Сердце моё навсегда останется звёздочкой на твоём фюзеляже

мне однозначно хотелось бежать с тобой..
от города, где давно разучились подавать, и милостыню, и руку.
из страны, в которой я не вижу, ни родственника, ни друга.
от работы, в которой сидишь, по горло зарывшись, глотаешь скуку.
и засовываешь себя всю целиком в обойму,

предназначенную для всех недоумков, которых не отстрелять,
ну в смысле есть даже чем, но законов-то не перепишешь.
мы здесь топим друг друга, как незапланированных щенят,
и сидим в этих пыточных, и кажется будто дышим.

несомненно с тобой бежать.
от любого, кто мне запретит расплачиваться кредиткой,
от назойливых теток в трамвае (каждой бы прямо в голову - да иди ты),
от зарплат этих, пенсий, от декретных, условий диких
проживания. минимума прожиточного.
пусть Бог простит их.

…а повсюду кровь кровь кровь. в общем сахара у соседей не оказалось.

"Что еще тебе рассказать? Надо жить у моря, мама, надо делать, что нравится, и по возможности ничего не усложнять; это ведь только вопрос выбора, мама: месяцами пожирать себя за то, что не сделано, упущено и потрачено впустую – или решить, что оставшейся жизни как раз хватит на то, чтобы все успеть, и приняться за дело; век пилить ближнего своего за то, какое он тупое неповоротливое ничтожество – или начать хвалить за маленькие достиженьица и победки, чтобы он расцвел и почувствовал собственную нужность – раз ты все равно с ним, и любишь его, зачем портить кровь ему и себе? Говорить «конечно, ты же бросишь меня», и воскликнуть торжествующе «так я и знала!», когда бросит, - или не думать об этом совсем, радоваться факту существования вместе, делать вместе глупости и открытия и не проедать в любимом человеке дыру по поводу того, что случится или не случится? Всегда говорить «я не смогу», «глупо даже начинать» - или один раз наплевать на все и попробовать? И даже если не получится – изобрести другой способ и попробовать снова? Считать любого, кто нравится тебе, заведомо мудаком и садистом, складывать руки на груди, язвить, ухмыляться, говорить «переубеди меня» - или один раз сдаться и сказать «слушай, я в ужасе оттого, сколько власти ты имеешь надо мной, ты потрясающий, мне очень страшно, давай поговорим»? Быть всегда уперто-правым, как говорит Алена, и всем в два хода давать понять, кто тут босс – и остаться в итоге в одиночестве, в обнимку со своей идиотской правотой – или один раз проглотить спесь, прийти мириться первым, сказать «я готов тебя выслушать, объясни мне, что происходит»? Раз уж ты все равно думаешь об этом днями напролет? Быть гордым и обойденным судьбой, Никто-Меня-Не-Любит-2009 – или глубоко вдохнуть и попросить о помощи, когда нужна, - и получить помощь, что самое невероятное? Ненавидеть годами за то, как несправедливо обошлись с тобой – или, раз это так тебя мучает, один раз позвонить и спросить самым спокойным из голосов «слушай, я не могу понять, почему»? Двадцать лет убиваться по ушедшей любви – или собрать волю в кулак, позволить себе заново доверяться, открываться, завязать отношения и быть счастливым? Во втором гораздо больше доблести, на мой взгляд, чем в первом, для первого вообще не требуется никаких душевных усилий. Прочитать про себя мерзость и расстроиться на неделю – или пожать плечами и подумать, как тебе искренне жаль написавшего? Страдать и считать, что мир это дрянная шутка Архитектора Матрицы, тыкать в свои шрамы как в ордена, грустно иронизировать насчет безнадежности своего положения – или начать признаваться себе в том, что вкусное – вкусно, теплое – согревает, красивое – заставляет глаз ликовать, хорошие – улыбаются, щедрые – готовы делиться, а не все это вместе издевка небесная, еще один способ тебя унизить? Господи, это так просто, мама, от этого такое хмельное ощущение всемогущества – не понимаю, почему это не всем так очевидно, как мне; все на свете просто вопрос выбора, не более того; не существует никаких заданностей, предопределенностей, недостижимых вершин; ты сам себе гвоздь в сапоге и дурная примета; это ты выбрал быть жалким, никчемным и одиноким – или счастливым и нужным, никто за тебя не решил, никто не способен за тебя решить, если ты против. Если тебе удобнее думать так, чтобы ничего не предпринимать – живи как жил, только не смей жаловаться на обстоятельства – в мире, где люди покоряют Эвересты, записывают мультиплатиновые диски и берут осадой самых неприступных красавиц, будучи безвестными очкастыми клерками – у тебя нет права говорить, будто что-то даже в теории невозможно. Да, для этого нужно иметь волю – нужно всего-то выбрать и быть верным своему выбору до конца; только-то. Вселенная гибкий и чуткий материал, из нее можно слепить хоть Пьяцца Маттеи, хоть район Солнцево – ты единственный, кто должен выбрать, что лепить. Я считала, что это с любыми материальными вещами работает, только не с людьми; хочешь денег – будут, славы – обрушится, путешествий – только назначь маршрут; но события последних недель доказывают, мама, что с людьми такая же история, будь они трижды холодными скалами, колючими звездами – просто перестань считать их колючими звездами и один раз поговори, как с самим собой, живым, теплым и перепуганным – вот удивишься, как все изменится.

