You can do anything

1.55 У меня бессоница… Нечем заняться, хотя нет, заняться есть чем, дел целая куча. Но лучше я посмотрю концерт Rammstein 1999 года *____* Там они все такие *______* (расплылась по клаве)

Девушка взглянула на небо, а затем перевела взгляд на дальний угол площади, именно туда, где стоял озлобленный сын Корнелиуса.

― Ливия, ― её голос остался бесстрастным, в нём не было страха, лишь будоражащее кровь спокойствие.

― Я видел, это ты убила моего отца, ― юноша вплотную подошёл к пленнице.

― Он заслуживал этого…

Но не успела Ливия договорить, как юноша наградил её громкой пощёчиной. Прикоснувшись к покрасневшему месту, Ливия разразилась истерическим хохотом.

― Ты понимаешь, что с тобой будет? Ты обречена на смерть.

Слова Ливии остались беззвучными, она считала, что сейчас нет смысла говорить. Небрежно махнув рукой, юноша, обрёвший права отца, отдал приказ легионерам. А сам скрылся за стенами своего дома. Не медля ни секунды, легионеры принялись избивать Ливию. Сила, с которой солдаты избивали девушку, была неимоверной. Даже потихоньку толпа зевак, не желая видеть такой ожесточённости, разбредалась по домам. Побои прекратились спустя час. Тяжело дыша, Ливия облокотилась на железный столб, к которому была прикована. В небе раздавались прерывистые крики пернатых падальщиков, приметивших на земле жертву. С рассечённой брови стекали тёплые струйки алой крови.

День клонился к закату, когда у главной площади мелькнуло знакомое лицо.

― Ливия? ― раздался голос Гракха. ― Ливия, это ты?

Но сознание девушки было покрыто пеленой тьмы. Легкая дрёма захватила её разум.

― Очнись, Ливия…― тормошил её старец.

Открыв глаза, девушка огляделась, казалось, что она видит сквозь Гракха. Сфокусировавшись на размытой фигуре, Ливия хотела что-то сказать, но из-за пересохшего горла, она не могла сделать это.

― Пить… ― прошептала девушка.

В одночасье старец кинулся к колодцу в центре площади. Зачерпнув в флягу воды, сразу же поспешил к Ливии.

― Вот, ― придерживая голову девушки, Гай приставил горлышко фляги к губам легата.

Одним жадным глотком Ливия осушила всю флягу. Тяжело дыша, она вновь огляделась.

― Кто тебя пленил?

Но Ливия не отвечала, не могла.

― Часть легатов стоит на окраине. Мы придём за тобой, только держись, ― с этими словами Гракх поспешил удалиться.

Ливия не верила в реальность происходящего, казалось, что это бред, вызванный зноем. Сумерки сгустились над округой, словно вязкая пелена, опутывая каждый угол городка. Пару раз Ливия видела в окне лицо сына Корнелиуса, что вызывала едва уловимую улыбку на окровавленном лице Ливии. Вскоре ночь накрыла всех своим чёрным саваном. Эфемерная зыбь сна окутала обессиленную девушку. Горные луга манили её к себе. Лёгкая прохлада ласкала кожу, но это был всего лишь сон.

― Вставай, изморыш, ― что было силы, легионер дёрнул цепи. ― Просыпайся! ― очередной резкий рывок.

С трудом открыв глаза, Ливия поморщилась. Солнечные лучи ослепляли девушку. Жажда…Очередной приступ жажды мучил её.

― Достаточно, ― послышался голос семнадцатилетнего мальчишки. ― Ну что же…Жить тебе осталось не долго, так что приготовься. Воззови к Господу, но сомневаюсь, что сегодня тебе повезёт, ― едкая ухмылка исказилась на смуглом лице мальчишки.

Мысль о смерти поразила сознание Ливии. Нет, она не боялась её, просто девушка не могла понять, как всё же она оказалась здесь, прикованной к столбу. Но эти мысли не угнетали её, она знала, что её отвели столько времени, сколько предназначено изначально. Ливия знала, что всё уже предрешено.

Минута, две…Час…На площади вновь столпились люди-стервятники, жаждущие увидеть смерть Ливии. В нескольких метрах от девушки выстроились в ряд четверо легионеров, в руках которых был луки и стрелы.

― Сегодня и здесь, ― голос юноши разносился ветром по всей площади. ― вы лицезреете смерть Ливии ― легата пятого легиона, врага нашего, убившего отца моего! Цельтесь! ― сын обратился к легионерам.

Натянув тетиву со стрелою, легионеры целились в грудь девушки. Ливия не закрыла глаза, пристальным взором девушка впилась в солдат, стоящих напротив неё. Взмахом руки, юноша приказал легионерам выстрелить. В одночасье, четыре стрелы пронзили плоть Ливии.

