Fuck it are you listening

как найти и остаться вместе с мужчиной своей мечты… - старая как мир тема… даже писать о ней как то неоригинально…

… заезженная, закрученная тема…

но когда Ты в сотый тысячный раз задаешь себе этот вопрос, она кажется именно Тебе такой новой и необычной, такой острой и необходимой!!! и, кажется, что все вокруг уже нашли свой правильный ответ, или просто перестали спрашивать, успокоились и живут себе счастливо или не очень рядом с мужчинами мечты или просто с кем-то рядом…главное, что Ты сама уже на этого «просто с кем-то рядом» уже почти согласна… только что-то в жизни все равно подсказывает, что мечта все таки может стать явью, и до нее остается только один маленький шаг.. так почему бы не сделать, как тебе кажется, еще один маленький шажок, раз ты уже столько протопала…, а дальше будь что будет…

можно назвать еще эту истасканную остро-больную женскую тему проще:«Как выйти замуж за»

а дальше у кого как. сейчас модно мечтать выйти замуж за «олигарха»… раньше это называлось «за принца»… у меня это звучало за «любящего и любимого мужчину»…

но дело в том, что любимый и как мне казалось «любящий» мужчина в моем недавнем прошлом встретился, даже существовал какое-то время рядом и очень лихо проехался бульдозером по моей околпачено-влюбленной реальности и ранимой женской душе…, что теперь современное словосочетание «за олигарха» звучит как то конкретнее и основательнее…

почему мечта «замуж за олигарха» не сходит с уст наших девчонок, что они вкладывают в нее, почему считают, что именно эти самые «олигархи» - гарантия безоблачного счастья и удачной женской судьбы… не знаю… выйти замуж за олигарха…! круто!!!. за кого-кого, простите? за олигарха??? да ладно! - так не бывает… с чего это ты вдруг в это поверила? выйти замуж за … за кого-то ведь надо выходить замуж… так почему бы не за олигарха…

и куда это вообще можно выйти, если я еще никуда не входила?.. может лучше сначала ВОЙТИ, а не выйти…? внутрь Себя Самой войти, заглянуть наконец Кто же там…

мне кажеться что любви вообще не существует, это лишь слово, которое
придумали люди! существует лишь влюбленность и привязанность!

влюбленность-это начальная стадия, привязанность наступает после влюбленности, когда и с ним и без него тебе одинакого плохо. это лишь мое мнение, ведь многие считают, что любовь - это слово. но оно самое желанное и надежное, веря в то что где-то есть парень или девушка, которые нас ждут и верят, ведь они созданы для нас…

когда я поняла, еще давно, что это не так..хотела умереть, хотела просто исчезнуть, убежать. но бежать было не куда. у меня не было и сейчас нет подруги, которая могла просто меня выслушать и дать совет, поэтому я боролась сама.. да было тяжело и не легко, но я стала другой - злой, скрытой, может потому что больше не верила людям, а может я их просто ненавидела? сказать уже не могу, сделав для себя выводы я поняла, что любви нет.
проходя мимо влюбленых парочках уже не смотрю с завистю, а только с пустотой в глазах. и сейчас понимая, что мне нравится один человек, я знаю, что он никогда не будет сомной.

как интересно получается…судьба у многих людей разная, но они встречаются в жизни, для когото это мимолетная встреча на автостоянки, в кафе, на улицы..а для когото это встречи на долгое время- друзья, одноклассники, первая любовь и не только первая. но все же судьба жестокая вещь- убивая нас, она делает когото сильнее, а когото слабее.но жизнь одна и мало кто способен извенить её, а повернуть вспять -это вообще не реально.но все же надо жить, жить и боротся. потеряв родного или близкого чекловека мы слышим фразу: "я не могу без него жить…", но никто даже не задумался, что этот же человек хотел что бы ты был счаслив.так что прежди чем уходить из жизни дано звенить все "плюсы" и " минусы".

когда хочется говорить о том, что любви не существует, что семейные ценности разменяли на ерунду, что все вокруг инфантильные, трусливые, бездуховные и тупорылые – посмотри в зеркало и устыдись.

конструктивные последствия комплекса неполноценности — видеть в себе, а не в ком-то, причину неудачного субботнего вечера. конструктивные последствия мании величия – видеть в себе, а не в ком-то, средоточие мирового зла.
конструктивные последствия наличия мозга, блин - думайте, думайте, думайте хоть немного витиеватей, чем «ведь ты этого достойна!»

