Это просто Вьюи блог

Друг – это отражение себя. Это человек, которому в принципе, как и себе, ты можешь простить любые недостатки. Можно не видеть его неделями. Но понимать, что есть человек, которому ты дорог и которому можно все рассказать. Иногда ради друга идешь на необдуманные поступки, и причем ты понимаешь, что он ради тебя сделает то же самое. Найти друга – это огромное счастье и к сожалению редкость. Можно смотреть человеку в глаза и понимать, о чем он думает. С ним нельзя поссориться, так же нельзя обидеться на самого себя. Друг это человек, который действительно поймет и простит, а также порадуется за тебя, а не позавидует. Он может ради тебя поставить себя на 2 место. Вот только самое тяжелое это потерять такого человека

Знаете, как уходят чувства? Как тёплая вода в ванне. Ты сидишь, а любовь, как вода, медленной струйкой куда-то уходит. Сперва ты сидишь в ней, вода тебя обволакивает, ты в ней растворяешься, тебе тепло и хорошо. Но постепенно воды становится всё меньше, и тело постепенно охлаждается, хотя где-то рядом есть ощущения прежнего счастья. И ты начинаешь всячески изгибаться, лишь бы согреться тем, что осталось на дне, борясь с наступающим холодом. Холодом, который даёт особенно ярко почувствовать, как хорошо тебе было недавно. Но со временем тело привыкает к окружающей температуре, к миру обычных людей. И сможешь ты лежать в холодной ванне без любви, которая ещё недавно окутывала и согревала? Нет. Ты встаешь и выходишь. Потому что холодно.

Если вдруг вам нечего делать дома, то вместо телевизора лучше почитайте. Что-нибудь современное, классическое, научное, публицистика, фантастика, лишь бы интересное - читайте!
Едете в метро? Достав ipad, вместо Angry birds лучше почитайте. Ждете друга в кафе? Возьмите телефон, читайте в электронном виде. Расширяйте кругозор. Нудная лекция? Носите интересное с собой и читайте. Чем больше читаешь, тем больше это затягивает, будто сигарета за сигаретой, вы будете читать книгу за книгой, только читайте. Коллеги на работе занимаются ерундой? А вы читайте. Величайшая мудрость всех времен передается нам через книги. Хватить пить пиво на лавке, читай, пора становится умнее, кто-то же должен делать мир лучше, почему не ты? Вышла новая книга? Прочитайте. Не читали старую? Прочитайте. Чтение живет мыслями и образами в вашей голове, заставляя нервы активно перемещаться, и, подобно мышечной ткани, мозг тренируется, становясь сильней и выносливей. Это же не трудно, читайте - качайте мозг.