― Нет! ― где-то неподалёку раздался голос. Знакомый голос, принадлежавший Гелерту, а затем крики зевак.

Откуда не возьмись, на площади появились легионеры пятого легиона, их было не много, человек тридцать, на них не было доспехов, лишь обычная повседневная одежда. Вновь стрелы рвали воздух, слышался звон мечей.

Не успев вдохнуть, девушка замерла. Ноги подкосились, её руки обмякли, а взор мерк. Оставались минуты, быть может и меньше. Внезапно чьи-то крепкие руки подхватили обмякшее тело Ливии и принялись вытягивать из её плоти вонзившиеся стрелы.

― Держись, держись… ― нависнув над девушкой, шептал Гелерт.

Но он понимал, что это были последние минуты. Юноша схватил Ливию за руку.

― Я ведь так и не успел извиниться перед тобой…Я не успел сказать тебе главного…

Едва заметная улыбка озарила бледное лицо. Её рука ослабла. Тёмная пелена застелила взор девушки. Ливия ― легат пятого легиона уснула. Она уснула навечно.
(by Ira)

Которую неделю земля изнывала от неумолимой жары. Боги не спешили миловать людей, и этот день не был исключением. Вороная лошадь рысью мчалась по широкой тропе к каменной ограде лагеря. Верхом на ней сидела девушка. Лёгкие позолоченные доспехи облачали стан незнакомки, а чёрная литая маска скрывала её лицо. Оставалось совсем немного ― метров пятьдесят и вскоре она прибудет к назначенному месту.

― Открыть ворота! ― за каменной стеной раздался мужской голос.

Послышался скрип, а затем распахнулись ворота. Там, за каменной оградой её ожидала желанная должность ― легат пятого легиона Римской Империи. Её ожидали пять тысяч солдат, готовых ринуться в бой по первому приказу.

― Добро пожаловать, ― приветствовал седовласый мужчина, не сводя глаз с литой маски легата.

Утихомирив буйную лошадь, девушка резво спрыгнула с неё. И в мгновении за её спиной показался мальчишка лет шестнадцати. С разрешения легата, он схватился за поводья и повёл лошадь в стойло.

― Должно быть вы ― Ливия?

Девушка сняла маску и кивнула. Благодаря ей она оставалась неузнаваемой среди толп сенаторов и простого люда, пришедших поглазеть на ежегодные гладиаторские бои. Ливия не хотела, что бы сенаторы знали, кто она такая, ведь однажды это сыграло с ней злую шутку. Ливия любила эффект неожиданности и неосведомлённости, да к тому же никто и не верил, что она и есть легат. Светлая кожа, зелёные глаза…Ничего в ней не выдавало главнокомандующего, но стоило ей выйти на поле боя, как Ливия менялась. Она становилась разъярённой фурией, крушащей всё на своём пути. Ей нравилась такая жизнь, она жила сражениями.

― Я ― Гай Луциан, ― представился старик.

― Рада знакомству, ― улыбнулась девушка.

― Как добрались?

― Не считая зноя, хорошо. Как обстоят дела легиона?

― Пока держатся, ― они направлялись в сторону выцветшей постройки, у которой реяло множество небольших пристроек, предназначавшихся для солдат. ― Но дела идут из рук вон плохо. На восточной границе стоят солдаты Корнелиуса.

Услышав о приближении боя, девушка оживилась.

― Сколько?

― Три тысячи, возможно больше…А сегодня утром нам сообщили, что на южной границе заметили ещё три отряда. Думаю, они всё ещё собирают силы.

Гай замолк, Ливия не слышала от него больше не слова. Лишь у дверей дома он слегка ожил.

― Если вам что-то понадобится…

― Я уже бывала здесь, так что разберусь сама. Спасибо, ― учтиво откланявшись, Ливия закрыла за собою деревянные двери.

Отдых ― это было единственное, чего хотела Ливия. На этот раз апартаменты были намного лучше, чем в прежние разы, что невольно вызывало восхищение девушки. Хоть Ливия и не видела особой разницы среди жизни легата и простого легионера, (она могла днями обходиться без еды и спать на земле), но ей было приятно осознавать, что, быть может, перед смертью она узнает вкус роскоши.

Широкий мраморный коридор был усыпан дверьми. В одной комнате стоял широкий стол, в другой ― кабинет, заваленный книгами и картами, остальные же были спальнями.

Кинувшись на перину, Ливия сразу же погрузилась в царство Морфея.

Грохот где-то на улице прервал сон Ливии. Оглядевшись по сторонам, девушка поднялась с кровати и, не раздумывая, кинулась к дверям. По мере приближения ругань и грохот усиливались. Лишь только Ливия вынырнула на улицу, как в глаза кинулась потасовка среди легионеров.

