et si tu n'existais pas

Джош : И пусть удача всегда будет на вашей стороне.

The Hunger Games Arts

Да, арты конечно же шикарные. Кстати, арты кликабельны. Вообще, я просто восхищаюсь такими фан - артами. Нет, прочитал человек книгу, представил персонажа, а потом нарисовал его таким, каким он хочет его видеть. Посмотрел фильм - и создал портрет персонажа. Это настолько замечательно, что у меня просто нет слов. Я всегда мечтала научиться так рисовать, но увы я только 3 года проходила на рисование и не научилась так шикарно рисовать.

Интервьювер : Этот человек дал свое первое интервью, когда ему было 16 лет. Дженнифер или Китнисс?

Джош : Ты просто скопировал моей ответ.

Annie's and Finnick's son

Не знаю почему, но когда я увидела этого маленького мальчика - я сразу подумала, что это сын Энни и Финника. Также комментарий на tumblr просто заставил меня плакать - "Энни впервые взяла своего с Финником сына на рыбалку и он сразу же поймал огромную рыбу". Если честно, то это безумно мило. А вообще, я очень не люблю вспоминать о смерти Финника в "Сойке - пересмешнице". Его смерть была ужасна для меня. Я просто не могла читать книгу дальше. И кстати, папа Финник определенно гордился бы своим сыном.

I'll never let go, Jack. I'll never let go.

«Титаник» - фильм-катастрофа 1997 года, снятый Джеймсом Кэмероном, в котором показана гибель легендарного лайнера «Титаник». Главные роли в фильме исполнили Кейт Уинслет (Роза Дьюитт Бьюкейтер) и Леонардо Ди Каприо (Джек Доусон). Герои фильма, будучи членами различных социальных слоёв, влюбились друг в друга на борту злополучного корабля, совершавшего свой рейс через Атлантический океан в 1912 году.

В 1996 году охотник за сокровищами Брок Лаветт и его команда, спустившись на дно Атлантического океана на специальных глубоководных батискафах, исследуют затонувший лайнер «Титаник». На глубине был найден сейф, в котором, как предполагали авантюристы, находилось легендарное сокровище. Находку подняли на поверхность и открыли. Но к разочарованию исследователей там оказались только бумаги. Среди них они нашли хорошо сохранившийся портрет, написанный углём и датированный 14 апреля 1912 года. На картине, подписанной инициалами «JD», красивая обнажённая девушка раскинулась на кушетке. Исследователи заметили, что на шее девушки было изображено ожерелье — то самое сокровище, которое они искали, известное как «Сердце океана». Тем временем Роза Доусон Калверт (Роза Дьюитт Бьюкейтер), пожилая, но ещё полная жизненной энергии женщина в возрасте 101 года, обращает внимание на сообщение телеканала CNN о той самой экспедиции и видит по телевизору портрет обнажённой женщины. Она звонит охотнику за сокровищами Броку Лаветту и сообщает ему, что знает о бриллианте «Сердце океана» и о том, кем является та красивая молодая девушка на портрете: «О, да. Вы не поверите, но там я». Роза, сопровождаемая своей внучкой Лиззи Калверт, вылетает на научно-исследовательское судно «Академик Мстислав Келдыш», используемое Лаветтом и его командой, к месту погружений и начинает рассказывать охотникам за сокровищами свою историю о «Титанике».

10 апреля 1912 года семнадцатилетняя Роза оказывается на борту корабля в каютах первого класса вместе со своей матерью Руфь Дьюитт Бьюкейтер и женихом — промышленником Каледоном Хокли. Роза не желала выходить замуж за Каледона, однако её мать всеми силами стремилась выдать дочь за нувориша, чтобы поправить своё пошатнувшееся финансовое положение среди филадельфийской элиты. Тем временем, бродяга и художник по имени Джек Доусон и его лучший друг Фабрицио Де Росси выигрывают в покер билеты третьего класса на судно. Роза, страдая от навязанного брака, хочет совершить самоубийство, спрыгнув с кормы судна. Джек замечает её и не позволяет совершить столь опрометчивый поступок. Вскоре их обнаруживают члены команды «Титаника», которые сначала подумали, что совершается насилие, но Роза объясняет им, что это была случайность. Каледон благодарит Джека, неохотно приглашая его пообедать с ними следующим вечером в обеденном зале первого класса. С этого момента между Джеком и Розой завязывается дружба. Он показывает ей свой альбом с художественными работами. Их отношения становятся более глубокими, когда они оставляют пассажиров первого класса во время обеда и сбегают в каюты третьего класса, где в самом разгаре проходит праздник. Там они встречают Фабрицио Де Росси и Томми Райана, друзей Джека