не достойна. не достойна и точка.

существует справедливость фатума, существует баланс, существует закон: если поутру вам хочется блевать от тоски, вы достойны именно сблева, а не кафе-макьято, круассана с повидлом и чудесного вида из окна.

каждому по заслугам, каждому – Ходорковскому, Березовскому, Майклу Джексону и Медведеву, золотым наследникам и молдавским домработницам и светочам разума – всем по заслугам, всем до самой последней жабы.

не женился?
не отвез на острова?
не подарил за двести пятьдесят тысяч евро ништячок на пальчик и не слушал бла-бла-бла про «карьеру»? – фигня у тебя, кисуля, и пальчики, и карьера! Фигня!

ах, как сладок этот момент в жизни «современной жительницы мегаполиса» — переложить ответственность на первого подвернувшегося Васю. ответственность за будущее и, разумеется, за прошлое.
ответственность за невыученные неправильные глаголы, за незаработанные миллионы, за непрочитанного Гете, за Мадагаскар, на который так и не поехала, ведь класть на Мадагаскар, если есть Турция-все-включено?

лень тебе было, заморачиваться, лень? лень было прыгать выше головы? лень было даже попытаться?
ты пыталась?
Не ври! Все, кто пытались, получили по заслугам, а ты сиди, жри шоколадочку и вздыхай над Дэни Оушэном, Томасом Крауном, Джеймсом Бондом и мистером Бигом – «ах, где же, настоящие мужчины?»

там же, где настоящие женщины – а ты думала что, прибегут слушать твои истории «ой, как мы с подружкой один раз напилиииииииииииииись»?

я не верю в мезальянсы, и если принц женится на золушке – то или принц самозванец (бентли, фрак, ордена – но Корецкий на прикроватной тумбочке, а телефон звОнит, а не звонит) или у золушки где-то в офф-шоре припрятан имиджевый сюрприз.

я не верю в мезальянсы как не верю в нереализованный талант.

ерунда это была, а не талант, раз не проросло сквозь лень, сквозь тупость, сквозь глухоту и близорукость, сквозь рутину и суету. даже не вспоминай, даже не надейся, даже не думай, даже не заикайся о каких-то там «талант нонче не в моде» — Сирожу Минаева я уважаю больше, чем всех пописывающих гениальные стишки на беспонтовых ресурсах.

и это не мезальянс, если ты такая умная и хорошая, живешь с ним, таким тупым и неблагодарным. это норма. просто приглядись к себе – и увидишь, насколько вы идеальная пара.

чего вы ожидали, девочки, вкладывая свой бюджетный сердечный жар в провальные пирамиды «сурьезных отношений»? чего вы ждете, носясь со скромным капитальцем своих грез? взыграла амбиция двигать Солнце и светила? рассчитываете дать сколько есть – а получить все, что хочется?

ах, хочется «просто семью»??
создавай ее с тем, кто «просто- не-против» — просто хороший Вася, который просто работает на просто работе и просто не бьет тебя по лицу, дав объективный шанс радоваться жизни – « не хуже, чем у людей».

а если вдруг покажется, что достойна «чего-то лучшего», если вдруг покажется, что Вася не тот, о ком ты грезила юной и невинной, если вдруг покажется, что «настоящая» жизнь, со всеми ее «настоящими» радостями (лодки, гольфстримы, красные дорожки) проходит мимо тебя – просто посмотри в зеркало.
Вася ровно настолько же не Роман Аркадьевич, не Брэд и не Джонни – насколько ты не Даша, не Анжелина и не Ванесса.

и завалите наконец с этими вашими примерами “ах, хочу, чтобы все было, как у моих родителей – папа всю жизнь носит маму на руках!»
ваша мама, в отличие от вас, не пила вискарь из горла, не принимала наркотики и не трахалась с придурками с дикотеки, прикрываясь поисками настоящей любви.

вы тоже не пили, не принимали и не трахались?
подумать только… какая тоска.

мда… год выдался сложным. не лучшим в истории, но очень важным и показательным. я долго прикидывала, оценивала, взвешивала - и вот что странно: если бы мне дали возможность что-нибудь в этом году переделать, я бы не переделывала ничего вообще. а год все равно не лучший.

ему сегодня было бы уже двадцать.
ему…
сегодня…
было…
бы…

я сдаюсь.
ты знал, наверное, как я ненавижу плакать.
но знал ли ты, что второго такого как ты больше никогда не будет? и не было. и нету.
знаешь, в прошедшем времени я люблю только тебя.
вернее нет, не так.
ты никогда не пройдешь.
милый мой,
хороший мой,
добрый мой…

прости.

