Жизнь в паре миниатюр

Сегодня мы с моей подругой ввязались в длительный спор на счет религии. У нас с ней разные представления о вере, и из-за этого очень часто возникают перебранки, а так как мы обе упертые - никто уступать не станет.
Просто я не могу поверить во все, что пишется в Библии. Я не могу принимать все на слепую веру, заставить меня принять которую никто не сможет. Я толком не имела понятия, что содержится в ней, лет до двенадцати, так как в доме таковой никогда не находилось. Поэтому у меня сложилось свое собственное мнение. Да, быть может, у меня неверное представление о Боге. Например, говорится, что он всегда рядом. Unbelievable для меня. Я все же склонна верить, что Господь - повсюду, его можно найти в каждом из нас, в любом предмете и даже воздухе, однако присматривает и оберегает людей не Он, а его подчиненные.
Да, я склонна верить в ангелов.
Неужели моя вера может быть грехом? По мнению моей подруги так оно и есть.
Быть может, я не права, но, мне кажется, что даже если Господь един - у каждого все равно свой Бог.

.

В ее барабанные перепонки вливалась музыка, когда неожиданно из-за угла на остановку вышел молодой человек. Ее пронзил какой-то жертвенный страх, и сердце забилось вхолостую. Он поднял глаза от земли на нее, но девушка не успела заметить какой-либо реакции на красивом лице. Сглотнув, она отвела глаза в сторону, как бы на дорогу, как бы проверяя, не едет ли ее автобус. Парень встал рядом с ней, что заставило ее в душе материться, как сапожник, выглядя внешне при этом невозмутимо. Девушка тяжело дышала - это единственное, что могло выдать ее в тот момент. Они не сказали друг другу ничего, кроме пустого "Привет".
Подъехал его автобус, и парень без лишних слов зашел в него. Девушка, опешив, язвительно заявила про себя: "Хотел сбежать? А не получится!", и зашла в транспорт следом за ним. По-началу он ее, стоящую позади, не замечал, однако когда пришло время расплачиваться, все же развернулся и сделал вид, будто ничего не произошло, хотя девушку заметил.
Они стояли вместе в проходе, перекинувшись лишь парой фраз и обреченно смотря в окно и слушая музыку.
Выйдя из автобуса, девушка приметила, что ее спутник как всегда спрятал свои ладони в карманы. Она тут же без стеснения повисла на его локте, приготовившись в ответ на его отрицание с горечью сказать: "Хоть это ты мне можешь позволить?!" Но он не произнес ни слова. Они шли вместе до станции метро.
Обычно они пропускали первый поезд и ехали на следующем, но сейчас молодой человек сказал, что поедет на прибывающем. Он был забит, а они оказались оторваны друг от друга парочкой рук и боков. Девушка все еще видела его руку, сунутую в карман…
И не удержалась, засунув туда же и свою, подушечками пальцев касаясь его теплой ладони. Лицо спутника ничего не выражало, когда пару раз она нежно провела пальчиками по его руке. Он смотрел в окно, противоположное от той стороны, где стояла девушка. Она уставилась в то, что было ближе к ней.
В итоге они стояли молча, смотря в разные стороны, и соприкасались кожей.
Поезд резко затормозил, и он схватился за ее руку, переплетя пальцы.
Вместо тысячи слов.
Когда пришла пора ей выходить, она попросила его улыбнуться.
И он сделал это для нее, став вновь похожим на парня, с которым когда-то девушка встречалась и которого любила до сих пор, даже не смотря на то, что тот изменился до неузнаваемости.

Девушка встала с постели, пересекая по диагонали темную мрачную комнату. Отражение ее тела в огромном зеркале затмило луну в окне на противоположной стене. Лебединая шея, выделенная косой-колоском, очертилась темной линией в стеклянной поверхности. Ее слегка пошатывало, и она дрожала, будто бы натянутая леска, которую задел чей-то шальной палец. Обняв себя за плечи, девушка посмотрела на собственую оголенную красивую грудь. Она любила спать обнаженной на шелковых кроватях и ничуть не смущалась даже незадернутых штор на окне.
Она втянула воздух в себя, чувствуя, как он наполняет ее легкие. Здесь таится дрянь, убивающая ее каждый день, поселившаяся у нее в теле и разрушающая изнутри. Вопрощение зла, паразитирующее, сильное. Глухая боль резко схватила ее грудь, заставляя потерять воздух, словно кто-то резко ударил в живот. Она стала глотать кислород, согнувшись пополам и уперевшись ладонью в ледяное зеркало.
Боль отступила, и девушка снова смогла дышать.
Пройдя к столу, она взяла квадратик бумаги и стала делать оригами. Пальцы работали быстро и методично, и через минуту в ее руках был крошечный желтый журавлик. Она улыбнулась. Этот четыреста первый.
Еще осталось продержаться девяносто девять.