Джек влюбляется в Розу, но с тех пор как Каледон и Руфь узнали, где была Роза, они поручают охране кают первого класса не впускать Джека к ним. 14 апреля при помощи Фабрицио и Томми Джеку удалось прокрасться на верхнюю палубу и украсть пальто и шляпу, что позволит ему находиться на палубе, не внушая подозрений. Разговор с Розой ни к чему не приводит, но позже Роза находит Джека на носу корабля. Они, обнявшись, смотрят на закат Солнца, последний для многих на корабле. Немного позже Роза просит, чтобы он нарисовал её портрет — она хочет позировать обнажённой и только с кулоном «Сердце океана» на шее. Роза прячет рисунок вместе с бриллиантом в сейф. Спайсер Лавджой, камердинер Каледона, обнаруживает Джека и Розу вместе и начинает преследовать их по всему кораблю, но теряет след у входа в котельную. Роза признаётся в своей любви к Джеку. Тем временем, капитан Смит игнорирует предупреждения о многочисленных айсбергах, находящихся на пути судна, и «Титаник» продолжает идти ночью с большой скоростью по настоянию исполняющего директора «White Star Line» Джозефа Брюса Исмея. В 23:40 двое дозорных видят айсберг прямо перед «Титаником». Несмотря на усилия команды и инженеров, судно сталкивается с айсбергом и вода начинает проникать в отсеки корабля. Молодым людям удается выбраться из тянущей их на дно воронки, сформировавшейся от тонущего судна-гиганта. Они еле-еле находят друг друга среди множества кричащих людей, оказавшихся в ледяной воде. Джеку удаётся достать стенную деревянную обшивку, и он помогает Розе взобраться на неё.

Но тут молодой человек понимает, что двоим на ней не хватит места. Время идёт, но помощь не приходит. Крики стихают, слышны лишь стоны и плач тех, кто ещё не замёрз насмерть в ледяной воде. Джек просит Розу поклясться, что она сделает всё, чтобы выжить. Спустя ещё некоторое время наступает полная тишина, и Роза ложится на спину, начиная хриплым голосом напевать песню, которую Джек пел ей: «Летит Джозефина в крылатой машине. Все выше и выше, и выше летит». Одна из спасательных шлюпок решает вернуться, чтобы попытаться найти кого-нибудь из выживших. Роза слышит отдалённые крики и поворачивается к Джеку, пробуя разбудить его, но понимает, что тот замёрз и умер. Она рыдает, желая умереть с ним, но вспоминает о своём последнем обещании. Сквозь слёзы Роза произносит: «Я никогда не сдамся, я обещаю», — и отпускает его холодные пальцы из рук — Джек погружается в океан. Она пытается кричать, чтобы привлечь внимание лодки, но голос почти совсем пропал. Тогда девушка слезает с деревянной обшивки и, доплывая до трупа близлежащего члена команды (м-ра Уайльда), берёт свисток из его рта и, собравшись с силами, свистит в него — её замечают, и она оказывается спасена. В своем рассказе Роза говорит о том, что, включая её, из воды вытащили лишь шесть человек (это действительно достоверное число спасенных из воды). Уже постаревшая Роза в 1996 году идёт на палубу «Академика Мстислава Келдыша», и мы видим, что она всё это время хранила «Сердце Океана». Никем не замеченная, Роза, поднявшись на поручень, бросает кулон в тёмную воду Атлантики, где покоится её последняя память о Джеке, решив, что место бриллианта — рядом с «Титаником».