если ты там меня видишь, прости.
я так редко вспоминаю о тебе потому, что никак не могу забыть.
я так редко говорю о тебе потому, что язык отказывается произносить это страшное "был".
я так редко прихожу к тебе, потому что хочу думать, что ты все равно рядом.

прости.

прости за то, что не понимаю.
я приняла, правда, но смириться не смогу никогда.

и за это тоже прости.

мама почему-то решила, что твой День Рождения был десятого.
а я точно помню, что двенадцатого.
помнишь, мы смеялись еще, будто нас пополам поделили. мне восемь, а тебе двенадцать.

я думаю о том, что теперь я старше тебя на эти страшные несколько лет и…
и
ничего
не
чувствую
совсем
ничего
и
это
меня
ломает

я только очень хочу верить, что когда-нибудь мы встретимся.

и я все-таки смогу тебя долюбить.

Закрываешь глаза и вдруг осознаешь себя в пустой квартире почти без мебели; вещи не разобраны, волосы мокрые, одинокая лампочка бьет по глазам, если посмотреть вверх, на полу перед тобой стоит еще запечатанная бутылка вискаря. Как ты собиралась ее пить, если в этом доме нет ни одного стакана? Как ты вообще жила здесь последние три дня?
На этом моменте память услужливо выручает: тебя мало что волновало эти три дня кроме вопроса "как вообще жить дальше?"; чтобы проснуться утром хватало уснуть в одежде под дорожным пледом на разбитом хозяйском диване - близнеце того, на чем спали твои родители, когда тебя еще на свете не было; но вот сегодня ты впервые зашла в магазин с целью купить что-нибудь отпраздновать свое возвращение - и воображения хватило только на виски. Зато потом ты вернулась и заставила себя впервые за три дня принять душ, целофановая шторка липла к ногам, шланг протекал, а из душа вода лилась редкими струйками, остальные отверстия были намертво забиты известью. Только чудо удержало тебя от того, чтобы скорчиться на дне этой облезлой ванны и разреветься. И вот сейчас ты сидишь на полу в старых джинсах и чистой, но мятой от лежания в чемодане майке с надписью черным по белому "Надпись на футболке" и все еще не знаешь, как жить дальше.

Эти моменты сна я люблю особенно. Несколько секунд, когда ты уже осознаешь себя в настоящем мгновении, но еще понятия не имеешь, что было в этой истории до того, как ты в нее уснула, и тем более - что будет в ней дальше. Складывается впечатление, что сон, как конструктор, услужливо складывает тебе какое-то другое прошлое прямо сейчас.

Впереди окно, за спиной - скрипучий диван, слева у стены - кресло из того же гарнитура, справа - два чемодана, три сумки и бесчисленные пакеты. Когда уезжаешь откуда-то обратно, почему-то совершенно невозможно оставить хоть одну свою вещь. И вот теперь сидишь, не оставившая ни одной ниточки там, и думаешь, а почему оно вообще было это там.
И сно-прошлое обрушивается на тебя, как горный поток, прорвавший дамбу.

…и вдруг вспоминается все: и то, как мы жили счастливо в какой-то конспиративной квартире, настолько тайной, что вместо двери приходилось использовать балкон (первый этаж) и лестницу, которую каждый раз прятали в траве, и от всего мира эту квартиру защищали непроходимые кусты, от чего в комнате-с-балконом большую часть года царил зеленый полумрак, придававший ей особенный уют. Во второй комнате, где стоял большой, никогда не складывавшийся диван, или в кухне тоже были окна, но они не оставили воспоминаний. Когда мы въехали в эту квартиру, там совсем не было мебели, только сантехника, дряхлая плита и маленький старый холодильник, кряхтевший, как престарелый огр. И еще "бабушкины" обои, отслаивающиеся у потолка. Эти обои показались тогда такими милыми, что мы их оставили, только подклеили проблемные места, а пятна завесили фотографиями. Из холодильника сделали шкафчик, разрисовали ему дверцу хулиганскими графити, отмыли плиту (оказалось, она очень прилично работает), купили посуду, стол, табуретки, новый холодильник, микроволновку, пару шкафов в комиссионном магазине, комод с тремя большими ящиками и двумя поменьше, диван, еще какую-то мебель и были очень довольны.
Девичий виноград, закрывавший наш балкон от любопытных взглядов сверху, осенью разгорался багровым пламенем.

