Торжественно клянусь, что замышляю только шалость

Не забывайте тех, кто вас любил когда-то,
Пусть не отчаянно, без боли и тоски.
Вы, верно, сами были виноваты,
Что не сумели подарить другой любви.

Не забывайте тех, кто ждал вас у порога,
Считая дни, часы, секунды и года.
Их в мире этом было не так много,
И, может быть, не будет никогда.

Не забывайте тех, кто сердце вам доверил,
Кто позволял его вам бережно хранить.
Не забывайте тех, кто вам когда-то верил,
Кто смог вас больше жизни полюбить

Мне теперь мира мало, хоть мир во мне

«Ищи невесту, у которой гладки
Не столь бока и щеки, сколь повадки,

Чтоб не черты лица, черты души
У нареченной были хороши»

Это сгорает мой корабль в твоей атмосфере

Вы понимаете, утром я просыпаюсь рядом с ним и шепотом молчу ему в ухо. Хотя иногда мне хочется кричать. Просто я думаю: зачем? Он и так слышит мое молчание.

Партия одиноких могла бы выиграть выборы в большинстве европейских стран.

Мое одиночество, — продолжает она, — это как жизнь на заброшенном и всеми забытом острове. Знаете, когда я говорю об этом, мне вспоминается история бунтовщика, которого капитан Френсис Дрейк поставил перед жестоким выбором: остаться одному на необитаемом острове или быть обезглавленным. Бунтовщик выбрал второе. Он, вероятно, знал, что одиночество убивает точно так же, как топор. Только медленнее…

Януш Вишневский

– Почему мне холодно, Герда?
– Это потому что ты злой, Кай.
– Да поэтому и злой, что холодно, блядь.

…..Там куда я ухожу - Весна

Слеза за слезой
За раной рана
Моя жизнь утекает
Как вода из - под крана

(с) Дельфин- Кран

Секс. В твоей комнате, в твоей машине, в лесу, в туалете ресторана в центре города, на лестничной площадке последнего этажа многоэтажного дома… Секс был для меня самой прямой и короткой, а в сущности, единственной дорогой к нескольким минутам чего-то такого, что условно можно было бы назвать твоей нежностью.

Он встал, уступая мне место. В пустом трамвае.

Это будут по-старомодному, от руки написанные письма.На бумаге. В конвертах, края которых увлажнены моей слюной, с криво приклеенной маркой, за которой пришлось отстоять в очереди на почте, с нормальным адресом, в котором есть улица и номер дома, а не с идиотским названием какого-то сервера. Это будут настоящие письма, к которым в порыве нежности можно прикоснуться губами, а в приступе злобы порвать их в клочки, в страшном секрете поспешно спрятать ото всех в запираемом на ключ металлическом ящике в подвале или носить с собой и обращаться к ним, когда одолеет грусть и ускользает надежда. Самые настоящие письма, которые в крайнем случае можно просто сжечь. А если не сжечь, то через много лет открыть их заново. Ведь у старых писем есть одно неоспоримое преимущество: на них не надо отвечать.Письма…Ты ведь знаешь, что я люблю письма.

Знаешь, но так и не написал мне ни одного.