— Что ты делаешь, Роза ?

— Если ты прыгнешь, то и я прыгну, помнишь ?

Titanic was called the Ship of Dreams, and it was.

«Титаник» - британский пароход компании «Уайт Стар Лайн», второй из трёх пароходов-близнецов типа «Олимпик». Крупнейший пассажирский лайнер мира на момент своей постройки. Во время первого рейса 14 апреля 1912 года столкнулся с айсбергом и через 2 часа 40 минут затонул. На борту находилось 1316 пассажиров и 908 членов экипажа, всего 2224 человека. Из них спаслись 711 человек, погибло 1513. Катастрофа «Титаника» стала легендарной, по её сюжету снято несколько художественных фильмов.

То, что случилось 14 апреля 1912 года в 23 часа 40 минут в Северной Атлантике, для многих остается загадкой. В эту ночь крупнейший в мире на тот момент пассажирский лайнер "Титаник" столкнулся с айсбергом, в результате чего затонул. Однако эта версия часто подвергалась сомнению. Поговаривают даже, что пароход затонул вовсе не из - за столкновения с айсбергом. Слухи о роковом лайнере стали возникать еще на стадии его строительства. Согласно одному из мифов, незадолго до завершения строительства корабелы неоднократно слышали странные постукивания в той части "Титаника", где располагалось второе дно. Существует мнение, что, поскольку строительство судна велось очень быстро, в его корпусе остался замурованным один, а то и несколько строителей. Этим якобы и объясняются странные постукивания: люди пытались вырваться из ловушки, в которую попали.

Также распространено мнение, что в "Титаник" был заложен антихристианский код. Серийный номер корпуса корабля – 3909 04. Если верить мифу, некоторые строители судна, негативно относившиеся к католической церкви, вложили в шестизначный номер секретное послание. Если написать этот номер от руки на бумаге и посмотреть в зеркало, то там будут отражаться слова "No Pope" (в переводе – "Нет Папы"). Ирландские протестанты полагали, что эти слова означают "Нет Папе Римскому", поэтому божественное возмездие не заставило себя долго ждать, и лайнер затонул в первом плавании.

По слухам, сигнал SOS с "Титаника" современные суда ловят и по сей день. Причем происходит это раз в несколько лет с определенной периодичностью. Одним лишь приемом радиосигналов с давно затонувшего корабля дело не ограничивается. По некоторым свидетельствам, спустя десятилетия после трагедии суда, проплывавшие мимо района затопления "Титаника" периодически вылавливали спасшихся пассажиров. Так, из морской пучины якобы выловили женщину средних лет, одетую по моде начала XX века. Она утверждала, что сейчас на дворе 1912 год и ей чудом удалось выжить. После того как женщину доставили на берег и решили установить ее личность, оказалось, что имя, которым она представилась, совпадало с реальным именем одной из пассажирок "Титаника". Члены команды разных судов утверждали, что им удалось подобрать в океане десятимесячного младенца, который находился в спасательном круге с надписью "Титаник", и пожилого мужчину, который был одет в капитанскую форму компании "Уайт Стар Лайн". Мужчина утверждал, что он - никто иной как капитан "Титаника" Смит.

Эксперт, посвятивший изучению истории "Титаника" более 20 лет, Рэй Бостон, выдвинул новые доказательства этой теории. По его словам, пожар в шестом трюме судна возник еще 2 апреля, и потушить его так и не удалось. Владелец судна Джон Пирпонт Морган решил, что "Титаник" быстро доберется до Нью-Йорка, высадит пассажиров, а затем огонь будет потушен. Корабль вышел в море с пожаром на борту, и во время плавания произошел взрыв. Высокую скорость "Титаника" в ночное время, когда опасность столкновения со льдами была особенно высока, можно объяснить опасениями капитана Эдварда Джона Смита, что его судно взлетит на воздух еще до прибытия в Нью-Йорк. Несмотря на многочисленные предупреждения других кораблей о льдах, Смит не снизил скорость, в результате чего "Титаник" не смог сбросить скорость, когда был замечен айсберг.

