нельзя заставить наклеянные стены изменить цвет за одну секунду. так и себя нельзя изменить по взмаху руки или из–за одного желания. кроме внутренней уверенности, что тебе это нужно, необходима чудовищной силы воля, которая поможет что–то изменить в себе, а быть может и сломать. ведь, чтобы переклеить обои нужно сначала отодрать старые. новое никогда не придет, если вы не готовы жертвовать чем–то старым. стоит заранее задушить червячка сомнений, ведь он имеет свойство расти, все больше вселяя в вас неуверенность в том, что это вообще необходимо и велика вероятность что вы бросите «ремонт» вашей личности, оставив одну сторону стены обоями в цветочек, а другую в полосочку. не особо сочетается, да? вот так и в душевном «ремонте», начиная менять себя, ты должен быть твердо уверен что тебе это нужно, и что ты не бросишь дело на половине, вяло махнув рукой и подумав, что шкаф и двухъярусная кровать загородят нежелательное отличие стен. стоит захотеть и приложить усилия и все получится. и обои наклеить и себя изменить.
Меня будто предопределяют мои записи здесь.
Если пишу про деда — будто ничего другого в моей жизни не происходит: я словно только и делаю, что варюсь в ежедневной круговерти бытовухи.Если пишу про дочку — будто других моментов с ней, кроме лечения, тоже не происходит. А стоит только написать о чем-то хорошем, как оно тут же моментально испаряется вопреки моему однажды принятому решению жить, не стесняясь своих проявлений. Не знаю, почему так. Будто самосглаз, если он вообще существует.
Какого волка мы кормим в себе? Обычно при разглагольствованиях в этом вопросе упоминают добро и зло, но сейчас я хочу сфокусироваться на позитивных событиях, даже если они на первый взгляд незначительны, постараться поискать что-то радостное в каждом дне и расширить его по ощущениям так, чтобы получилось перекрыть свой негатив от ежедневной рутины. С черно-белым мышлением, сформировавшимся за последний год и ставшим превалирующим в сознании, для меня, конечно, та еще задача. Осенью и в начале зимы изготовление украшений еще как-то помогало мне, однако взяться за него на текущем этапе желания нет: мое поле идей совершенно опустело, вдобавок надо продолжать свое обучение в другой сфере.
Не знаю, насколько хватит подобного настроя, возможно, выдохнусь я очень быстро. С этими ежедневными и 5-тиразовыми заевшими пластинками "Можно покушать? А то я только в обед ел" во мне будто образовываются все новые и новые бреши, а залатать их тупо нечем, кроме как надеждой на какое-то эфемерное лучшее в отложенном счастливом будущем.
не хочу быть взрослой.
тут больно делают.
у меня был друг он пропал..
скоро приедет мама.
у меня есть друг тоже не то, я плачу
все. не элементаля, ни васи, спасибо за тату. я успокаиваюсь и живу свою жизнь, не нужно мне все это Вов
пойду ка я книги
чтото мне поплохело
леша отьебись либо скажи что нибудь дельное!
не в цепляться. сами
само
доброе утро пойду погуляю уже завтра и завтра 5
вася набил тату летучую мышь)))
В детском саде номер восемь
Раздаются голоса:
«Сука, блять! Отдай подушку!»
«Не пизди! Она моя!»
«Ща как ёбну раскладушкой
И узнаем чья она!»
В класс заходит воспитатель:
«Тише дети, так нельзя.»
«Да пошла ты, праститутка!
Ты нам больше не нужна!»
Раздаются голоса:
«Сука, блять! Отдай подушку!»
«Не пизди! Она моя!»
«Ща как ёбну раскладушкой
И узнаем чья она!»
В класс заходит воспитатель:
«Тише дети, так нельзя.»
«Да пошла ты, праститутка!
Ты нам больше не нужна!»
Утром, Катька забрала Саню и Лику к себе. Мы с Колькой остались одни. 7:45 утра. Я готовлю завтрак. Дети завтракать отказались, наверное, не терпелось удрать из дому с тетей Катей. Я намазывала хлеб маслом. Колька сидел за столом. Закипел чайник, я сделала нам кофе, и поставила тарелку с бутербродами на стол.
— Мм, выглядит аппетитно, — сказал Колька.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Мы всегда так завтракаем.
Колька хитро улыбнулся мне.
— Знаешь, а так ты еще никогда не завтракала.
Он встал из-за стола, и взялся за ширинку на джинсах. И…
… Не смог расстегнуть молнию, её просто заело.