Каждый из нас когда-либо представлял свою жизнь как фильм или же как книгу в крайнем случае.
Недавно я задумалась, а каким был бы мой фильм?
Безусловно, в нем было бы много музыки. Возможно, она бы и не прекращалась вовсе, на ее фоне разыгрывались диалоги и под ее аккомпанемент разворачивались действия. Фильм был бы в синих тонах, в нем очень часто мелькали бы флешблеки в черно-сером цвете, все под ту же музыку. Скорее всего, там бы часто показывали поезки в автобусе и прогулки в одиночестве - тогда было бы раздолье этим самым воспоминаниям. Под определенную песню, словно фан-клип к некой истории, строились бы друг за другом кадры былого, в перемешку с настоящим. Ведущей, безусловно, была бы love-story во всем своем многообразии. Не сказать, что в моей жизни помимо этого ничего более нет - напротив, у меня отличная семья и самые лучшие в мире друзья. Однако именно любви я уделяю больше всего внимания, и фильм бы исключением не стал. Мой конечный продукт не стал бы артхаусом, скорее он был бы расчитан на массового потребителя. Не сказала бы, что создатели преследовали бы комерческие цели, однако в нем не было бы той странности, что присуща элитарному направлению кинематографа. Повествование было бы грустным, и некоторые барышни, придя в кинозал со своими бойфрендами могли бы даже всплакнуть над ним. Только я не решила на счет его окончания. Happy-end или true-life-story? Пока не знаю.
Выяснится позже.

Она лежала, упершись глазами в темный потолок и в ушах играла одна единственная песня, поставленная на повторное воспроизведение. Одно единственное воспоминание на припеве.
Девушка подошла к парню во фланелевой рубашке, сидящем у нее на диванчике. Одна из подвыпивших подруг включила музыку, причем неожиданную. Она была медленной, что возможно бы удивило девушку, если бы не море алкоголя, шумящее у нее в висках. Когда-то ее мечтой было потанцевать именно с ним, часто именно эта эфемерная греза всплывала перед глазами, когда в наушниках играло что-то медленное и лиричное. Сейчас она подошла к нему, предлагая потанцевать, с твердой уверенностью, что тот откажется. Он встал, взяв ее за левую руку, ту самую, которую она часто резала в порывах отчаяния, и, посмотрев на нее сверху вниз, обнял на талию, а она уложила свои ладони к нему на плечи.
Сначала их движения были слегка неуклюжими, быть может, от выпитого, быть может, с непривычки, но к словам "лишь до утра" они уже систематизировали свои действия, и танец стал более чем идеальным. Ее руки едва прикасались к его телу, но все же подушечками пальцев она ощущала тепло.
Ей не было тогда известно, что сказка должна была разрушиться с наступлением рассвета, что после этой ночи все должно было расствориться в небытье.
Сейчас, лежа на кровати через неделю, она осознавала, что ее боль - временна, что она всплывает и захватывает ее лишь до того момента, как первый солнечный луч коснется горизонта. Она будет скучать по любимому недолго.
Лишь до утра.

Труднее выполнения какой-либо деятельности - только добиться ощущения усталости. Потому что если она подлинна - значит, ты перелопатил кучу работенки, которая надломила тебя. Усталость сформирована нашими действиями и направлена на их завершение или приостановление. Порой действительно хочется сдаться от того, что ты действительно повержен этой томной, изнуряющей усталостью, торжествующей над твоим телом, словно победившая в сражении или даже войне сторона. Она берет бразды правления не только над твоим телом, но и над душой, ведь мыслями тоже можно переутомить себя. Чувствуя эту непосильную тяжесть, падаешь, не ощущая земли под собой, и все больше и больше летишь вниз под давлением той самой торжествующей соперницы. И более пытаться вставать уже не хочется. Усталость - это некий способ спокойно сдаться, некое оправдание для самого себя. Ведь так хочется иногда опустить руки и перестать пытаться бороться с судьбой.

