Бешенство. Хамство.

-а когда ты понял что влюблен в меня? -когда осознал, что от твоей взаимности мне не стало на тебя похуй.

—ты знаешь, мне так стыдно за то что я опоздала на два часа..

—ты знаешь, мне так стыдно за то что из за этого я влюбился в тебя еще сильнее…

—а можно еще сильнее?

—конечно. для этого тебе надо всего лишь бросить и предать меня.

нет ничего более унизительного, чем рассказывать кому то о своей любви. ощущение как будто каешься о

обоссаных простынях.

выкидывайте виагру и просто начинайте по чуть чуть ревновать.

удивительно как все девушки красивы, когда одеты в полное к вам безразличие.

такие все идеальные, по две тыщи человек френдлист и размышления отвечать на каждое сотое сообщение или двухсотое.. а у самих прыщи на заднице, запах изо рта по утрам и девушка которая когда бросила, когда еще не придумали вип-рейтингов в соц-сетях.

хуйня этот ваш питер.. и без него обойдусь..

а еще без пищи, воды и унитаза…

покормите ревность. что бы та нагадила любовью.

два хлопка и три удара. мы убивали любовь занимаясь ею

"понравилось это"? остается спросить еще у меня "как дела" и найти в себе сил придумать смайлик *да мне все равно похуй, так что ответь уж хоть как нибудь впрочем*

всего за восемьсот километров от меня живут люди, для которых мои мечты - обыденная реальность.

это так похоже на миф о рае, что аж пугает.

он увидел её первый раз ещё тогда, когда не знал многого о словах.
о том что если начинать свой рассказ с обобщений вроде "он" и "она", то он будет дурно пахнуть дешёвой прозой.
о том что женщины почему то подобно детектору вылавливали его взгляды из своего декальте и заставляли краснеть
его кожу на лице, в промежутках между юношескими прыщами. о том что длительные перечеслинения сбивают читателя
с динамического восприяти.
и он овным счетом ничего не знал о законе комплимента.
вообщем психология для него была чем то вроде порнографии по ночному телевиденью. странное слово про которое
ничего не слышишь потому что вообщем то и рано интересоваться.
единственное что он слышал была мягкая женственная речь, какой конечно не было у визгливых дур его класса.
единственное что он видел была походка какой она входила по утрам в школу, стесняясь немного своего
морозного румянца. и даже сложно сказать единственное ли это было из того что он вообще видел, потому что каждую
секунду он страсно желал смотеть на неё.
сейчас понятно становится что это была любовь. но тогда ещё он мог сравнить это с паническим желанием подольше
смотеть в глаза страшной соседской собаке. и мысли не было о том что можно подойти к ней и заговорить. и даже
не задумывался он о том что может быть с ней если вдруг, только вдруг он окажется симпатичным… таким
каких обсужают дуры из его класса шепчась возле дверы в баскетбольную раздевалку и слушая самодовольный смех
тамошних тупых переростков.
однако это случилось так неожиданно и легко что краска приливает к лицу и сейчас едва он представляет как глупо
выглядел тогда перед этой королевой.
она словно знала что надо сказать едва мы оказались в одном ряду, первыми пришедшими в зал на один из воскресных
утренников.
-ведь я тебе нравлюсь?
она повернула голову и как то по доброму усмехаясь взглянула на его по обыкновению зашедшееся в
цвета закатного неба лицо. мальчик нееее!!!! мог ничего ответить. ощущение было содни тому какое вызвала когда то машина
на пути которой я некогда оказался когда та в свою очеедь была в паре метров от меня и на скорости
около 60 километров в час. дыхание стало со свистом сдало беднягу.
-вижу я права. ты всегда так на меня смотришь… видит бог это так приятно. скажи же что нибудь?
хриплым, словно гвоздь внутри меня царапал по ржавчине, голосом он выдал почти комичное:
-привеет…
она зашлась долгим и звонким смехом в процессе котрого одной рукой держалась за лоб, а вторую положила ему на плечо.

он никогда не забудет это прикосновение.

-ведь ты совершенно не знаешь как говорить с девушками.
это звучало настолько самодовоьно, что будь парень старше и разочарование в ней пришло бы немедля.
-давай я тебе расскажу. что бы ты сказал что бы сделать мне приятно?
краснея и бледнея он выдал..
-ты красивая.
и почувствовал тем не менее прилив уверенности когда она довольно улыбнулась. это прилив наверно что то очень важное
для мальчишеской самооценки. что то воде сталинградской битвы для мировой войны.
-тебе нужно знать одно. скажи девушке то что она уже знает о себе точно, но такими словами какие ей ещё
не приходили в голову. если все так, то ты вооружен оружием против нашей недоступности. ты имеешь под плащем
закон комплимента.