― Прекратить немедленно! ― крикнула Ливия, но её никто не заметил. Её голос заглушался гулом наблюдающих.

Столпившись вокруг враждующих, никто не пытался разнять парней. На вид им было не больше двадцати пяти лет. Что было сил, светловолосый парень ударил другого в лицо, а затем схватился за меч, лежавший подле его ног. Ещё один удар и тёмноволосый юноша с рассечённой губой повалился на землю. Нависнув над ним, противник замахнулся мечём, оставалось ещё чуть-чуть и его жизнь оборвётся.

В центр круга проскользнула Ливия. Выхватив меч из ножен, она приняла удар на себя.

― Легионер, немедленно объясни своё поведение!

― Кто ты такая, что бы я тебе объяснялся? ― его слова сочились ядом.

― Я твой командир! Я легат пятого легиона!

― Кто? Девчонка ― легат? Да у тебя молоко на губах не обсохло!

Двадцать лет ― это не много, но этого достаточно, что бы стать легатом. Её всегда недооценивали, что жутко раздражало девушку. Что было сил, Ливия ударила соперника, выбив меч из его рук, и едва кольнула его холодным остриём меча в грудь.

― Не советую тебе так обращаться со мной. Как тебя зовут, легионер?

― Гелерт, ― едва остыв, парень не сводил сумасшедшего взгляда с командира.

― Так вот, Гелерт, что бы впредь я такого не видела. Все расходитесь! Нечего глазеть! ― Ливия обвела взглядом столпившихся легионеров.

В одночасье толпа расползлась. И вновь их жизнь закипела как прежде.

― Поднимайся, нечего разлёживаться, ― приказала Ливия.

Где-то со стороны послышался голос:

― Маркус! ― обладателем скрипучего голоса был мужчина сорока лет.

Между тем, Маркус поднялся с земли и вытер тыльной стороной ладони окровавленную губу. Бросив беглый взгляд на Ливию, юноша поплёлся в сторону костра, где оживлённо кипела беседа легионеров, впервые увидевших своего легата.

Ночь окутала тёмным холстом всё вокруг. Голоса на улице утихли, тишина сопутствовала всем вокруг, но Ливия не ложилась спать, просто-напросто не могла. Отыскав в конюшне своего вороного коня, девушка погладила его и прошептала:

― Руфус, мой друг…

Взобравшись на коня, Ливия направилась в сторону ворот.

― Я осмотрюсь.

Караульные выпустили легата за пределы лагеря. Ливия во весь опор мчалась в сторону восточной границы, за которой располагался лагерь Корнелиуса. Девушка потеряла счёт времени, а лагеря противника всё ещё не было видно. Минута…Две…Три…А может и час…Она не знает, сколько прошло.

Между тем, в метрах двухсот от неё слышались весёлые голоса легионерв. Факелы и костры освещали лагерь Корнелиуса. Слышались песни подвыпивших старых вояк, разносившиеся ветром по округе. Ливия хотела подобраться ближе, но это было невозможно, выйди она из-за зарослей, люди заметили бы её. Странный шорох позади, заставил её схватиться за меч и резко обернуться.

― Руфус…― прошептала Ливия, пряча меч в ножны.

Вороной конь пасся неподалёку, а девушка всё ещё наблюдала за лагерем. Час, два. Песни и голоса замолкли. Округа погрузилась в эфемерную зыбь сна.

Решив, что пора, Ливия взобралась на коня и рысью помчалась к своему пятому легиону. Звонкий зной цепей и ворота открылись. Сменившийся недавно караул впустил внутрь легата. За каменной оградой царило безмолвие. Легионеры спали, лишь шестнадцатилетний конюх сопротивлялся дрёме. Так прошёл эти сутки.

Порою выходки вояк не давали покоя Ливии, она понимала, чем вызвано такое отношение к себе и это ей крайне не нравилось. Сидя в своём кабинете, Ливия и не заметила, как в дверном проёме показалась седая голова Гая.

― Ливия, ― обратился старец к легату. Но его голос был заглушён её собственными мыслями. ― Ливия, ты меня слышишь?

Сморгнув с глаз пелену дурмана, девушка взглянула на Гая, а затем задала вопрос, которого старец не ожидал услышать из уст Ливии.

― Гай, ― обратилась к старцу Ливия. ― Что делать?

― О чём ты? ― в недоумении переспросил он, отрываясь от разглядывания карт, лежащих на столе. ― Впервые я чувствую себя как-то странно…

― Страх?

― Не удивительно чувствовать страх, ведь на поле боя я обретаю точно такие же шансы на смерть, как и другие легионеры. Но ты ошибаешься, я не чувствую страха, я не боюсь умереть.

― Тогда что? ― усевшись в кресло напротив легата, спросил Гай.