ПОЧЕМУ, БЛЯТЬ, ПОЧЕМУ, КОГДА ТЫ ЗАХЛЕБЫВАЕШЬСЯ СЛЕЗАМИ И ПИШЕШЬ ЧЕЛОВЕКУ В НАДЕЖДЕ НА ТО, ЧТО ОН ПОЙМЕТ ВСЕ, ПОМОЖЕТ, ВЫСЛУШАЕТ, ПРОСТО УТЕШИТ ТЕБЯ, ПОЧЕМУ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК В МГНОВЕНИЕ ТУПЕЕТ, НЕ ПОНИМАЕТ О ЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ, НЕ ЧУВСТВУЕТ ТВОЕЙ БОЛИ, НЕ ПРОСЕКАЕ ФИШКУ ТОГО, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС КРАЙНЕ ОДИНОК, ВКЛЮЧАЕТ ЕБАНОГО ЦИННИКА И ГОВОРИТ КАКИЕ-ТО ЕБЛИВЫЕ СЛОВА О ТОМ, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ СИЛЬНЫМ?! Я СИЛЬНАЯ 24 ЧАСА В СУТКИ, 7 ДНЕЙ В НЕДЕЛЮ, Я ВСЕГДА ВАМ ПОМОГАЛА, КАК МОГЛА, УТЕШАЛА, ДАВАЛА ЧЕРТОВЫ СОВЕТЫ. А ТЕПЕРЬ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО НИ ОДНА СУКА НЕ МОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ, ЧТО ВСЕ ВДРУГ ОТРАСТИЛИ СТАЛЬНЫЕ ЯЙЦА И ТАКИЕ ДОХУЯ СИЛЬНЫЕ ДУХОМ СТАЛИ, И НЕ ПОНИМАЮ ЭТОГО СОСТОЯНИЯ, КОГДА СРЫВАЕШЬСЯ, ОПУСКАЕШЬ РУКИ, КОГДА ТЫ СИДИШЬ В ОДНОЙ КОМНАТЕ НА ГРАНИ НЕРВНОГО СРЫВА. И ХОЧЕТСЯ ПРОСТО ПРИЖАТЬСЯ К ЧЕЛОВЕКУ, УТКНУТЬСЯ ЕМУ В ПЛЕЧО И НЕМНОГО ПОПЛАКАТЬ. ДАЖЕ СИЛЬНЫМ ЭТО НУЖНО! ПОНИМАЕТЕ, БЛЯТЬ! СПАСИБО, МОИ МИЛЫЕ ДРУЗЬЯ.

ком май лэди ком ком май лэди юа май батерфлай шуга бэйби

История нашей любви глубокий оставила след
Расходятся наши пути, нас больше нет
Печаль одиноких сердец, все еще ищем ответ
У каждой любви есть конец, нас больше нет

Где ты была, когда я сходил с ума
Когда весь мир рухнул и сгорел дотла
Когда солнце перестало мне светить
Когда порвалась нить, не хотелось жить?

Я хочу найти сама себя,
Я хочу разобраться, в чём дело.
Помоги мне, помоги мне.
Я хочу, чтоб моя душа тоже пела.
Я хочу найти сама себя,
Я хочу разобраться, в чём дело.
Помоги мне, помоги мне.
Я хочу, чтоб моя душа тоже пела.

I

Она никому не принадлежала; у нее не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. От теплых изб ее отгоняли дворовые собаки, такие же голодные, как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на улице, - ребята бросали в нее камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и страшно, пронзительно свистали. Не помня себя от страху, переметываясь со стороны на сторону, натыкаясь на загорожи и людей, она мчалась на край поселка и пряталась в глубине большого сада, в одном ей известном месте. Там она зализывала ушибы и раны и в одиночестве копила страх и злобу. Только один раз ее пожалели и приласкали. Это был пропойца-мужик, возвращавшийся из кабака. Он всех любил и всех жалел и что-то говорил себе под нос о добрых людях и своих надеждах на добрых людей; пожалел он и собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и бесцельный взгляд. - Жучка!- позвал он ее именем, общим всем собакам.- Жучка! Пойди сюда, не бойся! Жучке очень хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась. Мужик похлопал себя рукой по коленке и убедительно повторил: - Да пойди, дура! Ей-Богу, не трону! Но, пока собака колебалась, все яростнее размахивая хвостом и маленькими шажками подвигаясь вперед, настроение пьяного человека изменилось. Он вспомнил все обиды, нанесенные ему добрыми людьми, почувствовал скуку и тупую злобу и, когда Жучка легла перед ним на спину, с размаху ткнул ее в бок носком тяжелого сапога. - У-у, мразь! Тоже лезет! Собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли, а мужик, шатаясь, побрел домой, где долго и больно бил жену и на кусочки изорвал новый платок, который на прошлой неделе купил ей в подарок. С тех пор собака не доверяла людям, которые хотели ее приласкать, и, поджав хвост, убегала, а иногда со злобою набрасывалась на них и пыталась укусить, пока камнями и палкой не удавалось отогнать ее. На одну зиму она поселилась под террасой пустой дачи, у которой не было сторожа, и бескорыстно сторожила ее: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты. Уже улегшись на свое место, она все еще злобно ворчала, но сквозь злобу проглядывало некоторое довольство собой и даже гордость. Зимняя ночь тянулась долго-долго, и черные окна пустой дачи угрюмо глядели на обледеневший неподвижный сад. Иногда в них как будто вспыхивал голубоватый огонек: то отражалась на стекле упавшая звезда, или остророгий месяц посылал свой робкий луч.

