—Серьёзно? Ты очень красивая без косметики, Аня, - нарочито громко заявляет он, кидая на меня свой взгляд победителя. Как вы понимаете, моё имя не Аня, ну и ещё меня нельзя назвать красивой.

—Вообще ненавижу, когда у девушек тональник с лица кусками свисает.

Это, разумеется, тоже адресовано мне и пяти слоям тонального крема, которые обволакивали мои бугры год эдак назад. Я неловко стою с тем самым лицом, с которым девушка находится в компании в тот момент, когда комплиментами осыпают другую девушку. Всё во мне становится нелепым и туповатым: начиная и никогда не заканчивая лицом, да и, собственно, спускаясь ниже. Мне кажется, даже выставленная опорная нога кажется кривенькой.

Изо всех сил стараюсь вести себя непринужденно, всматриваясь в свой стакан чая, а вы и сами понимаете, как выглядит человек, пытающийся вести себя непринужденно. Я просто хочу, чтобы моё лицо осталось незамеченным. Моё уродливое лицо. Но он знает, чего я боюсь больше всего на свете. Не помню сейчас, что он сказал. Может, что-то о коже, зубах, лице в целом, а может, он и сказать ничего не успел.

—Что с ногами?

Обращаю внимание на лиловые пятна, которые расползлись по моим тощим голеням. Объясняю, что подралась с мальчиком, плюнула ему между глаз и гордо удалилась под вопросы окружающих: а твои родители стрельбой не занимались?

Обещаю, что сломаю свои ноги, но заткну его поганый рот.