Джонни решил в такую сыграть игру:

собрал всех друзей:

«а знаете, я умру.»

он говорит, а голос его дрожит

«врач мне сказал, две недели осталось жить,

врач мне сказал, будет больно, ну, сущий ад,

что умереть я сам буду даже рад. »

расстроились все,

и плакали,

и скорбя,

одни говорили «как же мы без тебя?»

вторые сказали к другому сходить врачу,

а третьи участливо хлопали по плечу.

к вечеру Джонни оплакали все вокруг.

и только один, самый лучший и верный друг

подумал секунду, накручивая усы…

сказал:

«я достану морфий, чувак.

не ссы.»

И одним из игроков был я – тот, прежний, пораженный страхом и боязнью, не смеющий даже задуматься над своим положением. Другим был тоже я, но только новый, вовсе не желающий задумываться, идущий на риск, словно ничего другого и не оставалось. Любопытная форма шизофрении, при которой в качестве зрителя присутствует еще третий – сдержанный и беспристрастный, как судья на ринге, но одержимый настойчивым желанием, чтобы победил второй. (с)

Мне казалось, будто я иду по высокому мосту от одного конца жизни к другому.Я знал, что мост этот позади меня тает, превращаясь в серебристый дым, и что вернуться назад невозможно. Я уходил от разума и шел к чувству, от безопасности к авантюре, из реальности в мечту.. (с)

Я очень люблю смеющихся женщин. Меня с детства учили, что смеющаяся женщина невнимательна. Её можно завести куда угодно, обокрасть и даже замуж выдать. (с)

Считал ли я ее красивой? Ну я же не слепой. Конечно, я думал, что она красивая. Но в этом было что-то большее: мне нравилось, как она подкрашивает глаза этими уродскими синими тенями — девчонки думают, что парни не замечают такие вещи, как макияж, но мы замечаем — и как они размазывались к концу дня. У нее получалась маска, как у енота, а она этого даже не замечала… Не знаю. Я был очарован. (с)

Пока все судорожно пытаются найти хорошую альтернативу инстаграму, открывают для себя яндекс.дзен, телегу и всякие новомодные социальные сети, я возвращаюсь в родной вью.

Не первый раз, надо сказать. Но каждый раз с удовольствием и надеждой остаться тут подольше.

Очень часто испытываю потребность вытаскивать излишек слов в своей голове и складывать его в текст. Постоянно пытаюсь это делать. Инстаграм был неплохой площадкой, но там слишком много людей, которые знают меня лично. Это порождает лишние вопросы и пересуды, оценивание там, где нет в этом необходимости. Когда-то я думала, что ад — это когда о твоём профиле узнают родственники. Но однажды о нём узнали коллеги…

Я даже завела канал в телеге. Там только я и моя шизофреническая болтовня ни о чём. Такая странная форма эксгибиционизма. Странная ещё и от того, что я при этом жуткий интроверт.

Вью всегда был для меня самым откровенным дневником. Только тут я могла делиться своими влюблённостями, а потом разочарованиями, своими финансовыми трудностями и переживаниями.

И как-то так совпало, что когда в моей жизни был этот дневник — слишком давно — я чувствовала себя гораздо более живой. Ну и жизнь была совсем другой.

Мне нужно больше рефлексии.

Побуду здесь ещё немного.

Если человеку заноза в пятке мешает ходить, он же ее достает, мажет зеленкой и снова бежит вперед, а если заноза в душе, то ее почему-то принято игнорировать, прятать, делать вид, как будто не болит, но в этом случае за долгие годы можно столько заноз нацеплять, что при вскрытии изнутри будешь похож на ежика.

Начиная с 2020 года моя жизнь терпит нереальные изменения. Когда за месяц до наступления 2020 года я сказала, что начинается новое десятилетие, а значит и новая жизнь, то я и подумать не могла о таком. Похоже, меня испытывают на прочность. Я не знаю, что сказать… В голове просто огромный клубок мыслей, который распутать невозможно. Хотела бы я иметь функцию "полет". Отключил и никаких мыслей. Нет, я обо всем могла подумать и что угодно представить, но война… Порой мне кажется, что мы все умерли и все это просто страшный сон, а может даже и ад. Да, грех нынче жаловаться, а уж тем более мне, но всему происходящему культурных слов я не подберу, а еще учитывая мою и без того не очень яркую и красочную жизнь, то так вообще… Я так устала, я измотана морально на все 99%. Каждый день я спрашиваю себя "где мне брать силы, чтобы все это пережить?". Видимо в прошлой жизни я конкретно напортачила и обозлила всех богов коих видывал и не видывал мир. Карма-матушка придет к каждому, это правило я усвоила как 2*2=4. Пора запасаться попкорном и наблюдать самый скучный фильм в моей жизни, то есть мою жизнь собственно. Но знаю одно — ничто не вечно.

Тихо шелестят карты. Тихо шелестит за окном уже весенний ветер. Кажется, с аналогичным звуком во мне осыпается какая-то веха, словно прекратила своё существование очередная нить, связывающая с прошлым. Вероятно, последняя.

Она раскладывала Таро в сложном узоре на ковре около камина. Я не знаю, почему на нём, когда есть стол. Быть может, есть в этом особенная атмосфера, доступная только ей одной. Она способна тратить деньги на дорогие благовония, красивую атрибутику, но никогда не купит что-то лично для себя, если ей не предложить. Я не против её трат. Особенно, когда это помогает ей освоиться на новом месте.

Изредка смотрю на карты, расположенные на ковре стройными рядами. Чёрно-белые изображения цветов, ветвей, леса. Если память не изменяет, то это колода Савранского леса. Больше эстетика, нежели практика, но выглядит довольно привлекательно. Она не умеет делать расклады, но искренне сообщила, что именно эта колода вызвала внутри «странное ощущение», что ж.

Я никогда себе не гадаю. Нахожу это унизительным для собственной значимости, ибо, если мне будет нужно узнать будущее, то я создам его сам. Так меня учили. Да и к чему убивать в себе интригу и интерес к жизни? Знать грядущее означает нести ответственность за то, что произойдёт, даже если это не касается тебя непосредственно. Взять на себя такую ношу способны единицы. Это сродни аскетизму.

— Как это работает?

— Что?

— Гадания.

— В каждом из нас потенциал и именно он задействуется во время таких процессов.

В каждом её движении есть что-то особенное, успокаивающее и что-то такое, ради чего не жаль делить одиночество с другим человеком. Я с нескрываемым интересом наблюдал как бледные и худые руки медленно выкладывали одну карту за другой.

— Я заметила, что стала лучше спать.

— Лесной воздух способствует хорошему сну.

Почему-то она улыбнулась. Когда все карты были разложены, она принялась складывать их обратно, но уже в правильном порядке, в каком они должны быть. Она помнит порядок. Похвально.

— Проверишь?

— Я не буду трогать твою колоду.

— Я не пользуюсь ей по назначению.

— Даже в таком случае.

Она убрала карты и села напротив.

— Что во мне такого?

— Не понял.

— За что ты меня полюбил?

— Почему я должен непременно любить за что-то? Вопреки уже нельзя?

— Во мне нет ничего особенного.

— Что за культ любви за особенности? Все ищут человека с какими-то абстрактными особенностями, будто это гарант чего-то стоящего.

— Я хочу сказать, что я даже не такая, как ты.

— Как я?

— Я не умею всё это, что умеешь ты.

— Поверь, это повод для радости лично у меня.

Я закрыл глаза и почувствовал прикосновение к голове. Она вышла под предлогом сделать чай.

— Не нужно быть оккультистом в сорок пятом поколении, чтобы я тебя любил.