Особого внимания заслуживает версия, которая появилась после того, как был опубликован роман внучки второго помощника капитана "Титаника" Ч.Лайтоллера леди Паттен "На вес золота". Согласно версии, выдвинутой Паттен в своей книге, у судна было достаточно времени, чтобы уклониться от препятствия, но рулевой Роберт Хитченс запаниковал и повернул штурвал не в ту сторону. Правда о том, что на самом деле произошло в ту роковую ночь, держалась в секрете в семье Лайтоллера – самого старшего из выживших офицеров "Титаника" и единственного из выживших, кто точно знал, что стало причиной гибели судна. Лайтоллер скрыл эту информацию, опасаясь, что компания "Уайт Стар Лайн" обанкротится. Единственным человеком, кому Лайтоллер рассказал правду, была его жена Сильвия, которая и передала слова мужа своей внучке.

Прелесть этой идеи еще и в том, что мое решение сохранить Пита в живых за счет своей собственной жизни само по себе является актом неповиновения. Отказом играть в Голодные Игры по правилам Капитолия. Мой личный план действий полностью соответствует общественному. И если бы мне действительно удалось спасти Пита… с точки зрения революции это было бы идеально. Поэтому мертвой я буду полезнее. Они могут превратить меня в своего рода мученика за это дело и рисовать мое лицо на плакатах, чтобы сплотить людей, и это будет гораздо большим, чем то, что я могу сделать живой. А вот Пит будет полезнее живым. И скорбящим. Потому, что он сможет превратить свою боль в слова, которые изменят людей. Пит бросил бы все это в ту же секунду, если бы знал, о чем я думаю, поэтому я просто говорю: — Так что же нам делать с нашими последними несколькими днями? — Я просто хочу провести каждую минуту моей оставшейся жизни с тобой, — отвечает Пит. — Тогда пошли, — говорю я, затаскивая его в свою комнату. Я чувствую, что это подобно роскоши — снова спать с Питом. Я не понимала до сих пор, как соскучилась по человеческой близости. Ощущению его рядом с собой в темноте. Я жалею, что потратила впустую последние ночи, не пуская его. Я проваливаюсь в сон, окутанная его теплотой, а когда открываю глаза снова, из окна уже льется солнечный свет. — Никаких кошмаров, — говорит он. — Никаких кошмаров, — подтверждаю я. — А у тебя? — Ни одного. Я и забыл, на что похож настоящий ночной сон, — отвечает он. Мы лежим там некоторое время, вовсе не спеша начинать новый день. Завтра вечером будет телевизионное интервью, так что, сегодня Эффи и Хеймитч должны тренировать нас. Много высоченных каблуков и саркастических комментариев, полагаю. Но входит рыжеволосая безгласая, чтобы передать нам послание от Эффи о том, что, в связи с нашим недавним Туром, они с Хеймитчем пришли к выводу, что мы уже вполне можем вести себя прилично на публике. Таким образом, тренировки были отменены. — Серьезно? — говорит Пит, что-то рисуя на моей руке и рассматривая это. — Ты понимаешь, что это означает? У нас будет целый день для себя самих. — Так плохо, что мы не можем никуда пойти, — произношу я задумчиво. — Кто сказал, что не можем? — спрашивает он. Крыша. Мы заказываем корзину с едой, захватываем несколько одеял и отправляемся на крышу для пикника. Весь день мы проводим на пикнике, сидя среди клумб с цветами и музыкальными подвесками, звенящими от ветра. Мы едим. Лежим на солнце. Я хватаю висящие виноградные лозы и, используя свою практику в создании узлов, плету сети. Пит рисует меня. Мы придумываем игру с силовым полем, которое окружает крышу: один из нас кидает яблоко в его сторону, а другой должен поймать фрукт. Никто не беспокоит нас. К концу дня я лежу головой на коленях Пита, делая венок из цветов, пока он играет с моими волосами, утверждая, что тренируется вязать узлы. Через некоторое время его руки исчезают. — Что такое? — спрашиваю я. — Хотел бы я остановить это мгновение, прямо здесь, прямо сейчас. И жить в нем всегда, — говорит он.