А потом мне почему-то нужно было уезжать. Одной. И это было настолько объективно непреодолимое обстоятельство, что не стоило и пытаться что-либо изменить. Никто не знал, вернусь ли я когда-нибудь, и мы расстались. Тихо, потому что скандалы были неуместны. Без взаимных обязательств. Тогда я уезжала, собрав один чемодан, пока его не было дома. Соврала насчет времени ухода поезда, чтобы он не смог приехать проводить. Не хотела больше плакать. Не хотела, чтобы та анестезия, с которой его вынули из моей жизни, закончилась. Не хотела никаких надежд.

Не знаю точно, сколько это продлилось. Не помню. Помню только, что что-то учила, над чем-то работала, завела съемное жилье, так никогда и не ставшее домом, и парочку знакомых барменов, чтобы было кому наливать мне алкоголь, когда совсем уж паршиво. Без взаимных обязательств - а значит, я не имела права звонить ему и бередить счастливое прошлое. А он не знал моих новых номеров, да их, кажется, и не было. Все, что нам оставалось - это молча просматривать иногда страницы в соц.сети, где мы не сговариваясь убрали к чертям графу "семейное положение". Шло время, но его профиль как будто умер. Ничего нового: ни фотографий, ни аудиотреков, ни записей. Ни-че-го. Даже друзья писать перестали. С моим все было точно так же. Я могла бы повесить какую-нибудь песню, которая крутилась в колонках, пока я сидела за работой, или в баре, где я запивала очередной приступ тоски, но… Без обязательств же. Я считала, что не имею права. Как, впрочем, и ничего ему не должна. Я часто решала завести себе какого-нибудь мальчика или даже девочку: я была человеком без прошлого, которому можно всё, спать, с кем угодно, любить, кого угодно, но анестезия, намертво замуровавшая боль, не проходила. Мне никого не хотелось, и даже если я делала над собой усилие, то уже к концу первого свидания понимала, что терпеть это невозможно.

Как и когда я умудрилась обрасти таким количеством барахла - ума не приложу. Но факт оставался фактом: прошло до черта времени - и я вернулась. Не сбежав или, там, наоборот, прибежав. Просто закончилась необходимость быть там, а желания остаться не появилось. Осталось, правда, чудовищное отсутствие взаимных обязательств.

Теперь понятно, почему я купила только алкоголь, причем тот, которым наверняка упьюсь до беспамятства. Где-то между настоящей трезвостью и отключкой мозга, меня должно было пробить так, чтобы анестезия, наконец, закончилась, чтобы стало возможным хотя бы выплакать это все из себя, а окружающая реальность перестала быть похожей на вату, которой оборачивают елочные игрушки, прежде чем сложить их в коробку до следующего Нового года.
Я устала ничего не чувствовать, а только говорить себе "я должна радоваться", "я должна смеяться" или, вот, как сейчас - "я должна плакать".
Я хотела позвонить ему, но какое имела право вообще? Это же я решила, я придумала это блядское безобязательство, потому что считала, что ему - не нам - ему так будет лучше. Уезжать всегда проще, чем оставаться, а я любила его настолько, что не хотела оставлять ему лишний груз. Пусть живет мальчик, найдет себе другую хорошую девочку и будет счастлив.
И вот вдруг он счастлив там сейчас, вдруг у него уже жена и маленький сынишка, а тут я: "Привет. Я вернулась". Он, конечно, сделает вид, что безмерно рад меня слышать. И потом расскажет про семью, показывая фотографии, которые носит в бумажнике, скажет "ну мы же друзья, правда?" и позовет в гости в ближайшее воскресенье - семейный обед, я познакомлю тебя с женой, она чудо, вы друг другу понравитесь. (Ошибаешься, хороший мой. Она с первого взгляда почует во мне лютого врага и возненавидит, умные женщины чувствуют это так остро, что мужчинам и не снилось. Один этот семейный обед - и твоя жена превратится в ревнивую подозрительную суку, каждый раз, когда ты будешь приходить домой, она будет тайком обнюхивать тебя, страшась найти то, что ищет - мой запах. Твоя жизнь превратится в ад, мой хороший, а я этого не хочу).

