All for nothing

Нет, всё-таки бесить людей — это талант. Можно вести себя как свинья и нести чушь в режиме 24/7, и всё равно лишь слегка всех раздражать. А талантливый человек пару слов ляпнет — и настроение на целый день портится. Особо гениальные могут даже ничего не говорить, просто возникают в поле зрения — и хоть беги за тридевять земель. Но таких людей я всего два раза видела. Гении всё-таки редкость, что и говорить.

Преподают нам здесь, значит, основы местной религии. Страна религиозная, поэтому предмет жизненно необходимый: что-то сделаешь не так в обществе аборигенов — на всю жизнь прослывёшь лохом. Казалось бы, что может быть проще, чем объяснить классу школьников, когда какие посты, когда праздники, как (не) нужно одеваться (ну там микроюбки всякие нельзя, кофточки-невидимки, грим джокера и прочую ерунду) ?

Но нет, там где есть религия, обязательно должен быть цирк с конями.
Начали мы с сотворения мира. Это не аллегория, нам правда почти два урока рассказывали про то, как "сотворил Господь небо и землю, а через несколько дней ещё и человека". Объясняли, что Большой взрыв — это и есть сотворение, ангелы — атомы духовной энергии (пользуясь случаем, передаю привет А.В. Кубышкину, своему физику), а женщина рождена, чтобы подчиняться мужчине.

В середине второго урока кто-то задал вопрос: "Ну вот сотворили Адама и Еву, вот они спустились на Землю, начали размножаться. Их сыновья там со своими сёстрами спали, это разве не инцест был?".

Преподаватель завис.
Надолго завис.

Потом ответил: "Мы к этой теме попозже вернёмся. Знаете, я хочу, чтобы у вас не было однобокого представления о происхождении человека. Кроме библейской, есть ещё много интересных теорий. Давайте я вам расскажу…".

И начал рассказывать о теории палеоконтакта. Мол, прилетели инопланетяне, оплодотворили местных землянок, а потом посветили на людей радиацией. Поэтому у наших предков все волосы повыпадали, кроме тех, что на голове.

Обидно до чёртиков, когда стараешься где-то, выкладываешься по максимуму, свои заморочки/убеждения/принципы задвигаешь на задний план, а всё равно все усилия как в чёрную дыру проваливаются, и вообще никакой отдачи не видишь. Ну то есть понятно, что если пытаешься что-то делать — не факт, что это что-то у тебя хорошо получается. Но даже простого "я вижу, что ты стараешься, спасибо" хватило бы. Ан нет, хер там.
Зато всяким мутным личностям, которые в случае чего не пошевелят ни пальцем, ни извилиной, эта самая "отдача", разумеется, достаётся без всяких усилий и с лихвой. Конечно, как же иначе.

The act of dying
is like hitch-hiking
into a strange town
late at night
where it is cold
and raining,
and you are alone
again.

Suddenly
all the street lamps
go out
and everything
becomes dark,
so dark
that even the buildings
are afraid
of one another.

Умирать —
это как автостопом
приехать ночью
в незнакомый город,
где холодно,
льет дождь,
и ты опять
один.

Внезапно
все фонари на улице
гаснут,
и наступает
кромешный мрак,
такой,
что даже здания
боятся
друг друга.

Ричард Бротиган,
«Последняя поездка»

Я не умею тратить деньги. Не в том смысле, что спускаю всё на ерунду. Наоборот.

Получила стипендию. Решила пойти в магазин и купить всё, что захочу, тем более что еда в холодильнике закончилась. Пришла. Вот это я как-нибудь потом куплю, когда сильно приспичит. Вот это хочу, но денег жалко. Это тоже как-нибудь тоже в следующий раз. Это на полке криво лежит, за такие деньги могли бы и ровненько разложить. Иду дальше. Вот это вроде хочу, но как-нибудь потом, сейчас жаба душит. Это… Ну, я не знаю. Пойду ещё что-нибудь посмотрю, не забуду — вернусь, куплю.

Шла в магазин с парой тысяч рублей и настроем скупить полмагазина. Вышла из магазина с парой тысяч рублей и шоколадкой, потому что совсем без покупок как-то неловко: кассиры косятся, охранник и вообще.

Ребят, что мне делать? Я так с голоду помру, даже если буду прилично зарабатывать.

Реальность только одна — и точка?

Фотоиллюстрации к книге Харуки Мураками «1Q84»

Опубликовано в японском издании Men's Health,
найдено в блоге Дмитрия Коваленина.

Все бабушки в один голос твердили, что когда вырасту и останусь без присмотра родителей, нужно быть очень осторожной в плане сверстников: девочки, мол, будут заставлять меня ругаться матом и обсуждать всякие неприличные темы, а мальчики — бегать за мной табунами и предлагать алкоголь, наркотики и любовь до гроба. А потом, естественно, поматросят и бросят. Помню, когда впервые зашёл разговор на эту тему, мне было лет шесть, и я спросила у бабушки, что значит "поматросит", а она многозначительно промолчала в ответ, и я так и не поняла. Но не суть.

Потом я выросла и осталась без присмотра родителей — а тут ни алкоголя, ни наркотиков, ни мальчиков. Даже матом никто ругаться не заставляет. Сплошное разочарование.