Сьюзен Коллинз - "И вспыхнет пламя"

Josh Hutcherson on The Tonight Show

Джош прекрасен как всегда. Я еще не видела ни одной фотографии, на которой Джош выглядел плохо. Он всегда веселый, позитивный. Нет, он настоящий Duracell. Ходячий энерджайзер. И кстати, именно этим они безумно похожи с Дженнифер. Потсоянно с полным зарядом енергии. Они никогда не грустят. По крайней мере, на публике. Лично мне кажется, что они такие всегда, не смотря на то, где они находятся.

Публика в зале : Ой!

Джош : Ах, мальчик.

– Знаешь, заключать союзы могут ведь не только профи. В ответ – тишина. Потом из-за ствола выглядывает пара настороженных глаз. – Ты это серьезно? Про союз? – Почему нет? Ты спасла меня, показав осиное гнездо. Ты умная – иначе просто не выжила бы до сих пор. И вдобавок я все равно не смогу от тебя отвязаться. Рута моргает. – Хочешь есть? Взгляд метнулся к мясу. Она сглатывает слюну. – Присоединяйся. Я сегодня богатая. Рута неуверенно выходит на открытое место: – Я могу вылечить волдыри от укусов. – Правда? Чем? Порывшись в своем мешочке, она вытаскивает пригоршню листьев. Я уверена: это те самые, что использует мама. – Где ты их нашла? – Тут недалеко. Мы всегда носим их с собой, когда работаем в садах. Там полно гнезд. И здесь тоже. Точно. Дистрикт-11. Сельское хозяйство, сады. – Так вот где ты научилась летать по деревьям, будто у тебя крылья. Рута заулыбалась. Я коснулась приятной для нее темы – того, чем она может гордиться. – Ну, тогда давай. Лечи. Сажусь у костра и поднимаю штанину до колена. К моему удивлению, Рута берет горсть листьев в рот и жует. Моя мама сделала бы по-другому, но тут выбора нет. Хорошенько прожевав, Рута выплевывает противный зеленый комок мне на колено. – О-о-о! – невольно вырывается у меня. Кажется, листья прямо-таки высасывают боль. Рута хихикает. – Ты правильно сделала, что вытащила жала. С ними было бы еще хуже. – Теперь на шею. И на щеку, – почти умоляю я. Рута кладет в рот еще одну горсть листьев, и скоро мне хочется смеяться, так приятно почувствовать облегчение. Я замечаю длинный ожог на Рутиной руке пониже локтя. – У меня есть кое-что для этого. - Откладываю лук и смазываю ей руку лекарством. – Тебе повезло со спонсорами, – говорит она с завистью. – А тебе ничего не присылали? - Рута качает головой. – Ничего, еще пришлют. Чем ближе к концу Игр, тем больше людей поймут, какая ты умная. Я поворачиваю мясо. – Ты не шутила, что хочешь взять меня в союзники? – Нет, конечно. – Я почти слышу стон Хеймитча: надо ж– связалась с младенцем! Ну и пусть. Рута – боец, она не сдается, а главное – я ей доверяю. Почему не признать это открыто? И еще она напоминает мне о Прим. – Ладно. Я согласна. Рута протягивает мне руку, и я ее пожимаю. Конечно, любой союз здесь временный, но сейчас не хочется об этом думать.

Сьюзен Коллинз - "Голодные Игры"

Josh Hutcherson. 2003 - 2005

Господи, ребята, посмотрите на это маленькое чудо. Джош Хатчерсон в детстве. Ему здесь примерно лет 11 - 12, но он уже безумно милый. Эта улыбка и эти глаза уже манят. Нет, вроде бы и маленький мальчик, но все равно очень милый и симпатичный. Кстати, посмотрите на футблоку Джоша на второй фотографии. Футболка с AC/DC. Прекрасно. Джош, респект тебе.