Я сделала глоток прямо из горлышка. Всего один - и страшно об этом пожалела. Виски не принесет ничего кроме головной боли, а теперь от меня будет еще и нести алкоголем, черт, я же только почистила зубы.
Где-то должны были быть остатки лимонных леденцов в железной банке из махрового детства, где-то с кармане сумки или чемодана, или где-нибудь в пакете; я перерыла все, но нашла их и съела один за одним все до последнего. Виски больше не хотелось. Я сидела на полу, положив локти на колени, а голову - на сцепленные руки. Я больше не могла дышать, не выяснив, что с ним. Я не знала, что делать.
Часам к трем ночи невыносимость ситуации достигла своего пика. И тогда я придумала отличный, как тогда казалось, выход - обулась, взяла куртку и вышла вон.
Оказалось, что сейчас начало лета, может быть, середина июня. Оранжевый свет фонарей и абсолютно пустые улицы; некоторые переулки я старалась пройти как можно быстрее, потому что эхо собственных шагов заставляло вздрагивать от страха, что за спиной маньяк. Еще пару часов назад я бы сказала спасибо за топор в затылке, но не сейчас. Сейчас у меня была цель и я отказывалась умирать, пока не дойду до нее, пусть и идти еще полгорода.
Еще через полчаса в голове появился вопрос, вдруг он вообще больше не живет в нашей квартире, но я отмахнулась от него. Нельзя было сейчас даже предполагать такое. А вдруг он привел в нашу квартиру свою эту жену? Нет, он не смог бы. С чего я вообще взяла, что у него есть жена?
Еще через час захотелось повернуть обратно, но точка невозврата уже была пройдена, я потрачу на обратную дорогу больше времени, чем на остаток пути туда.
Еще через какое-то время я свернула в до боли знакомый двор. Кусты вокруг нашего балкона стали еще выше и гуще, а виноград сплел над ними настоящую крышу - можно было смело вытащить из квартиры пару кресел и столик и сделать террасу на открутом воздухе. Интересно, додумался ли он до чего-то подобного?

Иногда во сне ощущения бывают настолько реальны, что напрочь забываешь, что это сон. Я искала в темноте наощупь лестницу и чувствовала, как начинают мерзнуть пальцы, мокрые от росы. И мне было по-настоящему страшно, но в то же время это был азарт, от которого кипела кровь.

Он не додумался. И лестница оказалась все той же, только под каждой перекладиной, вплотную к ней, появились железные прутья-стяжки, чтобы не развалилась. И она так привычно уперлась в карниз балкона, что на мгновение стало больно в груди. Привычный хруст открывающейся внутрь оконной рамы, привычная скамейка, чтобы удобнее было спускаться во время таких вот ночных возвращений, привычная защелка на балконной двери - как будто я последний раз выходила отсюда этим утром, а не сто тысяч миллионов лет назад.
Было очень темно, ничего не видно. А мне так до смерти необходимо было понять, как выглядит сейчас эта комната, что я протянула руку туда, где раньше стоял камод, на котором мы складировали свечи и прочую милую ерунду, купленную в память о том или ином событии… И наощупь узнала фигурку смешного котенка (рыжего в полоски), обнимающего клубок, в который можно было втыкать ароматические палочки. Это было так важно, так безумно важно, что котенок остался, что он стоит на своем месте… Я гладила пальцами неразличимые в темноте предметы, которые немедленно узнавала, потому что сама расставляла их во время того прошлого, невероятного счастья. Я старалась делать все медленно, чтобы растянуть чувство, что мне по-прежнему есть место в его жизни, запомнить это ощущение на случай, если в итоге места все-таки не найдется.

Дверь в спальню была открыта. Занавески на окне шевелились из-за открытой форточки, после темноты предыдущей комнаты здесь было светло, как днем. И вещи так же остались на своих местах. Все, кроме наших фотографий. Их не было ни одной. Конечно. "Без взаимных обязательств". Уезжая, я была уверена, что ему, лучшему мужине на свете, не составит никакого труда найти себе новую женщину. Почему он должен был не думать то же самое обо мне? Я не держала там ни одной его фотографии, почему он должен был поступить иначе?
Мой солнечный мальчик. Он спал и - я ни на секунду в этом не усомнилась - сон его был так крепок, что если бы я сейчас захотела уйти, он никогда бы не узнал, что я вообще тут была. Он почти не изменился, только волосы стали длиннее (наверняка они давно доросли до этой оптимальной длинны и уже не раз попадали под ножницы) и щеки заросли щетиной. Я прошлась по комнате, касаясь полок, стен, подоконника, закрытого ноутбука, снова растягивая время, потому что было еще одно обстоятельство, которое я не могла не проверить. И хотя была на 75% уверена в благоприятном исходе, до смерти боялась оставшихся 25. Знакомая с детства игра: загадывать на орла или решку, первой мимо проедет красная машина или синяя, отпустит эта девочка воздушный шарик или нет. От этих "да" или "нет" обычно зависело, сделаю ли я то, что хочу, или нет. Простой способ спихнуть тяжесть выбора на высшие силы.
Сейчас я больше всего на свете хотела следующим утром проснуться здесь, с ним. Гладить его, сонного, по лицу, целовать в висок и обнимать ногами его ногу. Но имела ли я на это право? Это ведь я уехала, пусть и не по собственному желанию, я придумала это "без обязательств" и я вернулась. Я, я, я, я, я. А о нем неизвестно ничего, кроме того обстоятельства, что он не трогал наши вещи, хотя и делал регулярные уборки. И значит, наверное, так же как я не хотел рядом с собой никого кроме.