Минута молчания поразила округу.

― Я боюсь, что легионеры потеряют веру, веру в меня, веру в победу…Хотя нет, ― разглядывая остриё меча, произнесла Ливия. ― С какой стати они должны верить в меня? Ведь они даже не доверяют мне, многие не воспринимает меня всерьез.

Гай перевёл растерянный взгляд на Ливию, он хотел было что-то сказать, но его речь осталась беззвучной.

― С раннего детства я обучаюсь военному делу. В то время на меня косо смотрели и спустя долгие десять лет они не перестали недооценивать меня.

― Я и не думал, что ты будешь зацикливатся на этом…

Ещё целых две недели пятый легион ожидал подкрепления, присланного союзником. В свою очередь Корнелиус стягивал к своему лагерю новые силы. Эти две недели прошли, как ни в чём не бывало, но всё же ощущалось напряжение, царившее среди легионеров.

За это время Ливии удалось найти общий язык с легионерами, теперь весь легион добровольно шёл в подчинение своему легату.

Боги смиловались. Жара спала, а лёгкий ветерок обдувал округу. Разгуливая по лагерю, Ливия всё ещё думала о триумфальной победе, ведь жажда победить была столь велика. Сформировав легион, отдав приказы, Ливия готовилась выдвинуться к полю боя.

Благо погода благоприятствовала сражению. Солнце скрылось за тучами, а ветер разносил по округе запах медоносных трав.

Ливия повернулась лицом к легиону. Перед девушкой предстало несколько тысяч лиц: среди них были и старики и дети, среди них были все. В пятом ряду центрального фланга перед глазами Ливии мелькнуло напуганное лицо мальчишки-конюха.

На другой стороне поля, напротив легиона Ливии стояло войско Корнелиуса. Как минимум четыре тысячи солдатов стояло напротив пятого легиона. Ещё час, а может быть и меньше, начнётся бой. Багровые реки оросят зелень лесов, мёртвые тела заполнят просторы широкой поляны. Окинув взглядом роковое место, Ливия перевела взгляд к небу и улыбнулась, сама не ведая чему.

― Гелерт, Исайас! ― не оборачиваясь, позвала Ливия.

Ещё минута и подле легата оказались помощники. Двадцатипятилетний Гелерт и сорокалетний Исайас. Они оба были настроены решительно, но всё же в их взгляде улавливалось чувства беспокойства и переживания.

― Каждый из вас помнит, что нужно сделать?

― Конечно же, ― в один голос отозвались они.

― Надеюсь, что всё получиться…― прошептала Ливия, давая знак, чтобы Исайас и Гелерт скакали к своим флангам.

Но Гелерт помедлил, подождав пока командующий левого фланга отъедет как можно дальше, обратился к Ливии.

― Пока я не умер, хочу извиниться перед тобой.

― Не говори глупостей, ― улыбнулся легат. ― Такие как ты не умирают, ― заверила Ливия, оглядывая поле.

― А вдруг?

― Знаешь, что я скажу? Когда победа будет нашей, тогда и извинишься. А сейчас отправляйся к правому флангу, тебя ждут легионеры.

Гелерт повиновался. Тишина, лишь в противоположной легиону стороне слышался зов труб и голос Корнелиуса. А затем вездесущее безмолвие, словно затишье перед бурей. Где-то высоко, под рваными облаками раздавалось карканье ворон, разносимое ветром по окрестностям ― недобрый знак.

― Пора…

Схватившись за поводья, Ливия направила коня в сторону центрального фланга. Оглядев легион, девушка глубоко вдохнула. Свежий воздух раздирал на части лёгкие.

― Легионеры, не мы разожгли войну! Мы покорны Римской Империи! Корнелиус возжелал получить власть над нашими семьями, он возжелал вершить судьбы наши! ― Ливия старалась воодушевить легион и это получалось. Легионеры хором подхватывали все сказанные ею слова. ― Мы не дадим ему шанса гнушаться над нами! Мы прольём реки крови неверных, если от этого будут зависеть жизни наших семей! Победа не достаётся легко, за неё нужно платить. И цена эта высока. К сожалению, без жертв не обойтись. Но помните: не бойтесь смерти, она примёт вас как равного себе! И знайте, войны, с нами сила и честь! На нашей стороне победа! ― с последними словами Ливия подняла над головой меч.

Гул солдатов можно было сравнять с громом и молнией, раздирающим небо. Вдохнув свежего воздуха, Ливия скрыла лицо под чёрной литой маской. Минута и начнётся кровопролитное сражение.

Словно сорвавшись с цепи, Ливия, ведя за собой центральный фланг, кинулась в гущу боя. Впервые же минуты от меча легата пало три человека. С каждой секундой сражение набирало обороты. Шёл бой. Реки крови орошали землю.