II

Наступила весна, и тихая дача огласилась громким говором, скрипом колес и грязным топотом людей, переносящих тяжести. Приехали из города дачники, целая веселая ватага взрослых, подростков и детей, опьяненных воздухом, теплом и светом; кто-то кричал, кто-то пел, смеялся высоким женским голосом. Первой, с кем познакомилась собака, была хорошенькая девушка в коричневом форменном платье, выбежавшая в сад. Жадно и нетерпеливо, желая охватить и сжать в своих объятиях все видимое, она посмотрела на ясное небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему солнцу. Потом так же внезапно вскочила и, обняв себя руками, целуя свежими устами весенний воздух, выразительно и серьезно сказала: - Вот весело-то! Сказала и быстро закружилась. И в ту же минуту беззвучно подкравшаяся собака яростно вцепилась зубами в раздувавшийся подол платья, рванула и так же беззвучно скрылась в густых кустах крыжовника и смородины. - Ай, злая собака! - убегая, крикнула девушка, и долго еще слышался ее взволнованный голос: - Мама, дети! Не ходите в сад: там собака! Огромная!.. Злюу-щая!.. Ночью собака подкралась к заснувшей даче и бесшумно улеглась на свое место под террасой. Пахло людьми, и в открытые окна приносились тихие звуки короткого дыхания. Люди спали, были беспомощны и не страшны, и собака ревниво сторожила их: спала одним глазом и при каждом шорохе вытягивала голову с двумя неподвижными огоньками фосфорически светящихся глаз. А тревожных звуков было много в чуткой весенней ночи: в траве шуршало что-то невидимое, маленькое и подбиралось к самому лоснящемуся носу собаки; хрустела прошлогодняя ветка под заснувшей птицей, и на близком шоссе грохотала телега и скрипели нагруженные возы. И далеко окрест в неподвижном воздухе расстилался запах душистого, свежего дегтя и манил в светлеющую даль. Приехавшие дачники были очень добрыми людьми, а то, что они были далеко от города, дышали хорошим воздухом, видели вокруг себя все зеленым, голубым и беззлобным, делало их еще добрее. Теплом входило в них солнце и выходило смехом и расположением ко всему живущему. Сперва они хотели прогнать напугавшую их собаку и даже застрелить ее из револьвера, если не уберется; но потом привыкли к лаю по ночам и иногда по утрам вспоминали: - А где же наша Кусака? И это новое имя "Кусака" так и осталось за ней. Случалось, что и днем замечали в кустах темное тело, бесследно пропадавшее при первом движении руки, бросавшей хлеб, - словно это был не хлеб, а камень, - и скоро все привыкли к Кусаке, называли ее "своей" собакой и шутили по поводу ее дикости и беспричинного страха. С каждым днем Кусака на один шаг уменьшала пространство, отделявшее ее от людей; присмотрелась к их лицам и усвоила их привычки: за полчаса до обеда уже стояла в кустах и ласково помаргивала. И та же гимназисточка Леля, забывшая обиду, окончательно ввела ее в счастливый круг отдыхающих и веселящихся людей. - Кусачка, пойди ко мне!- звала она к себе.- Ну, хорошая, ну, милая, пойди! Сахару хочешь?.. Сахару тебе дам, хочешь? Ну, пойди же! Но Кусака не шла: боялась. И осторожно, похлопывая себя руками и говоря так ласково, как это можно было при красивом голосе и красивом лице, Леля подвигалась к собаке и сама боялась: вдруг укусит. - Я тебя люблю, Кусачка, я тебя очень люблю. У тебя такой хорошенький носик и такие выразительные глазки. Ты не веришь мне, Кусачка? Брови Лели поднялись, и у самой у нее был такой хорошенький носик и такие выразительные глаза, что солнце поступило умно, расцеловав горячо, до красноты щек, все ее молоденькое, наивно-прелестное личико. И Кусачка второй раз в своей жизни перевернулась на спину и закрыла глаза, не зная наверно, ударят ее или приласкают. Но ее приласкали. Маленькая, теплая рука прикоснулась нерешительно к шершавой голове и, словно это было знаком неотразимой власти, свободно и смело забегала по всему шерстистому телу, тормоша, лаская и щекоча. - Мама, дети! Глядите: я ласкаю Кусаку!- закричала Леля. Когда прибежали дети, шумные, звонкоголосые, быстрые и светлые, как капельки разбежавшейся ртути, Кусака замерла от страха и беспомощного ожидания: она знала, что, если теперь кто-нибудь ударит ее, она уже не в силах будет впиться в тело обидчика своими острыми зубами: у нее отняли ее непримиримую злобу. И когда все наперерыв стали ласкать ее, она долго еще вздрагивала при каждом прикосновении ласкающей руки, и ей больно было от непривычной ласки, словно от удара.

