Заметки о важном

И вот наконец наступает то самое мгновение, когда включаешь песню, о которой думаешь весь день, о которой мечтаешь, которую немножко забываешь и так хочешь поскорее вспомнить!.. Она вливается в тебя и заполняет душу и мысли, но только очень медленно, как будто издеваясь, чтобы успеть свести с ума от нетерпения уже в первые секунды звучания. И я действительно схожу с ума, ощущая, как сердце пытается проломить ребра (иначе зачем еще колотиться так сильно?!) и чувствуя приятный трепет в животе. А потом… Потом случайно понимаю, что мой пульс и эта песня - единый ритм.

Полчаса назад мне посоветовали книгу для прочтения, а сейчас я вижу эту-самую книгу у соседки в электричке (ах, снова эти читающие люди в электричках!). Если бы не это милое совпадение, (хотя чего это я, случайности не случайны), я бы, как знать, и забыла об этой книжонке, а теперь - ну просто не могу! В такие моменты ощущаю, что что-то великое (Бог? конечно же, Бог!) аккуратно, едва прикасаясь ведет меня по пути, который мне нужен. Я это волшебством называю. И почему-то, несмотря на то, что это волшебство непрестанно, ежедневно подкидывает в мой жизненный путь какие-нибудь ненавязчивые маячки, не могу воспринимать его как нечто повседневное, обычное.

Вчера, во время того, как я напару с продавцом в обувном по всему магазину искала второй сапог понравившейся мне "последней пары", моя сестра за сотни километров от меня искала точно такой же второй сапог точно такой же модели в точно таком же магазине. Это ли не волшебство? А вот еще: открываю я диалог, чтобы написать человеку сообщение, и тут же в этот диалог приходит сообщение от него. Боже, как много таких мелочей преследует нас каждый день, каждый час, а мы порой и не видим! Как вот, например, скажите, можно случайно встретиться с единственным знакомым человеком во всем Подольске четыре, ЧЕТЫРЕ! независимых друг от друга раза? И мы ведь даже живем не рядом.

Раздумывала я тут на днях с кислой миной о том, что денег совсем нет и что нужно придумать что-нибудь с работой. Не проходит и получаса, как мне звонит знакомая с предложением о работе. И как, спрашивается, я могу не согласиться, если это как будто что-то свыше ведет со мной разговор?

Бродила по городу и зашла в магазин. Думала: "Куплю-ка я себе журнальчик про психологию", а потом: "Да нуу, Ань, в журналах сплошная вода и ничего по делу". Подхожу я с этим внутренним конфликтом к стойке с журналами и вижу на обложке моей "психологии" актрису, в которую влюбилась буквально неделю назад. Конечно, беру журнал и тихонько улыбаюсь моему волшебству в ответ.

Пару дней назад написала ни с того ни с сего человеку "из прошлого" - так, невзначай, без подтекстов и планов на возобновление общения. Как будто просто вслух подумала. А вчера в каком-то паблике слушала все треки подряд и вдруг заиграла песня, которая мне до жути напоминает времена нашего общения. К слову, лет так мильён всё забывала найти ее и добавить в плейлист.

Ну правда же, чудеса? С ума схожу от осознания того, как в этом мире всё переплелось в один узел, как все крепко взаимосвязано. Даже эту заметку дописываю, подъезжая к станции, на которой выхожу. Кайф.

Укутываю свои мысли прямо с носом в огромный шарф с кисточками на краях - пусть только не разлетятся, пока я бегу, сломя голову, домой. Домой, чтобы скорее записать, систематизировать и не забыть все, что у меня тут, под шарфом, творится.

Та же самая электричка, только днем позже. Ну не могу не улыбаться! Провожаю мыслями потрясающий вечер, полный гумовских огней, снега (снега! и это в начале октября), ароматного кофе в милом стаканчике с надписью "Аня" и миллиона людей, проходящих мимо и непременно обсуждающих снег. Я люблю! По-настоящему ощущаю чуть обжигающее чувство ко всему и всем на свете. Запоминаю, записываю на каких-то флаерах, завалявшихся в сумке, пишу в напоминания в телефоне - все мысли, которые шквалом обрушились на мое разгоряченное впечатлениями сознание именно в этот момент, в этой электричке. Я живу.