— Что за черт, — выругался он. — Анька, помоги расстегнуть.
Улыбаясь, я подошла к нему, и попыталась расстегнуть непослушную молнию на джинсах. Все мои попытки, не увенчались хоть каким-нибудь успехом, и, по-моему, стало ещё только хуже.
— Черт
Мы оба смеялись. А я продолжала попытки. У Кольки был жуткий стояк. Я лизнула его выпирающий передок на джинсах.
— Перестань, — сквозь смех сказал Колька. — Так ты ничего не добьешься.
Он с силой стал дергать молнию, и наконец, она поддалась, и сломалась.
— Ну вот, поломал, — с деланной обидой, сказала я.
Ширинка расстегнулась, освобождая возбужденный член Кольки.
— Что тут у нас, а? — я взяла член Коли в ладонь, и немного сжала его. — Ну, кА, больно?
— А ты, хочешь сделать мне больно?
Я засмеялась громче.
— Кто-то обещал накормить меня замечательным завтраком, — напомнила я.
— Ах, да.
Коля подошел к тарелке с моими бутербродами, и снял штаны. Затем, он посмотрел на меня, и, улыбнувшись, снял трусы. Я с нетерпением смотрела, что будет дальше. А дальше, Колька взял тарелку с четырьмя бутербродами, и стал медленно постукивать по маслу на хлебе своим членом. Он поставил тарелку на стол, взял с неё один бутерброд, поднес его к паху, и положил сверху свой член. Да, такого завтрака у меня действительно еще не было.
Но тут зазвонил телефон.
— Подожди, Коль. Я сейчас.
Я вышла в коридор, и сняла трубку.
— Алло.
— Привет, Анька, как там мой Колька.
Звонила моя подруга, Катя.
— Нормально, — ответила я, решив промолчать про наши утрешние приключения, и завтрак. — А как Сашка с Ликой?
— В норме. Слушай, я тут блинчики пеку твоим спиногрызам, они у тебя, с чем любят?
— Лика с медом.
— Так, это есть.
— А Сашка со сгущенкой, или малиновым джемом.
— Так, ну это тоже найдем. Ладно, давай, буду бежать. Позже созвонимся.
— Пока.
Я повесила трубку, и направилась назад на кухню.
— Анька, ты отсосёшь мне? — спросил Колька.
Его пенис весь был в сливочном масле. Ну как тут откажешь?
— Ну, конечно, я это сделаю.
— Только как вчера. Медленно, не быстро. Одними губами… ну, как ты умеешь.
Я подошла к нему, и встала на колени. Большим и указательным пальцем правой руки, взяла его член, и аккуратно, стала его облизывать. Я не спешила брать в рот, да и Колька не настаивал. Я медленно слизывала масло…
Продолжение следует…
Сегодня произошло что-то, чему я не могу дать даже определения…
На протяжении долгого времени я общалась с людьми, с которыми зимой общаться перестала… Это произошло болезненно, но, я почувствовала, что и мне, и им стало спокойнее.
За эту весну много чего произошло и я, наконец, постепенно выведя себя из замкнутого круга, смогла разобраться в себе, осмыслить свои реакции на многие вещи, понять, что же на самом деле со мной происходило.
Не смотря на то, что я наговорила когда-то, я ни разу с тех пор не вспомнила о них что-то, что было бы связанос чем-то негативным. И вчера написала…
Я столкнулась с огромным комом обиды, агрессии и даже оскорблений в свой адрес и, пожалуй, это показало, на сколько сильно на меня они обижены… На столько, что вряд ли это можно как-то описать словами. И, как бы я не хотела, не знаю, будут ли когда-нибудь мои слова поняты верно, ведь всё, что было сказано мне, было сказано с целью причинить мне как можно больше боли, словно мне пытаются отдать то, что не хочется хранить. Максимально унизить меня словами… И я поняла, что, именно такими же ощущали себя они…
Я не понимаю лишь, почему это не было высказано ранее, почему мы так и находились друг у друга в списках друзей, почему мои посты и истории просматривались… Если из-за меня они чувствовали столько боли и обиды… Почему не удалили, не высказали ранее, чтобы не копить это всё в себе…
Чего же я хотела?.. Наверно, чтобы они знали, что я знаю, что была во многом неправа. И что я не хотела ничего плохого. Разве кто-то виноват в моих проблемах с психикой? Я не хотела навязываться, ведь это глупо…
Они говорили когда-то, что это не будет проблемой, не смотря ни на что, но сейчас всё это осело нереальной болью и огромной обидой, потому что те слова, что были мне сказаны, могли вырваться из уст этих людей только если они достигли критической точки.
