Wondrous place

"Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну,
Ты — вечности заложник
У времени в плену."

Теперь все чаще чувствую усталость,
все реже говорю о ней теперь,
о, помыслов души моей кустарность,
веселая и теплая артель.

Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?

Вернись, душа, и перышко мне вынь!
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полета?

Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.

Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших,
вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.

Да, да, ведь ревности припадки -
Болезнь так точно, как чума,
Как черный сплин, как лихорадка,
Как повреждение ума.

В тот день всю тебя, от гребёнок до ног,
Как трагик в провинции драму Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал.

Ничего страшного, что не ответил на сообщение.
Ничего страшного, что не слышал моего звонка.
Ничего страшного, что не смог прийти на встречу.
Ничего страшного, что тебя не было рядом, когда мне было плохо.
Ничего страшного, что не смог помочь.
Ничего страшного, что не приехал ко мне в больницу.
Ничего страшного, что не пришел ко мне на похороны.
Ничего страшного, друг. Ничего страшного.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.

Амбразуры окон потемнели, Не вздыхает ветерок долинный, Ясен вечер; сквозь вершину ели Кинул месяц первый луч свой длинный. Ангел взоры опустил святые, Люди рады тени промелькнувшей, И спокойны глазки золотые Нежной девочки, к окну прильнувшей.

Я поражу тебя без злобы, Как Моисей твердыню скал, Чтоб ты могла рыдать и чтобы Опять страданий ток сверкал, Чтоб он поил пески Сахары Соленой влагой горьких слез, Чтоб все мечты, желанья, чары Их бурный ток с собой унес В простор безбрежный океана; Чтоб скорбь на сердце улеглась, Чтоб в нем, как грохот барабана, Твоя печаль отозвалась. Я был фальшивою струной, С небес симфонией неслитной; Насмешкой злобы ненасытной Истерзан дух погибший мой. Она с моим слилася стоном, Вмешалась в кровь, как черный яд; Во мне, как в зеркале бездонном Мегеры отразился взгляд! Я - нож, проливший кровь, и рана, Удар в лицо и боль щеки, Орудье пытки, тел куски; Я - жертвы стон и смех тирана! Отвергнут всеми навсегда, Я стал души своей вампиром, Всегда смеясь над целым миром, Не улыбаясь никогда!

• Robert Pejman
• Cortes, Edouard Leon
• Evgeny Lushpin

Плюсы:
+ All you need is love
+ All you need is love
+ All you need is love

Минусы:
- Love is all you need.

Плюсы:
+ Вы свободны
+ Вас уважают
+ Вами восхищаются
+ Вам завидуют
+ Вы загадочны
+ Дизайн вашей квартиры просто сногшибателен
+ Вы не только художник, ну и еще писатель/танцор/певец/модельер и.т.д

Минусы:
- Вас никто не понимает
- У вас по квартире вечный бардак
- "ЕБАТЬ, НАРИСУЙ МЕНЯ "
- "Ммм… Ну так себе, нормально, сойдет. "
- Вечный недосып
- Ваша одежда вся в красках
- Возможно вы шизофреник
- Вам не нравятся ваши работы
- Вы форевер элон
- Вас пытаются убить другие художники

Я счет не веду неделям.
Мы, хранимые в рамах времён,
Мы любовь на дни не делим,
Не меняем любимых имён.

Каждый стих — дитя любви, Нищий незаконнорожденный, Первенец — у колеи На поклон ветрам — положенный. Сердцу — ад и алтарь, Сердцу — рай и позор. Кто — отец? Может — царь, Может — царь, может — вор.

Бывают иные встречи, совершенно даже с незнакомыми нам людьми, которыми мы начинаем интересоваться с первого взгляда, как-то вдруг, внезапно, прежде чем скажем слово.