III

Всею своею собачьей душою расцвела Кусака. У нее было имя, на которое она стремглав неслась из зеленой глубины сада; она принадлежала людям и могла им служить. Разве недостаточно этого для счастья собаки? С привычкою к умеренности, создавшеюся годами бродячей, голодной жизни, она ела очень мало, но и это малое изменило ее до неузнаваемости: длинная шерсть, прежде висевшая рыжими, сухими космами и на брюхе вечно покрытая засохшею грязью, очистилась, почернела и стала лосниться, как атлас. И когда она от нечего делать выбегала к воротам, становилась у порога и важно осматривала улицу вверх и вниз, никому уже не приходило в голову дразнить ее или бросить камнем. Но такою гордою и независимою она бывала только наедине. Страх не совсем еще выпарился огнем ласк из ее сердца, и всякий раз при виде людей, при их приближении, она терялась и ждала побоев. И долго еще всякая ласка казалась ей неожиданностью, чудом, которого она не могла понять и на которое она не могла ответить. Она не умела ласкаться. Другие собаки умеют становиться на задние лапки, тереться у ног и даже улыбаться, и тем выражают свои чувства, но она не умела. Единственное, что могла Кусака, это упасть на спину, закрыть глаза и слегка завизжать. Но этого было мало, это не могло выразить ее восторга, благодарности и любви, - и с внезапным наитием Кусака начала делать то, что, быть может, когда-нибудь она видела у других собак, но уже давно забыла. Она нелепо кувыркалась, неуклюже прыгала и вертелась вокруг самой себя, и ее тело, бывшее всегда таким гибким и ловким, становилось неповоротливым, смешным и жалким. - Мама, дети! Смотрите, Кусака играет!- кричала Леля и, задыхаясь от смеха, просила:-Еще, Кусачка, еще! Вот так! Вот так… И все собирались и хохотали, а Кусака вертелась, кувыркалась и падала, и никто не видел в ее глазах странной мольбы. И как прежде на собаку кричали и улюлюкали, чтобы видеть ее отчаянный страх, так теперь нарочно ласкали ее, чтобы вызвать в ней прилив любви, бесконечно смешной в своих неуклюжих и нелепых проявлениях. Не проходило часа, чтобы кто-нибудь из подростков или детей не кричал: - Кусачка, милая Кусачка, поиграй! И Кусачка вертелась, кувыркалась и падала при несмолкаемом веселом хохоте. Ее хвалили при ней и за глаза и жалели только об одном, что при посторонних людях, приходивших в гости, она не хочет показать своих штук и убегает в сад или прячется под террасой. Постепенно Кусака привыкла к тому, что о пище не нужно заботиться, так как в определенный час кухарка даст ей помоев и костей, уверенно и спокойно ложилась на свое место под террасой и уже искала и просила ласк. И отяжелела она: редко бегала с дачи, и когда маленькие дети звали ее с собою в лес, уклончиво виляла хвостом и незаметно исчезала. Но по ночам все так же громок и бдителен был ее сторожевой лай.