Дверца шкафа, лакированная, скользкая наощупь, приоткрылась с тихим скрипом, как и всегда. Наши вещи всегда лежали там вперемешку, даже если мы старательно раскладывали из по разным полкам, в итоге они все равно сползались вместе. И на третьей полке снизу всегда лежала какая-нибудь его старая футболка, из разряда тех "домашних", у которых растянут ворот, дырка на плече и измочаленный низ. Такие вещи настолько пропитываются запахом их хозяина, что этот запах проступает сквозь любое мыло, порошек и кондиционер для белья, едва уловимый, но до одури родной. Специальные "майки, чтобы спать", которые я использовала вместо ночных рубашек. И я загадала: если футболка осталась на месте, то и я останусь.
…любимая, заношенная до почти полного стирания картинки, черная футболка, аккуратно сложенная небольшим квадратом. Может быть, я действительно ушла отсюда только этим утром?
Я начала чувствовать, как анестезия, проклятая заморозка, разжимает свои липкие клешни. Даже часы, кажется, начали тикать громче. За окном было еще темно, но предрассветные сумерки наступят в худшем случае через полчаса. А потом мы проснемся, потом, может, часа через четыре, выберемся из постели, приготовим завтрак, сходим в магазин и повесим обратно наши фотографии. Вечером, может быть, заберем мои вещи. Или послезавтра. Или через несколько дней. И нет никакой жены, никакого сынишки, никаких семейных обедов, господи упаси.

Я переоделась в его футболку и очень осторожно, чтобы он не проснулся, забралась под одеяло. Прижалась к нему спиной и закрыла глаза. Я не хотела спать, но хотела, чтобы он, если проснется, решил, что я спала здесь всю ночь. И он проснулся - это было понятно по сбившемуся дыханию. На несколько секунд в комнате образовалась такая тишина, что работающий в кухне холодильник казался едущим за окном бульдозером. Он ничего не сказал. Не вскочил с кровати, не попытался меня разбудить, включить свет, хоть что-нибудь выяснить. Он положил руку мне на живот, прижимая к себе еще крепче, и зарылся носом в шею, так что от дыхания волосы щекотали мне кожу.
Он просто решил, что я - продолжение его сна, что стоит ему предпринять что-нибудь радикальное - все исчезнет. Ему хотелось быть со мной, хотя бы во сне, обнимать, поправлять одеяло, дышать запахом. Если есть признания в любви красноречивее этого - то я их не знаю.
И еще никогда мне не спалось лучше, чем остатком той ночи.

Стоит ли говорить, что утром я проспала все на свете и проснулась только от cмс? Это обстоятельство, пожалуй, единственное, что уменьшило мое огорчение от того, что вся эта история оказалась сном и на самом деле мне вовсе не предстояло проснуться с ним вместе. Просто несмотря ни на что, наша реальность оказывается лучше любого сна. Даже такого. И сейчас меня мучает только один вопрос: на хрена, ну на хрена были этот балкон и эта лестница, соседи что, были совсем тупыми, чтобы видеть, как открываются-закрываются форточки, или что на окнах чистые занавески, или что, черт возьми, свет по вечерам горит - и думать, что квартира не жилая?

я всегда ставлю перед собой правила которые я не должна нарушать, но им не следую. возможно, дело в моей какой-то прям ненависти в любой исходящий извне системе; мне сразу же хочется поломать ее к черту или хотя бы переиначить под себя, то есть сделать системой внутренней. правила создаются, чтобы их нарушать, если только это не твои собственные правила, установленные если не для всего происходящего, то хотя бы для самое себя.
выдумывание этих правил, касающихся планирования и пр., напоминают медитацию и конструктор одновременно, благо, критиковать уже существующие системы и глумиться над ними куда проще, чем создавать что-то с чистого листа.

