рассматриваем с папой на кухне карту москвы, «распростёртую» на столе. Папа водит пальцем нас по всяким улочкам и рассказывает. И мне кажется, что смотреть на карту москвы интереснее, чем ходить с экскурсией по моему городу. А ещё я замечаю, что москва на карте похожа на паутину из кремля в центре и бульварных колец. Мне даже нравится читать названия, потому что кажется, что у того, кто все эти названия давал, есть список самых красивых прилагательных, который он достаёт каждый раз, когда нужно дать чему-то название. И я думаю, что если бы мне довелось жить в таком городе, то я бы, наверное даже не смотрела телевизор, а только бы ходила целыми днями по этим бульварам и переулкам. Но потом вспоминаю другое. Есть ведь другая москва. Не та златоглавая, белокаменная, о которой мне сейчас так увлечённо рассказывает папа. Не та, что у нас в учебниках или на страницах википедии. Не та, что на магнитиках и открытках, привезённых нам друзьям. А, например, та москва, что на станции метро тушинская. Москва, которая состоит из бесконечной вереницы ларьков, разноцветных вывесок, потока машин, таксистов. Где люди стоят у входа в метро с двумя картонными вывесками на себе и предлагают что-то купить или продать. И кажется, что ты находишься посреди огромной свалки мусора и машин.
и любить этот город, наверное, можно только в том случае, если в нём не живёшь. или любить вопреки.