IV

Желтыми огнями загорелась осень, частыми дождями заплакало небо, и быстро стали пустеть дачи и умолкать, как будто непрерывный дождь и ветер гасили их, точно свечи, одну за другой. - Как же нам быть с Кусакой?- в раздумье спрашивала Леля. Она сидела, охватив руками колени, и печально глядела в окно, по которому скатывались блестящие капли начавшегося дождя. - Что у тебя за поза, Леля! Ну кто так сидит?- сказала мать и добавила:- А Кусаку придется оставить. Бог с ней! - Жа-а-лко, - протянула Леля. - Ну что поделаешь? Двора у нас нет, а в комнатах ее держать нельзя, ты сама понимаешь. - Жа-а-лко, - повторила Леля, готовая заплакать. Уже приподнялись, как крылья ласточки, ее темные брови и жалко сморщился хорошенький носик, когда мать сказала: - Догаевы давно уже предлагали мне щеночка. Говорят, очень породистый и уже служит. Ты слышишь меня? А эта что - дворняжка! - Жа-а-лко, - повторила Леля, но не заплакала. Снова пришли незнакомые люди, и заскрипели возы, и застонали под тяжелыми шагами половицы, но меньше было говора и совсем не слышно было смеха. Напуганная чужими людьми, смутно предчувствуя беду, Кусака убежала на край сада и оттуда, сквозь поредевшие кусты, неотступно глядела на видимый ей уголок террасы и на сновавшие по нем фигуры в красных рубахах. - Ты здесь, моя бедная Кусачка, - сказала вышедшая Леля. Она уже была одета по-дорожному - в то коричневое платье, кусок от которого оторвала Кусака, и черную кофточку.- Пойдем со мной! И они вышли на шоссе. Дождь то принимался идти, то утихал, и все пространство между почерневшею землей и небом было полно клубящимися, быстро идущими облаками. Снизу было видно, как тяжелы они и непроницаемы для света от насытившей их воды и как скучно солнцу за этою плотною стеной. Налево от шоссе тянулось потемневшее жнивье, и только на бугристом и близком горизонте одинокими купами поднимались невысокие разрозненные деревья и кусты. Впереди, недалеко, была застава и возле нее трактир с железной красной крышей, а у трактира кучка людей дразнила деревенского дурачка Илюшу. - Дайте копеечку, - гнусавил протяжно дурачок, и злые, насмешливые голоса наперебой отвечали ему: - А дрова колоть хочешь? И Илюша цинично и грязно ругался, а они без веселья хохотали. Прорвался солнечный луч, желтый и анемичный, как будто солнце было неизлечимо больным; шире и печальнее стала туманная осенняя даль. - Скучно, Кусака!- тихо проронила Леля и, не оглядываясь, пошла назад. И только на вокзале она вспомнила, что не простилась с Кусакой.

