Rosy Affair

А ты представь ее в чужих руках…
Такую нежную, красивую, родную.
Как он, в своих объятиях сжав,
Ее в ночи так сладостно целует.

А ты представь, она ему готовит ужин,
Волнуется, сто раз на дню звонит.
Что он, не ты, ей так безумно нужен
И лишь за это все ему простит.

А ты представь, что больше не с тобою,
Что девочка твоя на век теперь с другим.
Представил? Нет страшнее горя,
И если страшно, значит береги.

Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину! Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший?
- М. Булгаков.

… С возрастом острее ощущается дефицит смелости. С каждым днем труднее смеяться над собственными ошибками – теперь в них больше непростительности. С каждым месяцем болезненнее привыкать, примеряться – теперь хочется, чтобы подстраивались под тебя. С каждым годом грустнее провожать караван настоящего в былое – теперь даже в неизбежном расставании видишь конец света. С возрастом не происходит ничего несусветного. Взросление состоит из капризов, упрямства, эгоизма детства. Ингредиенты те же, усложняется лишь форма проявления…

эти ночи
без тебя -
короче,
я не высыпаюсь.
не улыбаюсь
прохожим на улице,
как раньше,
ем после шести.
и скучаю.
по тебе.

прости.

без тебя эти дни
невыносимы.
но знаешь,
если ты соскучишься
(даже очень сильно)
не звони.

я хочу, что бы ты наизусть знал все мои привычки.
такое я могу позволить только тебе.
ты знаешь? я не люблю чиркать спичками.
ты знаешь? я улыбаюсь всем, когда мне не по себе.
изучи меня вдоль и поперек.
наверно, это тебе лишь под силу.
ты знаешь? я от боли всегда хочу нажать на курок.
ты знаешь? я живу отчаянными порывами.
живи мной, как тобой я живу.
обещай мне от жизни не сутулиться.
ты знаешь? я чай горячий не пью.
ты знаешь? я хожу торопливо по улице.

ещё очень много привычек.
еще о многом хочу тебе рассказать.
я люблю тебя без кавычек.
жаль вдохновения нет, что б описать.

и когда ты придёшь, я наверное, снова расплачусь,
ломаная,
а ты скажешь "дура, зачем тебе всё дерьмо это
когда ты, только ты, у меня под рёбрами."

ты мне в каждом слове мерещишься.
в каждом взгляде, в каждой спине.
и не помогает это ваше вечное:
" перебесишься "
и не поможет,
пока ты существуешь во мне.

такие как ты, не стираются временем.
бэкспейсами, ластиком, делитами даже.
такие как ты не местоимения.
такие как ты не выводятся ванишем

когда в моде одни сальваторе.
стать таким бы, чтоб ты полюбила.
единственное, в чём мы похожи:
ты тоже любишь хью лори.
в остальном мы, опять-таки, в прошлом.
априори.

легче уже не станет
не переболит не вылечится не пройдёт
это как пытаться спасти Титаник который стабильно идёт под лёд
это как смотреть в твои глаза и не видеть нежности
помнить тебя до тонкостей до мелочей
это как уйти растворившись в вечности
в сердце закрыть дверь не оставив тебе ключей

больше не будет печали,
пойдем, я знаю, где в этом городе
подают лучшую арабику
и мои белые кораблики
мчатся к твоему причалу.

а после
нас ждет вода из под крана
и поздний завтрак в бистро,
а ночью
я буду шептать тебе,
что еще рано
и что ты успеешь на свое метро.

Сегодня Виктору Цою исполнилось бы 50 лет.
Мы помним..

следы помады
не на мужском воротнике,
а на крепкой сигарете.

волосы, цвета меди
спадают, едва прикрывая глаза.

глаза - океаны
глаза - потоп
где же ной?

помни,
мы в ответе
за каждую
грустную леди,

курящую одну
за одной.

ты - крестик
над моим маленьким храмом,
в этом городе, где тепло
судя по всему,
охраняется фавном

я стою
в глупом
глупом пальтишко

и конечно,
эти песни о главном
о главном
самом
о главном
слишком.

Это паника

Появилось странное чуство. Страха и беззащитности. Что в любой момент меня могут обидеть, избить, ограбить и оставить лежать в грязной подворотне. Это не смешно. Это паника