…Речь заходит о блоге, и уже на работе, перечитывая свои шедевры, я ловлю себя на мысли, что, если он это когда-нибудь увидит, то решит, что я окончательно ку-ку.
Тексты последние полгода выдают какую-то мою нездоровую одержимость. Ничего более не происходит, что ли? Да нет, столько всего, прямо как в том фильме «Всё, везде и сразу». Столько вскрытых проблем, сколько вытянутых петель на любимом свитере. Любимый голубоглазый мужчина появляется в прямом эфире в первый раз, и я счастлива видеть его лицо. Счастлива слышать его новый альбом, который выйдет через 48 часов.
В незапамятные времена у меня был челлендж «Оранжевые волосы» и наказ писать по посту в день. Я справлялась с трудом, хотя была только на втором курсе. В незапамятные времена, если так подумать, по-графомански легко мне давались только заметки о текущем густом коктейле чувств, которые всегда связаны с кем-то. Так бывает. Так всегда было. Вспоминается Оленька Антоши Чехонте. К слову, всегда меня дико бесила.
Сказала бы, что мне стыдно, но мне всегда стыдно, когда дело доходит до меня, и никогда не, когда не доходит (логично). Что это какой-то синдром, происходящий я-даже-знаю-от-чего, который не дает свободно и просто бросать свое добро не в воду, а в стоящих рядом и подалеку, поливать из шланга своим, прости Господи, творчеством. Ну, видите, после каждого возгласа «ты святая» я либо оправдываюсь, либо срочно вспоминаю гадость про себя.
И этот страх из детства (спасибо мама) — быть не так понятой. Я не это имел в виду, а здесь я намерено сгустил краски, а тут такая отсылка…Но если надо объяснять, то не надо объяснять. Я страшно боюсь быть неправильно понятой. Непонятой — ладно. Но только не так.
И даже это я не могу объяснить.
Promises, we’ll make some
Will reveal our sense of right
You should be in my space
You should be in my life
You should be in my space
You should be in my life
You could be in my space