кажется.
запах соли.
полюбил каждого
морского урода,
но что-то мне не хватает,
наверное, кислорода.
опять я не там.
ладно
скажем спасибо судьбам,
и так
вернемся назад
в былое русло,
где пусто и гнусно.

упрощенный рассудок
голодный желудок
прощенная совесть
забытая новость
обидная гадость
безвидная робость
невинная ясность
инвалидное кресло

опять забыл открыть окно
чтобы вылетели на волю дикие птицы
чтобы снег с подокнника вернулся обратно
и комнатный покой забрав безвозвратно
я на завтрак смотрю вечерние передачи
спустившись в магазин и забыв забрать сдачу
табак в шоколаде и рваная бумага
это все что мне пока от вас надо
надо бы подтянуть нервы как струны
древние руны на картинках
у меня свое время года
кажется пятое или седьмое
что-то немного родное
и близкое моей пористой душе.

сидеть дома
из-за внутриличностного
синдрома.

шепотом что-то импровизировать
и построить свой изолятор из подручных средств
определяя для себя самое ранее утро
и самую глубокую ночь

проститься со всеми кого явно-наивно считал близкими и проснуться
в последнем вагоне метро.
миллионное доброе утро.

он - вертопрах, праздный дух, испорченный фрукт,
ты никогда не бери из его грязных рук,
никаких конфет, сигарет, монет,
у него за душой ни стишонка нет,
только грохот вагонов,
жевание жестких котлет
вперемешку с булкой,
старые джинсы,
колючий плед,
от него разлукой разит
за сто тысяч верст, за сто тысяч лет,
он тебя предаст, обанкротит, сведет на нет,
проиграет в карты,
в черном мешке сбросит в кювет,
а потом спокойно возьмется за свой обед.

..
да и ты, признаться, красавица хороша,
ты рыжА, а какая у рыжих девиц душа?
никакой души,
вдохновение, сонный бред,
я открою тебе очень важный секрет:
все равно его не люби,
потихоньку зарежь и не трошь,
если хоть один острозубый нож
эту черствую плоть прорежет, проткнет, пробьет,
а не то он тебе без сомненья убьет,
понемногу лишая тебя всего твоего.
будешь думать, что это все ради него одного,
а на деле, все пшик, громкий жест, самообман.

посмотри на всех тех оголтелых несчастных дам,
что мужьям сестер отдаются в пылу и пыли,
ты хотела бы чтобы они смогли
над тобой хохотать,
словно ниже их можно пасть.

..
впрочем, это такая участь, дурная масть.

вы из разного теста, но оба опасны в любви,
так что ты беги не беги, а в итоге умри,
и изволь умереть так чтоб завидно стало всем
из других нормальных, счастливых систем.

пусть ликуют, но это красивый жест,
в ромбе сердце, проткнуто пикой, над ними крест,
и паломники в белых платьях невест,
к вам как рыбы на нерест
плывут из далеких мест.

тебе нужно знать все летние хиты,
иметь все модные девайсы.

в моем сердце спят киты
и я шепчу тебе

никуда не девайся

никуда
никогда
не девайся

совсем чуть прохладно.

ясно и тепло ^______^

— ты присядь, а то раскачаешь лодку,
мы и так не очень-то по прямой.
за бортом довольно голодных глоток,
чтобы только души глодал прибой.

- я не сдамся им, я умру в рассвете,
золотистом, пристальном взгляде Ра.
Я не знаю что говорить о смерти,
я еще ни разу не умирал,
и не знаю что рассказать о жизни -
океан баюкает. у него
всюду столько холода, хоть ложись с ним
в деревянном ложе на гребне волн.
ты нас слышишь, боже? пошли нам рома,
здесь болтаться пьяными веселей.
здесь настолько небо твое огромно,
что едва ли держится на весле:
норовит соскальзывать, процарапав
древесину звездами ножево,
и топиться. даже у неба запах
замеревший, призрачный, неживой.

— ты присядь, а то раскачаешь лодку
и спугнешь загаданный свой рассвет.

по пятницам я умираю
без тебя.
да и по субботам тоже.
чего таить
я всю неделю
каждый день
все двадцать четыре часа
с ночи до утра,
с утра до ночи.
вспоминаю тебя.
и умираю

я не то чтобы много требую — сыр Дор Блю
будет ужином; секс — любовью; а больно — съёжься.
я не ведаю, чем закончится эта ложь вся;
я не то чтоб уже серьезно тебя люблю -
но мне нравится почему-то, как ты смеешься.

я не то чтоб тебе жена, но вот где-то в шесть
говори со мной под шипение сигаретки.
чтоб я думала, что не зря к тебе — бунты редки -
я катаюсь туда-сюда по зеленой ветке,
словно она большой стриптизерский шест.

и мне не подходит ни принц, ни нищий,
ни шут, ни король, ни чужестранец и ни сосед.
сердце мое молоточком стучит по днищу,
требуя пачку ментоловых сигарет.
я нравлюсь вам всем, как мороженое ребенку,
чувства со мной- полнометражный и редкий фильм,
но в середине показа всегда обрывается пленка.
и я никому не нужна,
и я никому не должна.
аминь.

Я люблю смотреть сериал в одиночестве и читать в одиночестве. Я люблю ездить на автобусе в одиночестве и возвращаться домой в одиночестве. Это дает мне время подумать и расставить свои мысли по местам. Я люблю кушать в одиночестве и слушать музыку в одиночестве. Но, когда я вижу мать с ребенком, девушку с её парнем, или смеющегося друга с его лучшим другом, я осознаю, что, если я и люблю быть в одиночестве, это не значит, что оно мне по душе. Небо красивое, но люди - грустные. Мне всего лишь нужен кто-то, кто не уйдет.
Но рано или поздно уходят все.