Легионеры будто обрели второе дыхание, что было мочи, они рвались вперёд, они рвались в бой за победой, они боролись за своё будущее.

Рассвет. Новое утро. Очередной бой. Очередные потери. Вражда набирала обороты. Корнелиус не щадил своих людей, он страстно жаждал победы. На третий день боя силы обоих легионов были истощены, но впереди было ещё одно сражение и на этот раз последнее…решающее исход вражды.

Началось. Тела, испустившие дух, были раскиданы по полю. Кровавая морось третий день не сходила с зелени лесов. Картина перед глазами стремительно менялась. Ливия видела перед собой, рвущихся в бой, легионеров, видела, как бежали трусы, видела как падали слабые. Решающую же роль играли легионеры, не побоявшиеся смерти, исход битвы зависел от них. Ливия, забыв о своей безопасности, кинулась в гущу схватки, по пути отыскивая новых врагов.

Время…Этот же день тянулся чуть ли не вечность. С каждой минутой боя каждый из легионов терял несколько десятков человек. Оставалось ещё немного до победного конца.

Болезненный стон сорвался с губ Ливии. Выбитая из седла, девушка лежала на земле, вглядываясь в темнеющее небо. Свист. Благо Ливия вовремя успела поставить перед собой меч. Удар был отражён. Над ней нависла мрачная фигура человека с безобразным шрамом на лице. Легат узнал в этом человеке Корнелиуса ― командующего враждебного легиона.

― Странно, с каких это пор в легаты берут беглых девок? ― в его голосе слышалась явная издёвка.

― Я не беглая девка, ― поднявшись с земли, заявила Ливия. ― Я заслужила это звание!

― Даже боюсь представить, как именно ты заслужила это.

― У тебя не хватит ума на это.

Сокрушительной силы удар обрушился на Корнелиуса, но он был отражён. Затем ещё один. Ливия не унималась, злость загоралась в её глазах. Она чувствовала вкус крови, она чувствовала её запах. Кровь манила её.

Лишь Боги знают, сколько времени прошло с начала боя. Корнелиус затерялся среди толп своих легионеров, он побоялся. Сняв с себя маску, Ливия огляделась по сторонам. По истине, это была ужасающая картина. Всё поле было усыпано безжизненными телами и истекающими кровью ранеными легионерами. Пелена ужаса обуяла Корнелиуса. Обескураженный происходящим, командующий отыскивал среди живых и среди мёртвых легата пятого легиона. Бесшумно, словно ловкий охотник, приметивший добычу, Ливия подбиралась к Корнелиусу. Ещё мгновение. И взмах. Остриё меча рассекло воздух, а затем вонзилось в плоть командующего. Меч поразил сердце Корнелиуса. Безжизненное тело пало на залитую кровью землю.

― Мёртв! ― вознеся окровавленный меч над головою, громогласно объявила Ливия.

В одночасье гул радости поразил округу. Пятый легион обрёл победу. Вдохнув полной грудью воздух, пропитанный потом и кровью легионеров, Ливия огляделась. И лишь сквозь гул хора победителей раздался обречённый голос сына:

― Отец! ― к бездыханному телу кинулся семнадцатилетний юноша.

Но Ливия не видела этого, сейчас она была увлечена другим. Это была её первая победа ― легата пятого легиона Римской Империи.

Легионеры возвратились к своим семьям, а павшим было дано право наблюдать за близкими с небес.

Проходили дни, летели недели. Спустя три месяца в одной из провинций Рима была замечена незнакомка, скрывавшая своё лицо под чёрной литой маской. Об этом стало известно сыну, отец которого пал от руки легата. Всё так быстро произошло. Ливия даже не успела понять, откуда перед ней возник отряд легионеров.

Избитую, полуживую легионеры привели Ливию на центральную площадь, на которую выходили окна дома сына Корнелиуса. Палящие лучи безжалостного солнца обжигали раны легата. На площади собралась толпа местных зевак.

― Назови своё имя! ― голос эхом разнёсся по площади.

В центр площади вышел тот самый семнадцатилетний мальчишка. В его глазах пылала ненависть, ненависть к Ливии. Но она молчала, до сих пор не в силах поверить в то, что произошло.

― Имя!

Девушка взглянула на небо, а затем перевела взгляд на дальний угол площади, именно туда, где стоял озлобленный сын Корнелиуса.

Этому рассказу уже как минимум года два…Мне было скучно, решила написать нечто в подобном роде.

