В каких-то розовых мечтах жизнь живется по-другому. Не раскладывается по понятиям и читается между строк. И каждый раз, когда хочется сказать «нет» – говорить, не молчать.
Научиться для себя и о себе, а не о других и для всех. Не отдаваться миру без остатка, ведь тогда для себя ничего не останется. Ценить бы каждый прожитый момент и забивать на пустяки.
«Если бы можно было вернуться назад, видит Бог, я бы очень многое сделал иначе.»
Перед тем, как начать читать данный пост, зацените трек. Песня просто до мурашек… Да вообще все песни данной группы.
К чему данный трек? Летом 2020 года я тесно общалась со своей подругой, которая без памяти влюбилась в коллегу-врача своей мамы. Молодой и привлекательный врач зацепил девчонку своей незаурядностью, умением шутить и естественностью. А я так заразилась их "отношениями", что написала одну из их сцен. Песня переносит меня в то волшебное время.
14 августа 2020 года
город М.
Я не знала, с чем мне придется сегодня столкнуться.
С кем, точнее.
Это должен был быть обычный визит в городскую больницу. Медсестры сновали из кабинета в кабинет, пациенты пререкались друг с другом, пространство заполнил резкий запах хлорки и нетерпения. Я не собиралась долго засиживаться с родном городке — каникулы подходили к концу, начинался последний курс учебы в университете.
Я еще не определилась с местом работы. Екатеринбург привлекал меня, казался переполненным интересными людьми и возможностями, но что-то тянуло меня вернуться в провинцию, к родителям, друзьям и…
— Вячеслав Леонидович, добрый день.
Мама вплыла в кабинет к местному ЛОРу, выдернув меня из размышлений, и попросила закрыть дверь. Я не успела осознать, что пропустила выходившую санитарку, окинувшую нас недовольным взглядом.
В спешке мама с порога принялась объяснять суть проблемы. Дело в том, что младшему брату необходима была квалифицированная помощь, и мое семейство могло положиться только на одного человека.
Человека, который сидел за своим рабочим столом в привлекательном белоснежном халате. Он надел облегающие джинсы и рубашку в клетку, которые я не смогла пропустить мимо своих глаз.
Молодой мужчина поприветствовал нас легким кивком и дружелюбной улыбкой.
— Так какие капли можно покапать?
Вячеслав Леонидович явил собою пример профессионализма:
— Я могу, конечно, вам, Лариса Викторовна, выписать, но вы же понимаете, что просто деньги выкинете, если диагноз правильно не поставить.
Мама кивнула и с искрой в глазах заговорила:
— Вы же помните мою дочь Вику, правда? Я приводила ее зимой.
— Да, конечно, помню, – в этот раз он смотрел прямо на меня.
А потом рассеянно произнес:
— А где сейчас находится ваш сын? Лучше бы осмотр провести, привезите его, я посмотрю.
Моя мама немного замялась:
— Он ведь несовершеннолетний, как же к вам…
Только мужчину, сидящего в комнате, это ничуть не волновало:
— Здесь нет ничего противозаконного, привозите и все.
— А как же ваш обед? — проворковала женщина, и я увидела смешинки в его глазах цвета горячего шоколада.
— К черту обед! Я подожду.
И в этот момент мне захотелось остановить время. Оторвать у вселенной минуты на то, чтобы полюбоваться его изящным, скульптурным профилем, длинными бледными пальцами и улыбкой — ослепляюще доброй улыбкой. За своей мечтательностью я чуть было не пропустила его вопрос, обращенный ко мне:
— Как у вас дела?
Его искреннюю заинтересованность я могла чувствовать на своей коже и, чтобы скрыть смущение, начала поправлять волосы.
— Все хорошо, – улыбаюсь я ему.
И будто бы напряжения между нами было мало, он решил явить себя во весь рост, шагая ко мне.
— У вас же сейчас эти…
Вячеслав Леонидович останавливается прямо передо мной. Утаивая продолжение фразы, он читает непонимание на наших лицах и награждает ответом.
— К-А-Н-И-К-У-Л-Ы! — весело произносит он почти по буквам.
Складки на моем лбу рассеиваются, и я чувствую внутреннее спокойствие. Однако, этому недолго суждено было длиться, потому что он буквально сносит мой сердечный ритм к чертям подобно товарному поезду. Всего одной фразой.
— Я безумно рад вас видеть.
Мне казалось, это станет моей мгновенной смертью. Но нет, я чувствую кое-что — покалывание в кончиках пальцах, бешеный стук сердца.
Он же не слышит этот предательский отклик моего тела?
— Рад, что зашли, честно.
Еще один состав протаранил все мое существо, мою логику, мой разум. Я не понимаю его.
Я только некотролирующе улыбаюсь.
А ему не нужен мой ответ, Вячеслав Леонидович хочет знать другое:
— Как ваша сессия? Как закрыли ее?
Пытаюсь откинуть тот факт, что он обращается ко мне уважительно, как к равной себе.
— Троек нет, только две четверки и две пятерки. Я думаю, это хороший…
Не успеваю закончить предложение, как он протягивает свою руку и вмиг мои пальцы оказываются в нежных тисках.
" …результат", – слово застряли в горле.