Прежде мне не приходило в голову, какое на свете множество лиц. Людей — бездна, а лиц ещё больше, ведь у каждого их несколько. Есть люди, которые одно лицо носят годами, оно, разумеется, снашивается, грязнится, может прохудиться на складках, растягивается, как перчатка, которую надевали в дорогу. Это — простые, бережливые люди; они не меняют лица, даже не отдают его в стирку. Сойдёт, говорят они, и кто им докажет обратное? Но напрашивается вопрос, раз у них несколько лиц, — что делают они с остальными? Они их берегут. Ещё дети поносят. Однако, бывает, их пёс, выходя на прогулку, щеголяет в хозяйском лице. Ну и что такого? Лицо есть лицо.

А есть люди, которые невероятно часто меняют лица, одно за другим, и лица на них просто горят. Сперва им кажется, что на их век лиц хватит, но вот им нет сорока, а остаётся последнее. В этом, бесспорно, своя трагедия. Они не привыкли беречь лицо, последнее за восемь дней снашивается до дыр, во многих местах делается тонким, как бумага; и все больше просвечивает изнанка, не-лицо, и так они вынуждены расхаживать.

Райнер Мария Рильке,
«Записки Мальте Лауридса Бригге»

Бывают люди, которые легко сходятся со всеми подряд, проявляют инициативу при знакомстве, в два счёта заводят друзей, легко делятся сокровенными тайнами. Их внутренний мир как открытый нараспашку дом, в котором тусит толпа самых разномастных личностей.
Бывают люди более закрытые, которые стараются выбирать круг общения, делят окружающих на друзей и знакомых.
А бывают такие, которые к себе вообще никого не подпускают. От них кроме прохладно-вежливого тона ничего не дождёшься, они никогда не проявляют инициативу. Им и пиши первая, и звони первая, и погулять приглашай, и вообще. Зато когда они сами проявляют к тебе какой-то интерес, симпатию, это ценишь куда выше, чем бурные эмоции всяких там экстравертов. Знаете, в особо тяжёлых случаях услышать от такого человека "я думал, мы как-нибудь могли бы сходить в кино" гораздо большего стоит, чем "я тебя люблю" от любого другого.

Я бы хотела, чтобы мои эмоции, моя симпатия, моя поддержка, моя дружба так же ценились. Вроде не размениваюсь ведь на кого попало.

Моя жизнь рушится, но этого никто не видит, потому что я человек воспитанный: я всё время улыбаюсь.

Фредерик Бегбедер,
"Windows on the World"

Единственное, за что благодарна школе — там я научилась спать сидя. Иногда стоя. Иногда с открытыми глазами. Вот за что действительно спасибо, очень полезное умение, часто пользуюсь.

Как доходчиво объяснить человеку, что хочешь погулять не с ним, а с собственными наушниками и плеером? Как сделать так, чтобы он при этом не обиделся? Миссия, чёрт возьми, невыполнима.

Да, разумеется, если я уехала — это отличный повод списать меня со счетов. Серьезно, просто великолепный. Люди же никак не могут общаться, находясь в разных странах. Глобализация? Не, не слышали. А интернет нужен только для того, чтобы смешные картинки смотреть. Специально для этих картинок ведь придумали целые социальные сети.

Ну и хер с вами, мне тут зато тепло.

Печатать — это чертовски долго, особенно на гребучей клавиатуре айпада. Пока таким образом запишешь пару слов, забываешь, каким должен быть весь остальной текст. Поэтому буду, как какая-нибудь героиня третьесортного бульварного романчика, вести бумажный дневник. А потом перепечатывать и выкладывать на вьюи, потому что писать только для себя лень, а если не буду ничего писать, могу забыть русский язык. Вот уж чего не хотелось бы. Язык — единственное, что мне нравилось в России. Ну, почти единственное.

А тут классно. Тепло, вид из окна на пальмы, макдак в пяти минутах, адекватные соседки по квартире. Казалось бы, что может быть лучше.

Ещё здесь кошки есть. Ну, то есть собаки тоже, но их мало, они все дрессированные и на поводках. А кошки дикие. И огромные. И их много. Куда ни глянь, везде сидит кошка. Или две. Или целая стая. Как в Кошачьем городе Мураками.

Вот вам пара фотографий, что ли.


это у меня такой классный вид из окна днём


А это из другого окна и вечером. Вообще-то там красивее, но у меня из фотоаппаратов только телефон и айпад.

Мой младший брат — актёр. Он играет детские роли в мюзиклах, сериалах, фильмах, иногда в рекламах. Раньше ему давали эпизоды по 5 минут, а теперь досталась главная роль в одной из серий сериала. Персонаж со своей историей, своим характером, своим прошлым. Знаете, так странно было на это смотреть. Вроде лицо знакомое (мало того, в зеркале почти такое же каждый день вижу) — а человек не знаком абсолютно. Чужие интонации, другой голос. Дурацкое имя "Олежек". Осанка, походка — всё другое. Жуткое зрелище на самом деле. Хотя Ромка — хороший актёр. И вся харизма в нашей семье ему досталась, на мне природа в этом плане отдохнула. Ну и ладно.

Надеюсь, у него с театром всё нормально сложится. И ещё больше надеюсь привыкнуть когда-нибудь, что на сцене/экране не мой младший брат, а совершенно другие люди/персонажи, которые просто выглядят как он.