Это произошло давно. Пасмурный день. Свинцовое небо наваливалось всей тяжестью на хрупкие плечи белокурой семнадцати летней девушки, шедшей по мокрой одинокой улице. Городские часы вот-вот пробьют семь часов вечера. Спускался дождь, набирая обороты, он превращался в ливень, окропляя обветшалые стены домов, желавших задавить своей тяжестью. Все двери были плотно закрыты, даже окна были плотно зашторены, казалось, город вымер. Но девчонка с обмокшими от дождя волосами и изумрудным пронзительным взглядом шла в самый конец улицы, к высокой башне с прогнившей черепицей, сыпавшейся с неё. Вивьен — именно так звали девушку. Смиряя бешеный ритм одинокого сердца, она плелась к судьбоносному месту. Все её мысли были поглощены грядущим событием, ведь этот унылый день мог стать последним в её жизни.

Тихо проскальзывая по серой улице, она приближалась к тропе, затопленной глубокими лужами и пробоинами. Она задыхалась, казалось, железные обручи сковывают грудь, а нос просто-напросто не воспринимает запаха разлагающихся трупов — людей, поверженных чумою, царившей в этом городе уже давно. Но не из-за этого этот день грозил стать последним в жизни Вивьен. Её грустные мысли прервались, как только молоденькая девушка упёрлась в чугунную дверь башни. Та, на удивление легко поддалась, когда она попыталась открыть её. Затхлый запах чуть не сбил с ног и без того обессиленную девушку. Уверенной поступью Вивьен вошла внутрь, под звук тех самых городских часов, возвещавших о приближении сумерек. Девушка с любопытством осматривала эту и без того довольно знакомую обстановку, казалось она прощается с нею. Пауки в пыльных углах плели свои тончайшие сети. От стен било холодом, витражные окна, отдававшие призрачной голубизной, отчаянно противостояли разъярённым порывам ветра.

— Ты пришла. — из-за спины Вивьен послышался размеренный холодный голос, в сопровождении одиноких, прерывистых оваций, от которых по спине пробегал рой ледяных мурашек. — Этим поступком ты заслуживаешь уважения…

Перед Вивьен предстала бледнолицая девушка. Сквозь тончайшую кожу просвечивались синеватые вены, ветвившиеся по всему хрупкому телу. Сероглазая девушка того же возраста что и она, облачённая в черный плащ, с которого струились холодные капли дождя, подалась вперёд. Незнакомка предстала в голубоватом свечении, подобно блуждающему, не упокоенному призраку, скинутому с небес и изгнанному из ада.

— Ты… — протянула она, одаривая девушку, застывшую в холле башни, язвительной улыбкой, больше похожей на оскал. — Тебя надо было убить ещё в самый первый день нашего знакомства… — сверкнула наливающимися злостью глазами.

— Конечно же, осталась только я… — задумчиво протянула Вивьен, сверля взглядом свою соперницу.

— Знаешь, с твоими родителями я разобралась довольно быстро, а твой младший брат… — на мгновение прервалась Берилл, предаваясь полёту воспоминаний. — визжал как девчонка, а вот с тобой у меня возникли небольшие хлопоты… Ты почему-то не хочешь умирать…

Сказав это, Берилл, скрылась в потемках винтовой лестницы, ведущей на смотровую площадку… Вивьен знала, что если она сейчас уйдёт, Берилл будет преследовать её всю оставшуюся жизнь, а если останется, то возможно сможет разобраться с ней сегодня, именно здесь, прямо сейчас… Поток воспоминаний нахлынул на неё с такой силой, что девушка немного пошатнулась, ей казалось, что сейчас она с легкостью б пережила пытки раскалёнными проводами, чем это. Глубоко вздохнув, упомянув имя Господа, зеленоглазая девушка взобралась наверх самой высокой башни, именно туда, где её уже ждала Берилл, в руках которой красовался небольшой кинжал, украшенный рубинами, больше похожими на капли засохшей крови и мелкими символами, выгравированными на непонятном языке. Вивьен остановилась. В её лице не было ни капли страха, лишь глаза пылали безумием, а уста изгибались в непонятной усмешке.

— Чему ты радуешься? — сквозь крепко сцепленные зубы процедила бледнолицая девушка, подставляя лицо холодному дождю.

— Твоей глупости… — она перевела изумрудный взгляд больших глаз на девушку.

Та сразу отпрянула от железной ограды, яростно пышущая злость фонтаном рвалась из неё. Её слова были подобны плевкам, в глазах засквозила сталь, окроплённая алой кровью. Девушка кинулась на Вивьен, кинжал несколько раз проносился возле её лица, оцарапывая пару раз правую щёку. Хрупкая бледная рука с такой силой сдавливала артерии на шее, что казалось прямо здесь, прямо сейчас она потеряет сознание. Схватка была не на жизнь, а на смерть, именно сейчас решалась её судьба: либо жить либо умереть. Вивьен уже забывала о своей природе, ведь её мать была ведьмой, навевавшей ужас на всю округу, а отец сумасшедший маг, не принимавший ничьих сторон. Вивьен пошла в покойную мать, унаследовав её силу, но ей никогда не приходилось ей пользоваться. Перебирая в голове все возможные ужаснейшие заклятья, она махнула рукой. Берилл отлетела в сторону, ударившись о деревянную дверь.