мои прекрасные в своей истеричности, нежные, родные психи очень боятся таких постов, поэтому я и пишу сейчас.

все просто. все дело в том, что без него я не могу спать, да, дело именно в этом. и это не тот случай, когда я могу сказать "ничего не происходит. мне кажется. я сильная", потому что в этих отношениях никакая я к черту не сильная.

я сейчас в таком перманентном настроении, что спать и плакать, а больше ничего. а надо общаться, радоваться и всем улыбаться. устала.

в хламище разругалась вчера с мамой. последнее время с ней все невозможнее разговаривать о чем-то серьезном, к тому же она категорически не хочет признавать за мной право иметь собственные дела и решения, страшно обижается, когда я пытаюсь провести границу личного пространства. я устала уже барахтаться и пытаться что-то ей доказать - это бесполезно. вчера же поймала себя на чудовищной мысли "Черт возьми, когда же я отсюда уже уеду?!" как-то знаете ли… больно.

в такие зимние дни нужно греться под одеялом в обнимку и не выходить из дома, если необходимость хоть чуть-чуть меньше чем "кровь из носу", иначе заиндеваешь. я точно знаю, что даже если у тебя не хватает сил согреться, то вполне может хватить, чтобы согреть другого, но при таких температурах мы становимся ломкими и колючими, как корочки льда - одно неловкое движение и останется кровящий порез, а чтобы греть нужно сначала долго и мучительно оттаивать. цапаемся друг с другом и сердимся, а на самом деле во всем виноват мороз. и нужно об этом очень помнить, чтобы в запале не наговорить дурного. помнить.

женская нежность предсказуема. мы ревем, видя бездомных котят, голубя с подбитым крылом или болезненного ребенка. любимого мальчика нежностью не то, что напоим вдоволь - утопим. мы созданы нежными, и бабушки наших бабушек оставили нам в наследство какой-то особый ген нежности. Из этого гена вырастает тот же материнский инстинкт - без него все эти голодные, орущие, скукоженные комочки не имели бы никаких шансов.

с мужчинами все не так. их нежность прицельна и ни капли мимо. чтобы узнать, какая она на вкус, нужно чем-то выделяться из всех, чем-то важным для этого мужчины. выделяться хотя бы в данный момент времени.
мне проще говорить про прикосновения, так вот, нежность мужских пальцев всегда концентрирована и подкупает. так уж повелось: от мужчин ждешь "каменной стены", за которой не страшно, а не "усиков бабочки", касающихся твоего живота.

если женщина была с тобой нежна - это скорее всего значит, что она нежна от природы.
если с тобой был нежен мужчина - это скорее всего значит, что ты что-то значишь для него.