V

Кусака долго металась по следам уехавших людей, добежала до станции и - промокшая, грязная - вернулась на дачу. Там она проделала еще одну новую штуку, которой никто, однако, не видал: первый раз взошла на террасу и, приподнявшись на задние лапы, заглянула в стеклянную дверь и даже поскребла когтями. Но в комнатах было пусто, и никто не ответил Кусаке. Поднялся частый дождь, и отовсюду стал надвигаться мрак осенней длинной ночи. Быстро и глухо он заполнил пустую дачу; бесшумно выползал он из кустов и вместе с дождем лился с неприветного неба. На террасе, с которой была снята парусина, отчего она казалась обширной и странно пустой, свет долго еще боролся с тьмою и печально озарял следы грязных ног, но скоро уступил и он. Наступила ночь. И когда уже не было сомнений, что она наступила, собака жалобно и громко завыла. Звенящей, острой, как отчаяние, нотой ворвался этот вой в монотонный, угрюмо покорный шум дождя, прорезал тьму и, замирая, понесся над темным и обнаженным полем. Собака выла - ровно, настойчиво и безнадежно спокойно. И тому, кто слышал этот вой, казалось, что это стонет и рвется к свету сама беспросветно-темная ночь, и хотелось в тепло, к яркому огню, к любящему женскому сердцу. Собака выла.

Арина

занимайся математикой и все получится я в тебя верю !

<3333

НА КОЙ ХЕР, ПРОСТИТЕ, СТАВИТЬ АВУ? ЗАРЕВНУЕТ ЖЕ АННУШКААА!!!! СФОТКАЙСЯ СО СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ И СТАВЬ НА АВУ! ОСОБЕННО КОГДА ОНА ВСТРЕЧАЕТ ТЕБЯ С ТРЕНИРОВОК! а я ущерб, так мило ^___________^

Единственное, на что мы до сих пор способны — это помнить друг о друге. Память о людях со временем тускнеет, а тоска, по ушедшим событиям, только усиливается. И когда, в минуты грусти, вспоминаешь, как раньше было хорошо, ты начинаешь искренне любить тех, кто был рядом.