— Дрянь… — улыбнулась она, вытирая рукой алые капельки крови, сочившиеся сквозь небольшую рану на плече. — Вот, эта игра мне уже нравится…

— Зря ты влезла в мою жизнь… — но не успев договорить, её прервал черный луч, летевший в её же сторону.

— Нет не зря, — Берилл разразилась истерическим смехом… — ведь с тобой так хорошо играть.

Вивьен перевела взгляд на деревянный пол, на котором лежал тот самый кинжал, отобравший жизни у всей её семьи. Кинув ещё одно заклятье, она резко подобрала его, и крепко сжала в руке за спиной. Медленными шагами она подступала к бледной девушке, поднимавшейся с пола, та лишь удивленно и с насмешкой следила за действиями Вивьен.

— И что ты сейчас сделаешь?! — произнесла она, вставая в ровню белокурой девчонки.

Не успев договорить до конца, Вивьен загнала кинжал в бок Берилл. Последний истошный вопль, слетевший с её уст, сопровождался обезумевшими взглядами Вивьен и издевательскими ухмылками. Берилл поспешно схватилась за рану, её руки окрасились в бардовый цвет, кровь бившая ключом, запачкала всю её одежду. Предсмертный недоумевающий взгляд, поток мыслей и дрожащие руки, тянущиеся к шее Вивьен, но не успев ещё дотянутся до неё, как бездыханное тело с шумом повалилось на землю.

Вивьен осталась стоять с окровавленным кинжалом, лицом и руками. В её душе метались непонятные чувства: радость победы и огорчение того, что она уподобилась этой бестии… Она сползла по стенке из глаз хлынули слёзы. Будучи когда-то милой разговорчивой девчонкой, она изменилась, безумие взяло свое, оно шло на ровне вместе с одиночеством и талантом убийцы. Перед ней открывались многие двери, но она отказалась от всего, во имя мести. И когда она добилась всех своих целей, она осталась одна, близкие были мертвы, тлели в сырой земле. Девушка сидела на сыром полу, дождь, всё ещё не прекращавшийся смывал кровь с лица Вивьен. Дрожащими руками, подобрав растрёпанный мокрые волосы, она устремила взгляд вдаль.

Дождь утихал, сквозь рваные тучи проглядывало заходящее за горизонт красное солнце, отбрасывающее на землю прощальные лучи, а девушка думала о будущем, не смотря на то, что оно было призрачным, но оно всё-таки было. Она знала, что скоро придёт и её черёд, но не сейчас…не сейчас….

Как уже упомянулось ранее, я начинающий писатель. Сейчас, конечно же, я занята книгой, но иногда в перерывах я пишу небольше рассказы или фанфики. Вот один из них. Представляю его на суд людской.

Впервые она увидела его здесь. И именно здесь вершилась его судьба. Джокер, бедный Джокер ― безумие стало его вторым «я». Быть может, он забыл девушку, не знаю, но ей хотелось скорее прояснить. Сердце бешено стучало, казалось вот-вот и оно выпрыгнет из груди не столько из-за страха, сколько из-за воспоминаний, связанных с нынешним преступником.

Стоя посреди широкого холла, освещённого приглушённым светом настенных торшеров, шатенка огляделась. Тишина. Вокруг царило безмолвие, лишь ход часов нарушал тишину. Поправив прядь волос, выбившихся из-за уха, девушка ринулась в сторону лестницы, ведущей ко второму этажу. Но лишь успела сделать шаг, как за спиной послышался щелчок.

― Далеко собралась, милочка?

О боги, этот голос…Он не изменился совершенно. Смиряя в груди страх, она обернулась. Первое что бросилось в глаза — это был грим. Он почти стёрся, остались лишь чёрная краска под глазами и лишь кое-где виднелись белые разводы. Виднелись его шрамы. Они не пугали её, нисколечко. Без сомнения девушка помнит, когда он получил их, помнит, как от него все отвернулись, все кроме неё, во всяком случае так говорил он. Осмотрев его с головы до ног, Харли лишь потом заметила нацеленный на неё пистолет. На какое-то мгновение показалось, что парень опешил, да так и было. Он не понимал что происходит. Он видел перед собой бывшую подругу, которую, казалось, он потерял.

― Ты?! — его голос разорвал тишину.

― Ты не рад?

― Зачем ты пришла? Ты хочешь сдать меня им? — парень указал стволом пушки на окно, за которым слышался вой сирены.