Вячеслав Леонидович одобрительно пожимает мне руку, гордясь моими достижениями.
Пожалуйста. Пожалуйста.
Пожалуйста.
" Не отпускай меня" — хотелось сказать, но я промолчала.
— Ты же автоматами закрыла все! — прерывает момент моя мама.
-А-а-а, тот, кто автоматами все закрывает, потому ничего не знает!
Смешинки возвращаются на лицо Вячеслава Леонидовича, и его комментарий заставляет всех в комнате разразиться смехом.
Обеспокоенность читается на лице моей матери:
— Вот посоветуйте, куда лучше Вике пойти? В Роспотребнадзор или все же эпидемиологом?
Мужчина словно предполагал такой вопрос, поэтому не удивился. Им руководили решительность и рациональность.
— Хотите ли вы дочери будущего, связанного с больными, зараженными COVID-19? Я бы посоветовал ей идти в Роспотребнадзор, там будет проще и безопаснее.
Мы с мамой не могли не согласиться с его словами. Работа с больными требует огромной самоотдачи, выдержки и моральной подготовки. Я боялась, что такая ноша для меня будет слишком тяжела.
— Вы на лечебное дело не перевелись? — доктор адресовал вопрос мне.
— Так не получится уже, слишком поздно, – я была ни рада, ни огорчена. Университет требует за учебу огромные деньги, которые сейчас не по силам моей семье. Тем более, что ответственность при дальнейшей работе колоссальная.
— Да она вообще сказала мне, что, может, лучше еще раз отучится на другом уже факультете, – мама поддержала тему. Знания были не лишние, но перспектива отучиться в Екатеринбурге заставляла дрожать коленки. Я еще многое не решила, мне стоит подумать, мне необходимо больше времени.
Вячеслав Леонидович смотрел на меня улыбающимися глазами. Глазами, которые понимали меня и поддерживали. В прошлую нашу встречу я видела в них проблески печали, которую не могла изгнать, но сейчас что-то поменялось.
Сейчас они кажутся мне другими.
Живыми.
Осознанное озадачило меня не меньше пожатия руки, которое взорвало ток в моем теле. Ведь он еще ни разу не касался меня так, будто мы более близки, чем доктор и пациент, чем коллега матери и приведенная на осмотр дочь…
— Да ну, вы чего? Пусть зарабатывает уже! — судя по его словам, теперь образование должно работать на меня. И я, черт возьми, согласна как никогда.
— Лечебное дело, – он продолжал, – это гной, кровь, пациенты. Зачем вам это нужно?
Мужчина показывает на свой портрет в белом халате, который висит у него на стене.
-Халаты, да, это красиво. Да и только, пожалуй, – заключает он.
Я не успеваю осознать сказанное и согласиться, как в кабинет врывается один из вереницы бесконечных пациентов. Тот бормочет слова приветствия, но никто не обращает на него внимание, даже Вячеслав Леонидович, потому что его внимание устремлено на другой объект.
На меня.
А мои глаза не могут оторваться от его. Я растворяюсь в горячем шоколаде его блестящих глаз, его живых глаз…
Время, отведенное на вопросы и установленную любезность, кончилось, поэтому мы стали прощаться с Вячеславом Леонидовичем. Я еще многое хотела сказать, хотела остаться наедине с ним, побыть вдвоем хоть несколько минут, но мама уже поспешила к машине, а последнее, что я услышала от него за сегодня, было:
— Удачи тебе большой.
Тебе.
Около двери. Быть может, это наша последняя встреча в этом году.
Возможно, с его стороны граница уже стерта, но с моей пока что нет.
— Спасибо за все, и вам — тоже, – искренне, закрывая за собой дверь.
Теперь я твердо уверена, что сделаю все, чтобы эта встреча имела дальнейшее продолжение. Это мое обещание себе.
Критика и комментарии приветствуются :)
Не пойму я эту моду, никак. Не дано, видимо, не суждено или что ещё там в списке возможных причин. Этот быстро приедающийся гипероверсайз не придаёт мне ощущения женственности. И платья в облипку уже не «по статусу». Что-то сломалось внутри. Очень-преочень хочется выглядеть красиво даже на обычной прогулке, но в итоге не отличаюсь от других ничем: те же кроссы, джинсы mom’s, толстовка и дутая куртка с моментально засаливающимся воротником-стойкой. (Вот же, в начале сентября я относила ее в химчистку, хватило на месяц…) Осенью и зимой о красоте говорить не приходится. Для меня красота=гармония, спокойствие и умиротворение в душе. Одним словом, невроз.
"Because I could not stop for Death, he kindly stopped for me."
у меня украли половину моей жизни. и я. это сейчас четко осознаю, не то чтобы время, а свобода какая у меня была раньше. не то чтобы одиночество, и родственники, но какое то такое, я не смогла реагировать на это спокойно. подумываю о будущей профессии
на работке осталось с двух недель и я уволюсь, мечтаю об этом моменте. У меня подкосилось здоровье, времени вообще не стало.. я вся нервная как не знай что. мечтаю и лелею какие то вещи а по итогу нужно время на это все…..
понимать, что не все идеально в этом мире и осознавать это мне крайне тяжеловато.