200 лучших книг по версии ВВС
«Трое в лодке, не считая собаки» — Джером К.Джером
«Мелкие боги» — Терри Пратчетт
«Пляж» — Алекс Гарленд
«Дракула» — Брэм Стокер
«Белый пик» — Энтони Горовиц
«Посмертные записки Пиквикского клуба» — Чарльз Диккенс
«Громобой» — Энтони Горовиц
«Осиная фабрика» — Иэн Бэнкс
«День Шакала» — Фредерик Форсайт
«Разрисованная мама» — Жаклин Уилсон
«Джуд Незаметный» — Томас Харди
«Тайный дневник Адриана Моула, 13 3/4 лет» — Сью Таунсенд
«Жестокое море» — Николас Монсаррат
«Отверженные» — Виктор Гюго
«Мэр Кэстербриджа» — Томас Харди
«Рискованные игры» — Жаклин Уилсон
«Плохие девчонки» — Жаклин Уилсон
«Портрет Дориана Грея» — Оскар Уайльд
«Сегун» — Джеймс Клавелл
«День триффидов» — Джон Уиндем
«Лола Роза» — Жаклин Уилсон
«Ярмарка тщеславия» — Уильям Теккерей
«Сага о Форсайтах» — Джон Голсуорси
«Дом из листьев» — Марк Данилевски
«Библия ядовитого леса» — Барбара Кингсолвер
«Мрачный жнец» — Терри Пратчетт
«Ангус, ремни и конкретные обжимашки» — Луиз Рэннисон
«Собака Баскервилей» — Артур Конан Дойль
«Обладать» — Антония Сьюзан Байатт
«Мастер и Маргарита» — Михаил Булгаков
«Рассказ служанки» — Маргарет Этвуд
«Денни — чемпион мира» — Роальд Даль
«К востоку от рая» — Джон Стейнбек
«Лечение Джорджа Марвелуса» — Роальд Даль
«Вещие сестрички» — Терри Пратчетт
«Пурпурный цвет» — Элис Уокер
«Санта-Хрякус» — Терри Пратчетт
«39 ступеней» — Джон Бьюкен
«Девчонки в слезах» — Жаклин Уилсон
«Вечеринка с ночевкой» — Жаклин Уилсон
«На западном фронте без перемен» — Эрих Мария Ремарк
«В хранилищах музея» — Кейт Аткинсон
«Hi-Fi» — Ник Хорнби
«Оно» — Стивен Кинг
«Джеймс и гигантский персик» — Роальд Даль
«Зеленая миля» — Стивен Кинг
«Мотылек» — Анри Шарьер
«К оружию! К оружию!» — Терри Пратчетт
«Хозяин морей: Командир и штурман» — Патрик О’Брайан
«Ключ скелета» — Энтони Горовиц
«Роковая музыка» — Терри Пратчетт
«Вор времени» — Терри Пратчетт
«Пятый элефант» — Терри Пратчетт
«Искупление» — Макьюэн Иэн
«Секреты» — Жаклин Уилсон
«Серебряный меч» — Ян Серрэйлер
«Пролетая над гнездом кукушки» — Кен Кизи
«Сердце тьмы» — Джозеф Конрад
«Ким» — Редьярд Киплинг
«Чужестранка» — Диана Гэблдон
«Моби Дик» — Герман Мелвилл
«Божество реки» — Уилбур Смит
«Песнь на закате» — Льюис Грессик Гиббон
«Корабельные новости» — Энни Пру
«Мир глазами Гарпа» — Джон Ирвинг
«Лорна Дун» — Ричард Блэкмор
«Девчонки гуляют допоздна» — Жаклин Уилсон
«Далекие шатры» — Мэри Маргарет Кей
«Ведьмы» — Роальд Даль
«Паутина Шарлотты» — Эдвин Брукс Уайт
«Франкенштейн» — Мэри Шелли
«Они играли на траве» — Терри Венейблс и Гордон М. Уильямс
«Старик и море» — Эрнест Хемингуэй
«Имя розы» — Умберто Эко
«Мир Софии» — Йостейн Гордер
«Девочка-находка» — Жаклин Уилсон
«Фантастический мистер Фокс» — Роальд Даль
«Лолита» — Владимир Набоков
«Чайка по имени Джонатан Ливингстон» — Ричард Бах
«Маленький принц» — Антуан де Сент-Экзюпери
«Ребенок из чемодана» — Жаклин Уилсон
«Оливер Твист» — Чарльз Диккенс
«Сила единства» — Брюс Куртеней
«Сайлес Марнер» — Джордж Элиот
«Американский психопат» — Брет Истон Эллис
«Ничей дневник» — Джордж и Уидон Гроссмит
«На игле» — Ирвин Уэлш
«Ужастики» — Роберт Лоуренс Стайн
«Хайди» — Джоанна Спайри
«Сыновья и любовники» — Дэвид Герберт Лоуренс
«Невыносимая легкость бытия» — Милан Кундера
«Мужчина и мальчик» — Тони Парсонс
«Правда» — Терри Пратчетт
«Война миров» — Герберт Уэллс
«Заклинатель лошадей» — Николас Эванс
«Отличный баланс» — Рохинтон Мистри
«Ведьмы за границей» — Терри Пратчетт
«Король былого и грядущего» — Теренс Уайт
«Очень голодная гусеница» — Эрик Карл
«Цветы на чердаке» — Вирджиния Эндрюс

не зря, не зря я посмотрела этот фильм! "Дневники мотылька". наверное, я включу его в список моих любимых фильмов. почему то я сделала много выводов из увиденного, конечно, кое что там выдуманное, но на тему "дружба" всё реалистично. а ещё начала смотреть сериал "холм одного дерева", говорят интересный, вот и посмотрим :)
день сегодня хороший, спасибо девчонкам: *

по поводу идеальной фигуры:
40 раз пресс
60 раз наклоны(20 влево, 20 вправо, 20 вперед) убирает складки и делает талию.
20 повороты. убирает складки.
30 приседаний чтобы попа была красивой
это 20-25 минут в день ради стройного и красивого тела