― Нет.

Белокурая девчонка кинулась к нему.

― Стой! Не подходи ко мне! Я выстрелю!

― Нет, ты не сможешь.

Девушка шагнула ещё ближе и теперь чувствовала холодное дуло пистолета на солнечном сплетении.

― Стреляй, если хочешь. Давай. ― Харли улыбнулась, в этот момент её действия повергли в шок парня.

Джокер колебался. Впервые в его глазах полыхал страх. Нет не за свою жизнь, а за её. Парень не верил своим глазам, думал, что перед ним очередное видение, вызванное чрезмерной дозой дурмана. Но он ошибался. Напротив него стояла невысокая хрупкая девушка в потёртых джинсах и растянутой футболке. Обычная невзрачная девчонка, но для него она была большим, она была его смыслом жизни. Харли не сводила голубых глаз с Джокера, не хотела, боялась вновь потерять его из виду. Его рука дрогнула, он выкинул пистолет. Оцепенев, парень не смел отвести взгляда от девушки, боясь, что и она исчезнет, словно утренний туман. Не колеблясь, Харли впилась в губы Джокера, но холодное остриё ножа заставило её оторваться от горьковатых на вкус губ. У её горла блестела небольшая побрякушка, приобретавшая смертельный характер в руках Джея.

― Зачем ты это делаешь? ― он чувствовал, как в её жилах билась свежая кровь.

―Ты сам прекрасно знаешь почему…― прошептала Харли.

Услышав эти слова, но выдерживая небольшую паузу, парень отвёл нож. И тут же принялся покрывать белоснежную шею девушки страстными поцелуями. Ни одному, ни другой не верилось, что это действительно происходит, они привыкли видеть друг друга лишь в своих сокровенных снах, но не в жизни, уж слишком долгим казалось им расставание. Но, тем не менее, вдалеке слышался пронзительный вой сирен, приближавшихся с каждой минутой всё ближе и ближе к дому Джокера. В одночасье девушка отстранилась от него, переводя дыхание, и задала вопрос:

― Ты меня хотя бы помнишь?

―Тебя невозможно забыть…― прошептал он, продолжая то, что прервала Харли. ― Ты словно мой дурман…― шептал он, принимая в объятия девушку.

―Отойди от неё, тварь! ― с грохотом в дом ворвался патруль.

Но теперь Джокер не прятался за её спиной, как за спинами своих жертв, теперь он закрывал девушку собою, желая спрятать от пытливых взглядов нежданных гостей. Он бы мог защитить их обоих, но у него не было пистолета. Пушка валялась в метре от него, а бесчисленные ножи в карманах, увы, не смогли бы помочь им. Джокер, было, схватил руку Харли, но реакция девушки была быстрее. Она, незаметно для остальных, вытащила нож из его кармана и приставила к своему горлу, так что казалось, Джокер сам взял её в заложники.

― Нет! ― пронзительно крикнула девушка, будто её жизни действительно что-то угрожало. ― Не стреляйте! Прошу вас!

Полиция принялась перешёптываться, но всё ещё целилась в парня.

―Уходи отсюда, ― едва шевеля губами, произнесла девушка.

― Нет, мы уйдём вместе…― Харли чувствовала обжигающее дыхание, шептавшего ей на ухо, парня. ― Я не переживу, если ты в очередной раз исчезнешь…

Вскоре они отходили назад, к лифту в дальней части холла. Лишь стальные двери закрылись, парень отпустил Харли. Но на половине пути лифт застрял и в одночасье, в задней стене автоматически открылась небольшая дверка, за которой виднелся небольшой тёмный коридор, где они скрылись.

Они опять выкрутились. Теперь Джокер и Харли ехали в такси к центральному парку, где и находилась одна из многочисленных квартир парня, купленная на выручку очередной сделки. За окном смеркалось, на небе зажигались первые звёзды. Девушка, уткнувшись носом в плечо, заснула, не удивительно, уж сильно вымоталась за сегодняшний день. Безусловно, она любила его, парень в этом ни капли не сомневался, но поначалу отголоски паранойи давали знать о себе, заставляя колебаться. Он обнял её, вдыхая лёгкий аромат духов, источником которого была золотистая россыпь волос, струившаяся по хрупким плечам. Наверное, впервые в жизни он чувствовал себя нормальным, чувствовал себя таким же как все. В его глазах полыхал огонь дикой радости. Теперь он знал, что впереди целая жизнь, где есть только он и она…и отведено не малое место безумию…

***
Подобно падающей звезде
Она сошла с небес на землю
И очутилась в стороне
От вездесущих и бессмертных.
Своих богов она не знала,
Лишь почитала бога снов,
Ему себя всю доверяла,
Полёт фантазий, мыслей, слов…

(by Ира)