Ее чуть длинные ногти холодила подцепляемая стружка льда, отщепляемая от морозного узора на окне. Движения ее пальцев не имели никакой поспешности, лениво вырисовывая свой собственный рисунок поверх сделанного природой. Она играла в божественное снисхождение, создавая собственный, отличный от всего мир, полный незавершенных композиций и черновых набросков. Мысли текли одна за другой, и рисунок, который вообразился в ее голове минутой до, исчезал, переростая в нечто иное, более совершенное и прекрасное на тот момент, через некоторое время все равно видоизменявшееся снова.
Узоры, выводимые ее бледной рукой с сухими красными полосами на запястье, расплывались по стеклу, будто созданные дуновением ветра из легких, создавая образ эскиза авангардиста, у которого осталось лишь это стекло в качестве материалов. За ним маячили черные тени, движущиеся повсеместно, прерывающие все уединение девушки со своим миром. Тени стали приближаться, отчего отчужденное сердце встрепенулось и пустилось в погоню за бесстрашием. Художница вдавила ноготь в лед, чувствуя под собой его треск.
Ее кожа замороженна, словно морозный узор на окнах в зимнюю пору. Нет ни дыхания, ни жизни, испускающей тепло.
Из ее горла торчит поблескивающий острый убийца.

Взгляд по-настоящему влюбленного парня не спутать ни с чем.
Он лучится искрами и светом, в нем есть все - забота, тепло, доброта, надежность и уверенность. Там закрадывается некоторый вопрос, интерес: "А отвечаешь ли ты мне взаимностью?", его глаза безмолвно вопрошают у своей спутницы разрешение на прикосновение к коже. Именно зрачками парень улавливает вибрации, идущие от объекта его нежных чувств с дозволением или запретом двигаться дальше. Влюбленный парень будет смотреть с трепетом: так, будто его возлюбленная - хрустальная ваза, а он будет бояться разбить ее. Он будет холить и лелеять, присматривать и волноваться, любить и возносить над богами.
Когда вы поймаете на себе такой взгляд - вы запомните его навсегда.

Музыка сотрясает стены вокруг, прорывая ночное затишье своими басами, звенят бокалы, всюду слышны разговоры и звуки смеха. В крошечной квартире на четвертом этаже не протолкнуться - люди так и норовят заполонить весь оставшийся кислород. По свету пляшут клубы дыма от кольяна, пьяные собравшиеся беснуются на освобожденном под танцплощадку пространстве. Чувствуется, будто вот-вот задохнешься, только откуда-то берется новый вдох, и снова тело порывается в пляс.
Девушка, зачинщица всего этого, с пьяной усмешкой смотрит на происходящее вокруг. Ее вечеринка удалась, безусловно. Держа бокал с красным полусладким под опасным для белоснежного платья с невероятным декольте углом, она внезапно привстает и прислушивается.
Где-то далеко, словно из другого мира, звучит дверной звонок.
Хозяйка, слегка пошатываясь, идет в прихожую и открывает дверь.
Ничуть не изменившись за полгода, он стоит, глядя ей в глаза, заставляя сердце пропускать удары. Ее лицо изменяется, и словно приговор, она выдыхает его имя. Столь сладкое и ненавстное одновременно.
Все эти шесть месяцев она молилась всем и вся о том, чтобы он наконец пришел, чтобы доказал, что был в ее жизни, а не просто оказался фантомом сумасшедшего сознания. Ее снова пронзила боль, которую она испытывала каждый раз, когда думала о нем, только во сто крат сильнее, потому что на этот раз он был реален.
- Привет, - улыбается он своим нежным выражением лица, глядя на девушку. - Можно с тобой говорить? - спрашивает он так, будто ничего не произошло, будто этих шести месяцев не было и в помине.
Ее сознание внезапно заполоняет ненависть. К этому парню, который разрушил всю ее жизнь своей любовью однажды, а теперь посмевшим вот так заявиться к ней на порог.
- Я занята, - отрезает она ожесточенным голосом. Все ее опьянение внезапно проходит, отодвинутое на второй план слепой яростью.
Он снова улыбается. Как она любила эту улыбку! Как сильно она ее сейчас ненавидела!
- Я вижу, что у тебя вечеринка. Выйди в подъезд, поговорим. Это ненадолго, - своим мягким тенором мурлыкает парень.
Она не позволит ему вновь разрушить все. Она не даст себе вновь попасться в его сети.
- Ты верояно меня не понял, - внезапно с тайной улыбкой говорит она. - Я же говорю - я занята, - повторяет девушка.
И в потверждение ее слов на ее талию кладется рука, принадлежащая ее парню. Нынешнему парню. Он кладет подбородок хозяйке вечеринки на плечо, подходя со спины, тем самым оказываясь в поле зрения ее бывшего.
- Ясно, - только и говорит пришедший, затем разворачивается и уходит.
Девушка чувствует укол боли в груди, но заставляет себя поверить в то, что так будет лучше.
Она все шесть месяцев мысленно звала его. Но он пришел совсем не вовремя.
Она только снова начала жить.