Sweet november, черт, НОЯБРЬ, а я иду в одном свитере через огромное ромашковое поле, где вытоптанные дорожки и высоковольтные линии со столбами, которым снится башня в Париже. Солнце пронзительное до рези в глазах, от него голова кружится, мерещится всякое. Рельсы, рельсы, ступеньки вниз, another head hangs lowly child is slowly taken and the violence caused such silence who are we mistaken, трава сухая, мертвая, цепляется за кроссовки, стелется следом… Сейчас дни, когда вспоминают ушедших, повод, так сказать, для семейного похода на кладбище; у меня их несколько таких, но это, в Королищевичах, я люблю больше всех остальных. Оно старое, тесное, постоянно растущее куда-то по склону вниз, там уже и дорожки ровные и могилы новые, скука смертная, уж простите. Огромные березы, которые каждую зиму падают, ломая какую-нибудь из старых оград; их пытались спилить, но они такие большие, что нужно созывать родственников нескольких могил, а то ведь если что пойдет не так… Черные, как будто углем нарисованные, вороны; полосатый худющий кот с безразличными глазами; камни, заросшие мхом по самую макушку - когда-то там была настоящая живая могила, а теперь только это, и, протискиваясь между оградами, стараешься все-таки не наступать близко к брошенным камням - страшно. Это врожденная, текущая в крови жуть, она ровесница смерти, я думаю, а может, появилась еще раньше. Она - оборотная сторона памяти. Пахнет клопами, гнилыми листьями, кладбищенскими грибами-наростами с деревьев, клопами и - почему-то - земляникой. Я пытаюсь выяснить, откуда этот запах: да, земляничные усы здесь повсюду, настоящие strawberry fields, но от них пахнет зеленью, а в воздухе висит аромат спелости, как бывает, если в самый разгар обжигающего полдня вдруг хлынет теплый ливень и ты, хохоча, побежишь под дождем собирать сочные ягоды; они будут мяться в пальцах, пачкать соком губы и щеки и пахнуть-пахнуть-пахнуть так, что дышать станет невозможно. But you see it's not me, It's not my family In your head, in your head they are fighting With their tanks and their bombs And their bombs and their guns In your head In your head they are cryin' In your head Здесь благородная такая древность, каждая вторая могила приходится тебе родственной, все эти женщины и мужчины строго смотрят на тебя со своих медальонов-портретов, красивые спокойные лица, хотя никто из них не жил легко - это определенно. Я хочу, чтобы, если я умру, на моем памятнике фотография была смешная. Ну или хотя бы живо-улыбающаяся. Желто-коричневые листья, гранит, мраморная крошка, фотографии в сепии и земляничный запах. Закрываешь глаза на мгновение - и вдруг воздух начинает дрожать, и ты реально оказываешься среди всех этих людей, имен которых не знаешь даже, никогда не озадачивалась спросить. И вот они все такие строгие, как на светском приеме, в платьях и костюмах рубежа прошедших веков, где-то 19-20, с этими своими безмятежными выражениями лиц, аккуратными прическами; не обращают на тебя никакого внимания, радуются встрече друг с другом, пользуются случаем, чтобы обнять любимых, с которыми лежат рядом, но в разных могилах. Мужья, жены, дети, любовники, может быть, - я не верю, что в моем роду обошлось без скандалов, адьюльтеров, незаконных связей, потому что иначе - в кого я такая? Все они наверняка хорошенько повеселились прошлой ночью, напились земляничного пунша, насплетничались на год вперед; у них совсем уже другие взгляды, проблемы, мысли; они уже слишком много знают, в конце концов… На следующем вдохе воздух опять бледнее. Выбрасываешь листья в кучу, срываешь стебель сухой кладбищенской полыни, она рассыпается в пальцах, ты идешь обратно; голова шальная, дышать тяжело и больно, а в ушах только "Zombie". Это, может быть, черный юмор, но слишком прекрасная песня; хотелось бы остаться там еще ненадолго, посмотреть, как же они танцуют.

знаете, в чем разница между мыслями, мечтами, планами на будущее и просто "вроде-как-пойманными" эпизодами из того, что никогда не случится? в последнем есть особая прелесть. прелесть категоричности и отрицания взаимных уступок. они идеальны здесь и сейчас, именно в эти несколько минут, пока я пишу. в них нет никакого "фи, я не люблю…" или "слушай, а давай сделаем по-другому". это даже не фильм, короткометражный, насыщенный, как эсенция, полный отточенных фраз, жестов, мимических морщин, выражений глаз, улыбок, прячущихся в уголках губ, шепота на ухо… это просто несбывающееся будущее, чужое, а может, и вовсе ничье, как платье из последней коллекции, взятое под честное слово. когда я ощущаю что-то подобное, у меня сразу же в горле становится слишком много слов. и это кажется очень важным. да. вдруг почему-то очень важным. поэтому дальше я буду бредить.

иногда тебе вдруг оказывается очень нужен какой-нибудь старый-старый знакомый, из прошлой жизни почти. и принимаешься его искать, узнавать телефон, а узнаешь в итоге такие новости, что лучше бы не. совсем не. вообще.
и сидишь, как будто пыльным мешком пришибли и не убрали, и хочешь вроде как вспомнить про этого человека что-нибудь ужасное, чтобы объяснить себе, как такое могло произойти, но предательница-память раз за разом подкидывает только светлые, искрящиеся моменты,
где он тебя смешит,
или сидит, уткнувшись носом тебе в ладони, такой трогательный,
или держит за плечи, повторяя «эй, ну не парься, Зелень, все наладится»,
или очень, очень, очень серьезно пытается потренировать на тебе свое «могучее НЛП», но ничего не получается и в итоге тренировка превращается просто в долгий разговор о мужчинах и женщинах…

как? почему? зачем? – все эти вопросу бередят голову и душу, но ответа на них не находится, по крайней мере в твоей субъективной реальности.
и по сравнению со всем этим собственные проблемы начинают казаться сущей мелочью.