my blueberry nights& mornings after

Это когда в безмовной истерике на кровати, что бы никто не услышал, или наоборот, что бы весь мир слышал. Это даже не больно. Это что-то плачет внутри, ноет, как старая незажившая рана, покрываясь гноем и нарывами. И уже ничего нельзя сделать. Не вырезать, не вылечить. Забыть и только и не вспоминать или просто терпеть. Или глаза закрыть, губы до крови, ногти по сантиметр в кожу, полосы рвать, рот закрывать, рвать, метать, на полу, беспомощно…

Он наверно так никогда и не узнает. И что делать, не знаешь.

"Я рисовала в небе тебя, как на бумаге… И лишь твои ладони меня не били током. Нежного, бережно"

Я до сих пор больна тобой, я знаю что не смогу забыть тебя, знаю что не получится жить без тебя, но ничего не могу сделать. Так хочется верить что не все люди одинаковы. Так хочется верить что он другой. Так хочется ему верить. Так хочется. Верить.

Надеюсь у меня получится.

Да.

***

Я всегда знала, что никогда не найду похожего на него. Если бы кто-то спросил у меня, что в мире истинная красота, я бы сразу представила его глаза и ничего не ответила бы, тихо улыбаясь. Они такие чистые, глубокие, родные, любящие. Его короткая стильная прическа всегда меня чем-то цепляла. Он ненавидит свои волосы. "Ты что, не видишь? Они же как у негра, они же как у моего пуделя!". Его огромное, стройное и загорелое тело всегда притягивало мои руки. Изгибы его шеи, плеч заставляют рисовать узоры моими длинными ногтями. Это было как-то по-особенному эротично, каждый мускул его тела напрягался и чувствовал мое медленное движения по загорелой коже. Его загар всегда золотой. Его испанские скулы и нос слишком правельны, что бы быть реальными. Его губы всегда пахнут своим особым ароматом. Они нежные и такие родные. Он сходит с ума по мужским адеколонам и галстукам. Каждый раз, идя в бутик, он непременно присмотрит себе новые. От него всегда невообразимо тонко пахнет. Он одевается в рубашки, галстуки, кожанные куртки, дорогие джинсы, облигающие футболки, подчеркивающие его неотразимое тело, шорты и незабываемую бейсболку yankees. Он сходит с ума по бейсболу. Он любит меня. И никогда не отпустит. Его испанский характер заставляет его взрываться от ревности, и никогда не позволит изменить.

Я - его женщина. И он всегда знает, что никогда не найдет похожей на меня.

просто до боли не понятно, как ты можешь быть таким эгоистом.

дыши глубже
смотри в меня
надо меняться, надо, надо. прости меня, просто мне не просто. и знаешь, ты много не знаешь. но ты это тот кто раскрыл меня, понимаешь? понимаешь. поэтому слушаешь каждую мою истерику, сходишь с ума и играешь в разумного каждый раз когда грожусь своими суицидно настроенными мыслями. ты ведь такой хороший. спасибо.

дыши, дыши в меня, дыши глубже.

i cant anymore, its too hard, i was killing myself inside but now i finally fucked everything up and he lost his trust to me. you know how i feel? like if they cut me on pieces, burned me, then… its hard, yea.

только сейчас я понимаю, в каком дерьме мы побывали. настроение меняется постоянно: я то бьюсь в безслёзной истерике, то сижу перед экраном компьютера в позиции суицидника с крайней степенью депрессии.

как же меня задолбал этот повтор.

помню как вчера, это была ночь в субботу на воскресенье. следующий день мы должны были возвращаться в школу.
я увидела его в онлайне, и первый раз написала привет. мы никогда раньше не переписывались. он был рад, но сказал что должен уходить, они с друзьями поехали в манхэттэн гулять на ночь. я сказала что очень скучаю и мне его не хватает, он ответил что тоже скучает но ему надо бежать. мы попрощались, я пошла спать.
я молюсь перед сном. теперь реже, но раньше каждую ночь. я помню как встала на колени и помолилась. помолилась за него. я попросила Бога что бы он его хранил на эту ночь.
я легла спать совершенно спокойная и удовлетворенная. я посмотрела на часы - 11. "а он наверное где-то в городе… будь счастлив сегодня, я так люблю тебя, ты самый лучший"

а на следующий день он признался что ебал другую девушку, и наврал что был пьян. после 8 месяцев он рассказал мне всю правду.
а я все равно люблю его, и прощаю ему его ошибку.

and i wonder if i ever cross your mind. for me it happens all the time.

он совсем не простой, понимаешь? он то холодный, то горячий. у него холодные руки и нос. и глаза красивые.

а ты когда нибудь жила кем-то? понимала ли когда нибудь что без него нет воздуха? нет?

а я да. молча. навсегда.

когда город перестанет пахнуть тем, у кого нет для меня времени, а поезда перестанут стоять в туннелях по десять минут каждое утро
когда губы перестанут обветриваться, и для того, чтобы заснуть, не нужны будут уже десять капель под язык
когда снег не будет таять сразу после того как выпадет
когда меня перестанут называть по имени
когда у меня в комнате будет пушистый ковер и когда
я не возьму трубку в очередной раз
вот тогда
я брошу и курить, и пить, и перееду
и город мне будет не нужен
и больше ни разу ни с кем чужим
не ошибусь.

и я решила что буду делать. я буду учиться до потери сознания - я обещаю, у меня будут лучшие оценки по всем урокам. я буду читать книги, я буду окунаться в них с головой. я буду вести этот дневник и каждый день писать тебе письмо.
ты мне ответил сегодня, и малышь, я успокоилась, я уже больше не плачу. я плакала целый день.
ведь я знаю что смогу подождать, что смогу дождаться, прошу тебя, умоляю тебя, дождись того дня когда мы снова будем вместе, пожалуйста!.. ты уходишь в колледж, я боюсь этого больше всего на свете.

я смогу, я ведь сильная теперь. просто станет немного труднее дышать.

"У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты”

у кого-то сейчас солнце, любимая работа.
кто-то курит травку и смеётся,
у кого-то секс и есть в кого плакать.
кому-то звонит любимый и говорит что скучает.
у кого-то любовьлюбовьлюбовь,
учёба, сны и жизнь.
а у меня пиздец.

и я умоляю, Боже, помоги.
прости и помоги.
пусть я умру, но все хорошо с ним будет.
обещаешь?

я уже и не знаю что писать. ничего особенного не происходит.
все очень ровно, тихо, спокойно.
просто тебя мне сильно хочется и иногда ритм сердца зашкаливает, а так терпим вроде бы еще.