Я ненавижу перемены. Ненавижу до такой степени, что в моем фиолетовом блокноте вложен рецепт на антидепрессанты, потому что мои предполагаемые адаптивные и мимикрические скиллы не были выбраны при создании персонажа.

Временами я обрываю все привычные мне связи и каким-то образом прихожу к выводу, что всё это мне не надо и я готова идти дальше. Люди, места, привычки - я выбрасываю всё. А по итогу меня находят где-нибудь в углу, среди собственных рвотных масс и всхлипываний о каждой мертвой секунде своей жизни. Я, разумеется, отчаянно рвусь назад, но в ответ получаю что-то вроде: здорово, что ты объявилась, но тебя слишком долго не было, я отвык. И отвратительная правда сыпется мне на голову вместе с февральским дождем: мир не ждал, пока я одумаюсь. И даже ОН не ждал. Подобно моему тупенькому пёсику я нервно скребусь во всевозможные двери(он даже сейчас это делает), потому что привыкла, что мне всегда открывают.

Вернуться в прежнее место временного обитания не было лучшим вариантом. Да, я вижу практически тех же людей, я вдыхаю тот же спертый воздух, давлюсь водой с амебами из-под крана, удовлетворенно оглядываю неизменную обстановку. Но всё не правильно. Мне больше не 15, после тренировки я иду домой, чтобы заняться медициной, а не русским языком и геометрией, мое окружение составляют люди, знакомые со мной не более двух лет, раздевалка работает до 18.30, а еще они поменяли завхоза или та женщина просто сняла свою чертову розовую шляпу. Меня выводит из себя каждое несовпадение с картиной трехлетней давности, я серьёзно готова покончить с собой, потому что эта чертова сука сняла свою шляпу.

Выхожу под дождь и пью всё тот же горячий кислый чай с тремя ложками сахара. Утирая слёзы счастья, я отмечаю, что время не добралось до моего чая. Но непонятные мне тактильные ощущения становятся триггером моей очередной микросмерти.

Они.

Поменяли.

Стаканы.