Я так завидую людям, которые умеют вольно играть на музыкальных инструментах. Любое проявление их творчества - это просто выброс эмоций, крик души, они играют то, что им хочется играть в этот момент, им не нужно перегребать весь интернет в поисках той самой композиции, которая бы их устроила, которая бы подошла под настроение, которое скачет, как линия сейсмографа.
Я - писательница, но любому известно, что язык наш несовершенен, а "мысль изреченная есть ложь". Он бывает порой некомпетентен в своем истинном назначении, он не может выразить всех чувств и эмоций, захлестывающих человека словно цунами - с разных сторон и разной высотой волны.
А музыка совершенна, потому что ее звуки безграничны. У нее нет лимита в 33 буквы, ее нельзя ограничить даже нотами, потому что переплетаясь они создают совершенно иное созвучие, иное дребезжание в барабанных перепонках.
Сейчас я сожалею, что бросила гитару.

Для музыки нет рамок хронотопа нашего сознания.
Любая песня - это общедоступная машина времени, которая легко выуживает из сокровенных уголков памяти любые воспоминания. Она без разбору вытаскивает все на поверхность: не важно, смех это или невыносимая и истощающая агония. Музыка беспощадна, она может возносить на небеса, может бросать в пропасти и пучину боли. Но музыка никогда не оставит тебя насовсем, единожды затронув твое сердце, она останется там навека, до самого их окончания. Она помогает залечивать колотые раны, даже если и сама прорывает плотину криков своими текстами. Музыка - это своеобразный общественный доктор-психолог, которая копается в твоем сознании, находя даже самые потаенные частички души. Песни всегда цепляются за что-то принадлежащее отдельной личности, ноты композиций всегда созвучны с дребезжащими струнами души.
Музыка - это отзвук нас самих.

Три девушки идут не спеша по темным улицам родного города. Им около пятнадцати лет на вид, на их лицах сияют улыбки. Одна из них, в порыве новогоднего настроения, начинает петь "В лесу родилась елочка…", причем ни одна ее подруга, ни вторая, не смотрят на нее косо. Учитывая тот факт, что у девушки очень красивый голос и что поет она хотя и не совершенно, но просто изумительно, эта песня кажется им красивее любой современной композиции. Одна из двух слушавших присоединяется к ней, а следом и вторая, хотя и чувствует себя по-началу неуютно. Зато, отдавшись настроению, полностью снимает с себя эту нервозность, переплетаясь голосом с начавшей петь первой. У первой и третьей девушки всегда получалось обыгрывать свои голоса так, что оба они сплетались в единое целое. Они были идеальным дуэтом. Еще одна девушка немного выпадала из общей группы своим более низким тембром, но зато именно она задавала темп и слова песен.
Девушки вытаскивали строчки то из одного воспоминания, то из другого, хаотично вставляя их, словно переключая радиоприемник или перематывая композиции в плеере. Едва рядом показывался какой-то прохожий, идущий навстречу, троица замолкала, но, едва этот человек проходил мимо - они вновь возобновляли свое пение. Им не казалось происходящее странным - может быть, совсем немного - эти родные строки разливали тепло по всему телу, вызывали прилив некой приятной дремоты и полета.
Они улетали в детство.

Не стоит ходить босыми ногами по разбросанному на земле битому стеклу - но не потому, что можешь порезаться, а потому, что можешь замерзнуть.
У меня бывает такое - фраза приходит из ниоткуда, и лишь потом я закручиваю ее смысл, пытаясь понять, как она оказалась в моем подсознании. Начало ясно как день: шаги по битому стеклу - это какое-то препядствие, что-то, что причиняет боль. Оно тянется не бесконечно, его можно обойти, коли уж говорится, что не стоит по нему ходить. Но главная суть во второй части этой фразы. Пораниться - это не страшно, порезы заживают, причинив резкую, но сиюминутную боль, да и только. Эта боль сильная, но не долгая, и ее бояться не следует. Стоит страшиться обморожения, особенно девушкам, которое может причинить вред в будующем, который запускает в тебя свои корни, проростая и расцветая с каждым днем, однажды прорвавшись на поверхность. И этот вред уже не пройдет, его не выкорчевать ничем.
Он разрушает будущее.

