гнилье.

я переписки с тобой удаляю.
я охладела.
по вечерам тебя не вспоминаю.
я охладела.
по улицам брожу, о тебе нет и мысли,
я охладела.
не бешусь от факта, что ты с ней.
я охладела.
я за тебя не переживаю.
я охладела, посмотри,
руки трясущиеся отпускаю.

я плачу редко, охладела,
вроде что-то к тебе и есть, конечно.
но пик этого бреда я переболела.
для меня ты останешься вечным.

возвращайся.

я все равно жду.

живущая

в наших

сердах

всегда будет просыпаться в нас только по

вечерам.

она пожелала ему удачи, и просто больше в его жизнь не врывалась.

я тебя ненавижу.

да ну нахуй эту любовь.
учеба, в любом случае дороже.
но все равно, знаешь, любой, кто заденет тебя

тут же получит по роже.

меня не предавай, я так хочу.

что угодно блядь, но только не пиздите, не играйте людьми, и не дарите пустых надежд.

лучше бы

сделали

что-нибудь,

чем пиздеть

без

продыху.

ты блядь нырял в меня с головой,
выпивал меня, как чашку кофе.
а мне бы рядом с тобой
одна муть ебучая в голове.

папа, я знаю ты где-то рядом.
твоя дочка сломалась и ищет ответы.
пап, он мне душу измазал ядом,
он игнорит мои приветы.

пап, твоя девочка больше не сильная,
ее просто сломали без разрешения.
не ругайся, прости. слышишь, прости меня.
не хватает ни нервов, ни вдохновения.

на учебе завал, первый курс не снесу я.
забери меня, жаль, не возьмут в небеса.
я на грани, четвертые сутки бушуют нервы,
черная полоса.

пап, помнишь, как я мальчишек лупила?
удержи меня, этого я убью.
я до безумия так любила,
но вновь над пропастью я стою.

до потери сознания помню его глаза.
его запах, привычки, характер и родинку на щеке.
папа, у меня по щеке вновь слеза,
он на сердце, а сердце в бездонной реке.

до кровопускания шепчу его имя,
до отказа пульса читаю его сообщения.
пап, этот мальчик просто убил меня.
я нажимаю на кнопку «самоуничтожение».

и она бежит к нему, поправляя юбку.
и когда он звонит, она, как с цепи сорвавшись,
бежит к этой чертовой трубке.
молит Бога "пусть он уделит мне хотя бы минутку
пусть это не обернется злосчастной шуткой",
и потом сама тихо плачет, ему признавшись.

и она тараторит ему взахлеб,
что родит ему много прекрасных детей,
что они переживут один миллион горестей,
даже когда жизнь пуще прежнего бьет.
что она ради него, под лед.
что он самый лучший из всех людей,
и ей его катастрофически не хватает.

только на небе давно вот знают,
что все мечты рухнут, как карточный домик.
он уйдет, даже имени ее и не вспомнит.
и она будет плакать навзрыд, ведь болит.

черт возьми, ужасно в груди щемит.
а ей будут встречаться тысячи подлецов,
и она, наивная, будет верить, что этот вот не предаст.
но на грабли наступит в который раз.
потому что они к ней с псевдо-заботой,
а у нее живот уже от бабочек вспорот.
но она тянется, тянется к ним, не видя в них мертвецов.
слишком наивная, моя дурочка.
впрочем, как и все девочки, росшие без отцов.
блядство.

да во мне уже черти роют глубинки.
меня душат изнутри эти твои объятья.
я хочу тебя, сволочь, отпустить.
но как мне потом без тебя-то?

ну поезда, заберите его уже у меня.
насквозь меня давайте.
чтоб до истерики.
самого родного за километры.
чтож, расстояние, я тебя, сука, всей душой ненавижу.