И я поняла, что эту дверь нельзя оставлять открытой. Когда одна из них перешла на мою семью, моих детей. Забавно… Я приняла множество эпитетов в свой адрес, но этот момент стал точкой невозврата и… Я удалила всё. Я не оставила себе ничего даже в память — ни диалогов, ни фотографий, никакого пути назад, никакой информации.
Как ни странно, я не чувствую себя униженной или оскорблённой, хотя они очень старались меня обидеть. И я не могу их за это винить… Я так же и поняла, что то, чего я так боялась раньше, из-за чего так переживала и что девчонки отрицали, всё-таки, имело место быть. Но сейчас это уже неважно.
Наверно, я рада, что они высказали всё это. Это отрезвляет. И наверняка, им тоже стало легче. Хотя я, всё-таки, не понимаю, почему же они столько времени молчали, оставаясь в контактах… Наверняка, это доставляло много неприятных ощущений. Или… Возможность обсудить что-нибудь ещё?
Это уже неважно. Пройдёт время и всё забудется… Мне очень хочется, чтобы у них всё было хорошо. При желании, они умеют быть хорошими друзьями. Почему при желании?.. Потому что, так или иначе, всегда присутствует определённый личный интерес. Это не плохая черта, которой я панически опасалась, боясь стать просто чем-то полезным… И, в итоге, сделала ещё хуже. Но, это — тоже опыт.
Сегодня они изо всех сил старались сделать мне больно. Максимально больно, как, видимо, было больно им. У них получилось, но не так, как они думали или хотели… Мне не было больно от сказанного, не считая момента о моих детях, но, это уже именно за сыновей — ведь они здесь совершеннонн при чем. Мне стало больно от того, что в них столько всего накопилось… Ведь, как бы там ни было, мне было больно их терять.
Идея знакомиться с Полиной оказалась не очень удачной, хоть было и много хорошего. "Перетягивание" внимания, ревность, подозрения, разговоры "за глаза", провокации — я сама же создала этот свой персональный ад, из которого выбраться оказалось невозможным… Кто виноват? Сама и виновата, хотя бы, как инициатор. Потому что все участники этого квадрата не оказались невиновными.
Все эти задушевные разговоры Поли с нами о нас с передачей в соседний диалог расшатало меня окончательно и случилось то, что случилось.
Я пришла к тому, что всё так, как должно быть. И Поле нужнее общение с девочками, если разобраться. Не потому, что это не нужно было мне. Для меня тогда это было архиценно и важно. Как сказала она сама — у неё больше ничего нет. И, наверно, всё должно оставаться именно так, как сейчас. Наверняка в этом тоже есть какая-то отдушина — обсудить всё что со мной связано и высказать это хотя бы друг другу… Объединяет.
Или я просто хочу себя убедить в том, что даже сегодняшний диалог может принести кому-то пользу…
Мне не хотелось говорить о том, что же меня так обижало. Это тоже было множество раз проговорено, хотя, может, я слишком всё усложняю…
Из того, что мне напоминает обо всей этой истории — только этот текст и браслет, подаренный девочками. Я удалила всё и рада, что даже при желании я не смогу ничего перечитывать, ни плохого, ни хорошего. Потому что то, до чего дошли девчонки в своих словах, говорит слишком о многом.
Мне так хотелось, чтобы они не думали, что я не ценила их или "за людей не считала"… Ведь подобные мысли уже болезненно обесценивают в их же глазах собственные слова и действия. А это не так. Слишком ценила. На столько, что не могла поверить в то, что они — реальны. И всё больше загоняла себя в болото собственных страхов и домыслов… Которые крепли с каждым пересланным сообщением, намёком, словом…
У меня осталось ещё много вопросов, ответов на которые вряд ли найду. Я, думая обо всём этом, мысленно посылаю тысячи "простите" и "спасибо" куда-то туда, сквозь километры.
Господи, пусть у них всё будет хорошо… И пусть всё то, что причиняет им столько неприятного — постепенно сотрётся из воспоминаний. Уж лучше пусть вообще обо мне не помнят и живут так, как хотели бы, в окружении близких и нужных людей.
Вьюша, спасибо и тебе, мой друг.
Сейчас сердце словно переполнено и это что-то такое огромное и необъяснимое… Что я пытаюсь силой мысли послать эти импульсы далеко-далеко, как если бы это могло хоть как-то исцелить их душевные раны.
"Милые мои девочки… Спасибо вам за всё. Берегите себя, мои хорошие."