Даже в таком ярком, искрящимся празднике, как Новый Год, видится фальшь. Люди настолько его испоганили, что мне жалко новое поколение, которое не видит всей магии и света. Вместо настоящих у большинства людей стоят искусственные елки, которые за редким исключением не пахнут так, как выращенные природой. Где этот запах, приводивший меня и моего кота в восторг? На этих елках теперь еще бывают и искусственные шишки. А куда дели вселенскую радость, которую получаешь, когда твои руки, вешая мишуру, натыкаются на шишку, единственную шишку у новогодней елки? Так обидно сейчас прикасаться к этим пластмассовым шарам, которые так методично раскидываются по ненастоящей елке. Тебя словно лишают чего-то очень-очень важного, без чего НГ не может наступить. А как же этот трепет, эта осторожность, лишь бы не обронить стеклянный шарик, чтобы он не разбился? Где разнообразие, где елочные именно игрушки, а не шары? Ведь это так интересно, вглядываться в отражающую поверхность, схожую с кривым зеркалом, рассматривая искаженную комнату, себя, и зеленые ветви и иголки… Эти игрушки всегда таили за собой какую-то магию, словно Зазеркалье, вот-вот ты провалишься в него, и с тобой начнут приключаться невероятные истории.
И дело вовсе не в том, что я скучаю по всему этому, хотя и это безусловно. Мне просто обидно за свою младшую сестру, которой не известна вся прелесть настоящего Нового Года.
Мне обидно, что она не знает волшебства.

В ее ушах играет музыка, и она бессознательно подпевает себе под нос. Старые песни, она не слушала их уже очень долго, и теперь они не кажутся приевшимися, что, безусловно, радует. Хотя девушка едва ли следит за тем, что играет у нее в ушах.
Она снимает телефон с блокировки. Неосознанно, она нажимает то туда, то сюда, заходя то в сообщения, то в записанные на диктофон собственные крики. Однажды, в приливе собственного безумства она записала то, как звала его, рыдая и круша все вокруг, и сейчас ей доставляло какое-то мазохистское удовольствие слушать это снова и снова. Пальцы скользят по гладкой поверхности, открывая Мои файлы. Она не замечает, как уже начинает просматривать картинки, листая их одну за другой. Ванильные девушки на них то скрывают улыбку, то таинственно вглядываются в темноту, то рассматривают фотографии, то плачут, свернувшись калачиком на кровати.
Следующая папка. Фотографии. Давно ее не заносило сюда. Ее взгляд блуждает по файлам, не зацепляясь ни за один их них, пока пальцы не замирают над одним единственным лицом.
Его лицом.
Девушку тут же уносит водоворот воспоминаний.
Она помнила, что сделала эту фотографию еще тогда, когда они были парой. Он страшно противился весь день ее попыткам запечатлеть его и все время спрашивал - да зачем ей это? Она с улыбкой отвечала: "Чтобы была фотография "до". До того, как ты сходишь в парикмахерскую и испортишь свою шикарную прическу".
Такова была версия для него. Сама же она понимала, что подсознательно она делал фотографию "до" расставания и боли, а не "до" стрижки и обновления имиджа. Но в тот вечер не сильно принимала это во внимание и просто дурачилась.
В конце концов ей все-таки удалось сделать пару снимков исподтишка.
И вот сейчас она не могла заставить себя оторвать взгляд от этих родных и любимых черт. Таким он был ДО их расставания. Она любила именно этого человека, а не того, кто жил с ней в одном пространстве и времени.
Не известно, сколько времени она рассматривала эту фотографию, пытаясь запомнить навсегда внутри себя это лицо. Сфотографировать в памяти.
Пальцы нажали на экран.
" Удалить? "
И две кнопки "да", "нет".
Несколько секунд она собиралась с силами, чтобы просто надавить пальцем, который завис над кнопочкой "да".
Тяжело вздохнув, девушка нажала "нет" и заблокировала экран, кладя телефон в карман и вставая с качелей.
Не смогла.
Не сейчас. Еще не время…