Хочу уметь вот так согревать свою душу в дни, когда кажется, что всё прекрасное проходит, даже тенью своей не задевая мою жизнь. Хочу чувствовать тепло от сердца до кончиков пальцев в моменты, когда в моем тепле нуждается человек. Хочу, чтобы все люди на планете хотя бы разочек в жизни согрелись так же, как сегодня - моя душа.

Поздняя электричка из Москвы домой. Уставшая, я устроилась у окна и в блаженстве закрыла глаза, а когда открыла, передо мной сидела девушка на вид лет восемнадцати. Тут же я принялась оценивать ее внешность: круглые, карие глаза, в которых совсем не видно зрачков - настолько темные, обрамленные такими же черными ресницами. Волосы, несмотря на ресницы, светлые - почти блондинка. Взгляд открытый, прямой, и, может быть, даже по-детски наивный. Губки, что называется, бантиком, и странной формы несуразный нос. Помню, подумала еще: "Как будто не ее". Одета просто, и совсем не похожа на москвичку. Хотя, раз мы встретились в этой электричке, она, скорее всего, таковой и не была.

Наспех составив о внешности своей соседки такое мнение, я натянула наушники, начала читать и мгновенно забыла обо всех этих мыслях. Несколькими минутами позже Она тоже достала толстенную книгу.

Так мы и читали: каждый свое. Спустя несколько станций девушка встрепенулась и с волнением уставилась своими глазищами на меня. Затем обратилась к сидящему рядом мужчине, улыбнулась, успокоилась и снова уткнулась в текст. По всей видимости, боялась пропустить свою станцию. Все это время я была в наушниках, и почему-то мне вдруг стало жаль, что "а какая это станция?" было адресовано не мне. Я отложила книгу и сняла наушники - так меня заинтересовала эта девочка. Было в ее улыбке что-то искреннее, доброе, и снова - детское. С этого момента я наблюдала за ней.

То, что я увидела, произвело на меня глубочайшее впечатление, и всю оставшуюся дорогу я старалась не раскрывать глаза в удивленном восхищении, не пищать от восторга, не вздыхать и не улыбаться. И не так явно пялиться на нее. А дело вот в чем. Впервые посмотрев на ее лицо во время чтения, я подумала, что хмурить брови - это у нее привычка такая. У меня вот, например, смешно отвисает нижняя челюсть во время игры на фортепиано. Немного позже я поняла, что все происходящее на ее лице гораздо поэтичнее. Она то удивленно вскидывала брови, то в ужасе закрывала рот рукой, то кусала костяшки пальцев, то широко раскрывала глаза, то смеялась и улыбалась, и мне все время казалось, что девушка вот-вот заплачет то ли от страха, то ли от восторга, то ли еще от чего. Она была совсем не в этом мире, она была так бесконечно далеко! Это лицо, эти эмоции - просто восхитительно! А взгляд ее то задерживался подолгу на одном слове, то жадно поглощал страницу за страницей, и безмятежность ни на секунду не оставалась на ее лице. Потом девушка резко оторвалась от чтения и стала тревожно вглядываться в неизвестную даль за окном. Так она переживала, так беспокоилась о том, что происходило на тех страницах, что я уж было начала вынашивать в себе идею о том, чтобы спросить ее: "Что же у тебя там за книга?", но почти сразу осознала, что не решусь. Позже мне все-таки удалось разглядеть: "Стивен Кинг. 11/22/63". А на двести шестой странице она рассмеялась и загнула уголочек.

Потом была ее станция. Она удивительно вовремя дочитала главу, закрыла книгу, заложив визиткой какого-то бизнес-центра, и ушла.