под звуки шагов первых людей начавших заполнять зал она успела поцеловать в красный от стыда висок.
это был первый поцелуй что бы вы не возражали.
а рука лежащая на колене до боли в потеющих пальцах сжимала певый закон комплимента. страшное оружие юности.

один раз на собрание ветеранов ленинградской блокады пришла женщина. она долго слушала, то что рассказывали совсем седые люди о безжалостных боях и голоде и слёзах. она внимательно слушала и иногда наклоняла в сторону голову немного щуря глаза, как это делают вороны слушая человека. вскоре наконец она дождалась пока наступило молчание. такое какое бывает после какого то очень уж драматичного слога и все чувствуют незначительность своих проблем и лишений перед муками этого человека. и тут женщина заговорила:
-однажды в военный госпиталь, что был в спасу на крови попала…
женщина всхлипнула и с придыханием продолжила убирая поволоку чувств, блеснувшую в глазах, платком:
-попала девочка. ей оторвало руку. маленькое белое платьице сплошь было в крови и грязное лицо исцарапанное камнями саднило от соли слёз. девочке дали обезболивание. перевязали. и положили на офицерскую койку вдали от голодных взглядов озверевших ленинградцев. а она лила слезы день-второй и лишь пила грязную воду для того что бы было ещё чем оросить сморщенное неведомой мукой детское лицо.
взгляд женщины смотрел вникуда, а скорее вглубь прожитых лет:
-и вот на третий день конвульсивные рыдания перешли в всхлипы и ребёнок уснул. забылся скорее. и доктора узнали что плакала она вовсе не по руке… чёрт с ней!!!!
дама вскричала последнюю фразу и чуть приподнялась на своём месте, но тут же без сил со вздохом рухнула обратно:
-в руке у неё был зажат последний талон на кусок хлеба и чуть лекарств для умирающей матери.
в зале воцарилась тишина и редкий скрип отодвигаемых стульев…

вы считаете чужое творчество тухлым? а свои словоизлияния про неразделённую любовь прекрасными? чушь про слёзы на
подоконнниках осенними вечерами вы рифмуете с "грёзы" и надеетесь что все будут кричать "талантище же"? мечтательно
смотите куда то в угол сидя в утреннем метро, надеясь что кто искренне восхитится вашей унылой физиономией?
вы считаете что вы лучше всех?
ну что ж… тогда в чем то мы так похожи неверно..
а что за вопросы вы задаете друг другу пытаясь завязать беседу? какие дела? что делаешь? как ты? почему во мне зреет
грубость и что то про "ваш постылый идиотизм"… и да. это был не вопрос если кто то не заметил. это был почти крик.
я страстно желаю что бы все эти болванки нашли и выпили из деревянных граалей свою каплю искренности. что бы у
каждого наступил наконец день, когда вас заинтересут самые обыденные вещи и вы поймете риторичность в своей
приветсвенной вопросительности. раскрасьте общение в краски сиюминутных чувств.
а тебе хорошо?
что ты хочешь прямо сейчас?

задумайтесь что именно вы хотели узнать спрашивая "как дела".

и меньше лгите. мы итак почти не дышим в тесном ваакуме дестиллированной лжи.

спсибо Миле и Calibou - Melody Day. Думал и слышал.

точка кипения наступает неожиданно. глупый вопрос. восолы падающие на глаза. долгое бесплотное ожидание. чужие
идиотсткие разговоры.
раз
два
три
четыре
пять
шкаф проломлен мой опять. трясущиеся руки судорожно хватают предмеы, так неудачно попадающиеся на глаза. мнут их.
швыряют. лишь иногда разум находит дорогу к конечностям и сквозь пелену клокочущего гнева называет вслух цену всех
этих предметов, которые потом безусловно будут водворены на места со вздохами сожаления.
искареженная столкновениями со стенами, мебельюи соседскими зубами пластиковая табуретка из икеи. шепелявая
клавиатура которая после серии ударов о стол иногда порождает недоумение в глазах людей читающих мои слова и не
находящих в них несколько букв, котрые пропечатываются с большим трудом. шкаф с зияющей амбразурой дыры в дверце,
висящей на одной петле. обои вымазанные кофе, после случая с разбитой о стену чашкой.

при первом взгляде на моё жилище, в нем можно заподозрить поле боя.

я не знаю зачем этот текст сейчас создается, но иной раз хочется что бы вы имели представление кто расссказывает
вам сказки про прекрасное. все мои слова это лишь пепел, котрый я собираю в ладонь после того как прогорает ярость.
и как к пеплу думаю и надо иметь с ними отношения. смортите на них. но не вдыхайте. а если они вам опостылят, то один
лишь выдох и их не станет.

никакой навящивости.

итак. пламя уже лижет первые строки. подставьте ладонь.