Together or Not at All

— Привет.
— Привет.
— Как ты это сделал?
— Я… я торты украшал в пекарне.
— А…
— Вот, смотри.

— Слушай, со мной можешь не разговаривать, но с ним надо обязательно, он должен нам помочь.

Китнисс: Ножом попробуйте!

— Ну, давай. Кто-то должен вернуться, они получат своего победителя.

— Нет, не получат. Это необязательно .

© Голодные игры

– Браво! Вот он, дух Игр! – ликует Эффи, довольная, что и в ее дистрикте случилось наконец что-то достойное. – Как тебя зовут?
Я с трудом сглатываю комок в горле и произношу:

– Китнисс Эвердин .

– Держу пари, это твоя сестра. Не дадим ей увести славу у тебя из-под носа, верно? Давайте все вместе поприветствуем нового трибута! – заливается Эффи.

К великой чести жителей Дистрикта-12, ни один из них не зааплодировал. Даже те, кто принимал ставки, кому давно на всех наплевать. Многие, наверно, знают меня по рынку, или знали моего отца, а кто-то встречал Прим и не мог не проникнуться к ней симпатией. Я стою ни жива, ни мертва, пока многотысячная толпа застывает в единственно доступном нам акте своеволия – молчании. Молчании, которое лучше всяких слов говорит: мы не согласны, мы не на вашей стороне, это несправедливо.

Дальше происходит невероятное – то, чего я и представить себе не могла, зная, как совершенно я безразлична дистрикту. С той самой минуты, когда я встала на место Прим, что-то изменилось – я обрела ценность. И вот сначала один, потом другой, а потом почти все подносят к губам три средних пальца левой руки и протягивают ее в мою сторону. Этот древний жест существует только в нашем дистрикте и используется очень редко; иногда его можно увидеть на похоронах. Он означает признательность и восхищение, им прощаются с тем, кого любят.

©Сьюзен Коллинз. Голодные игры

— Знаешь, что моя мать сказала? Наконец-то Дистрикт-12 может победить, вот только это она не обо мне. Это она о тебе.

©Голодные игры

Меня охватывает ярость. От этого, возможно, зависит моя жизнь, а им и дела нет. Поросенок куда важнее! Сердце колотится в груди, щеки пылают. Не думая, выхватываю стрелу и посылаю ее в сторону стола. Раздаются вскрики, едоки шарахаются в стороны. Стрела пронзает яблоко во рту поросенка и пришпиливает его к стенe. Все таращатся на меня, не веря глазам.

— Спасибо за внимание, — говорю я с поклоном и, не дожидаясь разрешения, иду к выходу.

©Сьюзен Коллинз. Голодные игры

— Давай, смейся, смейся .
— Я не над тобой смеюсь .

©Голодные игры

Люди узнают поезд, перевозящий трибутов, и возбужденно тычут в нашу сторону. Я отступаю от окна, меня тошнит от того, как они воодушевляются, предвкушая зрелище нашей смерти. Пит, однако, остается на месте и даже машет рукой и улыбается зевакам до тех пор, пока поезд не заезжает на станцию и не скрывает нас от их глаз.

Пит видит, каким взглядом я на него таращусь, и пожимает плечами.

– Кто знает? – говорит он. – Среди них могут быть спонсоры .

© Сьюзен Коллинз. Голодные игры

— А это что?
— Это сойка-пересмешница.
— И сколько стоит?
— Бесплатно. Бери.
— Спасибо.

© Голодные игры

Каждый вечер, когда я включаю Сверхъестественное, моя бабушка произносит одну и ту же фразу: " Опять своих чертиков включила? Где только такие фильмы берешь?" . Но она тоже смотрит сериал, критикует манеру Дина и Сэма охотиться, а так же орущих баб.

„ Как легко потерять все то, что, казалось бы, дано тебе на всю жизнь. “

©Кассандра Клэр. Город костей

Писатели

(Writers), 2013

„ Сюжет фильма сосредоточен на запутанных отношениях между известным новеллистом Биллом Борджес, его бывшей женой и их детьми — дочерью-студенткой Самантой и сыном-тинейджером. “

Ребята, чтоб вы знали - я блюю радугой . Логан Лерман и Лили Коллинз в одном фильме, для меня как Большой взрыв .

Меня зовут Китнисс Эвердин. Мне семнадцать лет. Моя родина — Двенадцатый дистрикт . Я участвовала в Голодных играх . Сбежала. Капитолий меня ненавидит.

©Сьюзен Коллинз. Сойка-пересмешница

Рядом с поляной под деревьями растут дикие цветы. Возможно, просто сорная трава, но все равно красивые, с фиолетовыми, желтыми и белыми лепестками. Я нарываю охапку и возвращаюсь обратно к Руте. Украшаю ее тело цветами. Не торопясь, укладываю их один за другим. Прикрываю страшную рану. Обрамляю венком ее лицо. Самые яркие вплетаю в волосы.

Им придется это показать. Даже если сейчас они переключились на другую часть арены, они включат камеры, когда будут забирать тела. Все увидят Руту в цветах и поймут, что это сделала я. Отступаю назад и смотрю на нее в последний раз. Кажется, будто она и вправду уснула.

— Проща й , — шепчу я.

Касаюсь губ тремя пальцами левой руки и протягиваю их в ее сторону. Потом ухожу, не оборачиваясь.

©Сьюзен Коллинз. Голодные игры