Почему кто-то умеет выговариваться, взрываться, бить кулаками в стену, почему я умею только молча плакать? Почему даже я сама уже привыкла к своим слезам? Почему то, что кажется естественным мне, оказывается почти преступным? Да я просто монстр, укравший мужчину из высокого терема и сделавший из него комнатного пса! А что будет с ребенком? Я же его сожру просто, изверг. А потом появляются вопросы: а почему это ты не говоришь, на что обиделась? А почему ты общаешься с другими мальчиками? Потому что я зверь. Мне можно. И то, что я схожу с ума из-за ребенка, может, лишний раз показывает, как я бываю одинока в своих обидах и непониманиях. Я не умею говорить вслух, а вот он меня слышит. Слышит, что не только я виновата, слышит, что не только я несправедлива. Пока он сидит во мне, я верю в справедливый суд. В понимание в высшей инстанции. Да просто в понимание. Потом он родится и перестанет быть такой явной частью меня. Я очень постараюсь заставить себя понять, что он не моя собственность (пусть хотя бы я это пойму), и снова будет одиноко и однобоко. А пока пусть сидит. Сидит и слушает мамино нытье. Да, малыш, твоя мама - далеко не самый сильный в мире человек. И пусть все вокруг считают, как им удобно считать, ты-то знаешь правду. Хотя бы ты.