Мы летим, а вы ползёте...

Для того, чтобы быть вместе. Просто быть вместе. А это ведь трудно, очень трудно, и не только шизофреникам и юродивым. Всем трудно раскрываться, верить, отдавать, считаться, терпеть, понимать. Так трудно, что порой перспектива сдохнуть от одиночества видится не самым плохим вариантом.

Анна Гавальда. Просто вместе

Спасибо вам за то, что не любили. За нелюбовь нельзя корить. Спасибо, что на мир глаза открыли, За то, что я продолжил дальше жить. Спасибо, что не станем мы друзьями… Ведь слишком много связывало нас. Спасибо, что не вместе мы ночами, За то, что я один сейчас. Благодарю за дерзкие упрёки, За ваш непримиримый нрав, За то, что стал для вас далёким, Любовь свою жестоко обуздав. Благодарю за то, что не прочтёте Вы этих строк нигде и никогда. За то, что чувства наши не вернёте, Они почти исчезли без следа. Желаю, чтобы счастливо вы жили! А я не устаю благодарить… Спасибо вам за то, что не любили И мне вновь никогда не полюбить…

А вы давно гуляли под дождём?
Не так, чтоб из маршрутки до подъезда
бежать, укрывшись бережно зонтом,
А чтоб сухого не осталось места!
Чтоб ручейки сползали по щекам,
а волосы, похожие на тину
прилипли паклей к шее и ушам,
и лужи громко хлюпали в ботинках.

А вы не целовались под дождём?
Не так, чтоб три секунды, для отмазки,
а чтобы затерялись вы вдвоём,
Чтоб на её лице - природы краски.
А на твоём - желание собрать
со щёчек капли тёплыми губами.
Желание по лужам танцевать,
соединившись мокрыми телами…

А дома, обмотавшись в тёплый плед,
обнявшись, посидеть за мятным чаем.

Вы так гуляли? Я пока что нет.
Хотя всю жизнь свою о том мечтаю

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам…
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

Вероника Тушнова

Мой абонент уже не мой.
Он чей-то.
С кем-то пьет чай, кофе
Рассказывает обо мне,
Как о какой-то катастрофе.
Мой абонент вне зоны доступа
Пропал в зиме.
Мой абонент насытился мной досыта…
Не верь весне.

мужчина, который мне вовсе не нужен,
готовит заботливо завтрак и ужин,
неверно толкует мой взгляд молчаливый,
считая себя неприлично счастливым,
и даже везучим — ни много ни мало,
и, трогательно подоткнув одеяло,
собой согревает в бетонной коробке,
и каждую ночь прижимается робко
к груди, где мое непослушное бьется
о том, кто ко мне никогда не вернется.

Ты чужая, но любишь,
Любишь только меня.
Ты меня не забудешь
До последнего дня.

Ты покорно и скромно
Шла за ним от венца.
Но лицо ты склонила -
Он не видел лица.

Ты с ним женщиной стала,
Но не девушка ль ты?
Сколько в каждом движенье
Простоты, красоты!

Будут снова измены…
Но один только раз
Так застенчиво светит
Нежность любящих глаз.

Ты и скрыть не умеешь,
Что ему ты чужда…
Ты меня не забудешь
Никогда, никогда!

Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.

Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На брошенное тело…

О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..

Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, -
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.

А я-то думал, Вы счастливая,
Когда одна на склоне дня
Вы шли такая горделивая
И не взглянули на меня.

А я-то думал, Вы счастливая.
Я думал, Вы счастливей всех,
Когда смотрел в глаза игривые,
Когда веселый слышал смех.

Глаза то нежные, то строгие,
Но в них тревога, в них беда.
Наверно, Вас любили многие.
Вы не любили никогда.

На Вас глядят глаза влюбленные.
Им не понять издалека,
Что в Вас тоска неутоленная,
Святая женская тоска.

И мысль одна неодолимая
Вам не дает ни спать, ни жить:
Что это мало — быть любимою,
Что надо любящею быть.

Святая, гордая, красивая…
Я слышу ваш веселый смех.
А я-то думал Вы счастливая,
Я думал, Вы счастливей всех.

Пётр Градов

Что ж ты душу мне рвешь?
Тоскою слепой, безвозвратной.
Я жду час и день, когда ты придешь
И позовешь меня в Вечность. Обратно
Домой. Как хочу я домой.
Будь что будет со мной.
Я люблю и дышу лишь тобой.
Будь что будет со мной.
Будь что будет со мной.
Все стерплю. Через все я пройду.
И не вскрикну. Не вздрогну. Бесслезно.
Я люблю. Я дышу лишь тобой.
Будь что будет со мной.
Будь что будет со мной…

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая — во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать -
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, -
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

Дмитрий Быков

Я стала старше на один роман,
На одного любимого мужчину.
Вчера казалось, что сойду с ума,
Сегодня знаю — это не причина.
Но брошены ключи на круглый стол,
И лбами жизнь столкнёт теперь едва ли…
Я счастлива, что ты меня нашёл,
Но горько, что друг друга потеряли…
А знаешь, даже легче без тебя.
Я возвращаюсь к той забытой жизни,
Когда ничьи звонки не теребят
И ниоткуда не приходят письма.
Живу себе в блаженной пустоте,
И, позабыв тревоги и усталость,
Свободна так, что можно полететь.
Вот только крылья у тебя остались!

все говорят, что я тебя люблю.
небрежно, сухо, ветрено, убого.
а у меня нет веры ни в себя, ни в бога,
чтоб говорить, как я тебя люблю.

все говорят, что я тебя люблю.
а я бы не сказал, я б лучше вытек
из цельнометаллических своих укрытий.
собрал себя всего и в твои руки уберег.

все говорят, что я тебя люблю.
а я, когда смеюсь, не вижу неба.
я только твой, везде.
а где не твой, там не был.
возьми меня себе.

я научу тебя любить.
все говорят, что я тебя люблю.
все говорят что?
«я тебя люблю»

все говорят.
а я тебя люблю.

Пожалуйста, сегодня уходи.
Я так пьяна от злости и печали.
И всё, что было с нами - позади:
Тебя вчера с другой ведь обвенчали.

Я слышала пронзительный набат,
Я видела глаза твоей невесты,
Ты улыбался, ты был свадьбе рад,
Так будьте ж до конца теперь вы вместе.

И всё, чем раньше жил со мной - сотри,
Как будто это лишнее, чужое,
Как режет сердце мне твоё "прости",
Пожалуйста, не трогай за живое.

Не вспоминай остывший утром чай,
И посиделки ночью на балконе,
И по прогулкам в парке не скучай,
О том, как целовались на перроне.

Пожалуйста, теперь не приходи,
Я так пьяна от злости и печали:
Любимой я была - прошли те дни…
Тебя ведь с нелюбимой обвенчали.

…чем дальше, тем сильнее устаёшь

от умных слов, от важных разговоров,

от споров, что берут тебя измором,

от новых лиц и от знакомых рож.

Всё реже ты кому-нибудь звонишь,

и вечером торопишься куда-то.

Из памяти выскальзывают даты,

как пузырьки из тьмы подводных ниш.

В слезах, в чаду, не рвёшься догонять

свою надежду, что звалась последней.

Кого-то кроме плюшевого тедди

тебе всё реже хочется обнять.

И ты молчишь, и помыслы свои

ни людям не доверишь, ни странице…

И дни – пусты. Лишь ночью – кто-то снится,

и шепчешь ты ему: благослови.