Даже вечная космическая пустота в роли слушателя не так страшна, как неумело проебаная жизнь без свидетелей произошедшего действия

нет, не хочется уже ни пьянок, ни странных квартир, ни чужих одеял
ни в карты на поцелуи, ни безрассудных романов, ни подростковых драм
лишь бы кто-то каждую ночь тепло обнимал
и стелил за тебя постель
и шептал по утрам на ушко
" ты прекрасная сонная
я тебя никому не отдам"

…Когда придет октябрь - уходи,
по сторонам бессмысленно гляди,
кого угодно можешь целовать,
обманывать, грубить и блядовать,
до омерзенья, до безумья пить.
Но в октябре не начинай любить…

Не печальтесь о Вашей дочери -
Она жива, у неё всё нормально.
Я встретил её на обочине
В Алма-Ате, на проспекте Саина.

Я был там вчерашней ночью -
Хотел сексуальной разрядки -
И встретился с Вашей дочерью.
Она жива, у неё всё в порядке.

они говорят: ниоткуда не возвращайся.
они говорят: обходи углы.
они говорят: не смей пробовать счастье,
не слезешь потом с иглы.

они говорят: всё в этом мире тленно.
они говорят: одумайся и окстись.
они говорят: что по сравнению со вселенной
твоя никчёмная жизнь?

не допусти,
чтобы бочками с неподъёмными их словами
до отказа заполнился трюм твоего корабля.
у тебя в груди
весьма драгоценный камень
размером
с планету
земля.

Я надену чулочки чёрные
Я надену короткое платеце
Каблучки навострю точёные,
Что бы нравиться, что бы нравиться
Покручусь я еблом у зеркала
Расхуярюсь помадой алою
Всю шанелью себя обделаю
И подмышки кремом побалую
На себя я цацек навешаю
Обосрусь до пят бижутерией
Я такая пиздатая женщина
Сексуальная я мистерия
Я побрею на теле все волосы
Нацеплю я трусики блядские
Что бы попа осталась голая
Вот бы быстренько поебаться бы
Моё платье тонкое-тонкое
Сиськи дыбятся охуительно
Я виляю круглою жопою
Так заманчиво и волнительно
Я бы стала блядью прожжоную
Я б дала мужикам развернуться
Мне бы только со шпилькой говёной
Невзначай, бля, не навернуться
Сильно чёшутся ноги бритые
Яйца преют в трусиках маленьких
Хуй из них свою рожу вытащил
Потому, что не умещается
Жопу рвёт полоска материи
Натирая очко анальное
И зачем для такой затеи я
Столько долларов прохуярила?
Грудь горит под тесным бюстгальтером
Нахуяреной старой ватою
Не хочу я быть больше бабою
Голубым останусь бухгалтером.

Утренний кофе сонными пальцами – горячо,
Мимолетные взгляды лелею наперечет,
Мысленно раздеваю – внизу живота течет,
Пытаюсь забыться, но тщетно –
меня влечет

Безразличие, дерзость, ее лицо,
Безупречные руки, пальцы, тоненькое кольцо,
Голос, налитый нежностью и свинцом -
В кои-то веки я просыпаюсь.
Просыпаюсь не мертвецом.

Мурашками по затылку, в сердце и на плечо,
На цыпочках за тобой, волнами под тебя, еще:
Пластилином, сиропом, плавящейся свечой –
Я не могу без тебя.
Черт.

пока ты другим там врешь что любишь

куришь и стесняешься снять футболку.

Я тут упрямо рисую знакомый профиль

узкие губы

лоб под короткой челкой

в ванной дышу на кафель

пишу записку

мол

отболело

спряталось

пробежало.

Мы подпустили прошлое слишком близко

чтоб эдак молча теперь лежало

пока ты с другими там,

примеряешь планы

я по стеклу в душевой утекаю плавно,

пока ты там злишься, ревнуешь, врешь мне,

а так же глупо веришь в чужие сказки,

я одолела боль свою, оседлала.

и для меня пожалуй это не так уж мало.

…так уж вышло, мой друг, что ром размешал коньяк,
а сценарий за пару лет опалил листы,
как же вышло, что мы сошлись: эти - ты и я,
никогда не возможные вместе, как я и ты.

Как вьюи-то летает, когда все его обитатели в школе.

Время гадать на гуще, цедить пастисс,
глобус - в плену затвора твоих ресниц;
ты, если можешь, до пятницы мне приснись,
иначе я здесь совершенно сойду с ума.

Утром - по кофе, по слову, по эсэмэс,
вечером - кто-то несчастный под кожу влез,
ходит и ходит там, и не находит места,
ему там приют - придуманная тюрьма.

Знаешь, мой милый друг, здесь пустые лица,
ты по маршруту Москва, после - Франкфурт, Ницца,
пока я, как на собаках, одну столицу
меняю плацкартами втридорога на другую.

Вот ты из Монако пишешь: улитки, вкусно.
Я здесь натираю в щепки Брюссель капустный,
и время полощет вены, как "черный русский",
и я без тебя по-прежнему не могу.

ныряй в мой живот,
так легко и ласково.
видишь мои сказки
какой окраски?
правильно: красный
и синий.
скользи между строк и линий
мои дневников
моих
незаконно рожденных стихов
про таблетки, пираний и май.
изучай меня.
изучай.

а после
держись возле
наноси грим,
танцуй, наливай чай,
и даже если другим
подмигиваешь невзначай,

излучай меня
излучай.