The Hunger Games Fandom

Скажу честно, что никто из моих знакомых мальчиков никогда не слышали о такой книге, как "Голодные Игры". Когда я спрашиваю у них, смотрел ли ты хотя бы этот фильм - они просто пожимают плечами. Вообще, безумно хотелось бы, чтобы мальчики тоже читали такие книги. Мне кажется, многим из них было бы полезно почитать. Тем более тем, кто вообще почти ничего не читает. Когда в начале этого учебного года нам задали написать про свою любимую книгу - все поголовно написали про "Гарри Поттера", как будто других книг и не читали. И вообще не факт, что вообще читали. Фильмы посмотрели и хватит. Ребята, читайте больше книг и присоединяетесь в фандом "Голодных Игр".

— Прощай, - шепчу я. Касаюсь губ тремя пальцами левой руки и протягиваю их в ее сторону. Потом ухожу, не оборачиваясь. Птицы замолкают. Откуда-то раздается свист сойки-пересмешницы, как всегда перед появлением планолета. Наверное, она слышит что-то, чего не слышат люди. Я останавливаюсь, по-прежнему глядя только вперед. Прошедшего не вернуть. Скоро птицы принимаются петь снова, и я знаю: ее уже здесь нет. Другая сойка-пересмешница, совсем маленькая, почти птенец, садится на ветку впереди меня и поет Рутину мелодию. Моя песня слишком затейлива для такой Крохи, но эти простые нотки оказались ей по силам. Нотки, означающие, что с Рутой все в порядке. - Она в порядке, - говорю я, проходя под веткой. - О ней больше не нужно беспокоиться. Она в порядке. Я не знаю, куда идти. Ненадолго, в ту ночь с Ругой, я почувствовала себя почти, как дома. Теперь это позади. Я бреду, не разбирая дороги, до самого вечера. У меня нет страха. Я даже не оглядываюсь по сторонам; любой трибут мог бы легко со мной разделаться. Если заметит меня первым. Иначе убью я. Недрогнувшей рукой и без тени жалости. Ненависть к Капитолию ничуть не уменьшила ненависти к соперникам. Особенно к профи. По крайней мере, они заплатят за смерть Руты. Однако никто не появляется. Нас осталось немного, а арена большая. Скоро распорядители придумают какую-нибудь новую пакость, чтобы согнать всех вместе. Сегодня крови было вдоволь, так что, возможно, ночью нам дадут поспать. Я как раз собираюсь поднять свой скарб на дерево и устроиться на ночлег, когда мне под ноги опускается серебряный парашют.

Подарок от спонсора. Но зачем? У меня сейчас и так есть все, что нужно. Может, Хеймитч решил меня подбодрить, увидев, в каком я состоянии? Или это лекарство для уха? Откидываю парашют и нахожу под ним маленькую буханочку. Хлеб. Не белый капитолийский, а черный, из пайкового зерна. По форме напоминает полумесяц и сверху посыпан семемами. Я вспоминаю урок Пита в столовой Тренировочного центра о том, чем отличается хлеб из разных дистриктов. Я знаю, откуда эта буханка. Бережно поднимаю ее с земли. Еще теплая. Сколько же пришлось заплатить нищим, полуголодным жителям Дистрикта-11, чтобы доставить ее сюда? Скольким пришлось лишить себя самого необходимого, чтобы пожертвовать монетку? Хлеб, конечно же, предназначался Руте. Но когда она погибла, они не забрали свой дар обратно, а поручили Хеймитчу переслать его мне. Чтобы поблагодарить? Или потому что они, как и я, не любят оставаться в долгу? Как бы то ни было, такое случилось впервые. Никогда прежде трибуты не получали подарков от чужих дистриктов. Выхожу на место, освещенное последними лучами заходящего солнца, и поднимаю лицо кверху. - Спасибо, жители Дистрикта-11, - говорю я громко. Пусть знают, что я догадалась, откуда этот хлеб. Что я понимаю всю ценность их дара.

Сьюзен Коллинз - "Голодные Игры"

Дженнифер : Это cамый важный момент. Привет, мама!

Он наклоняется и стаскивает с ноги повязку, уничтожая последнюю преграду для покидающей его крови. - Нет, не убивай себя! - кричу я, падая на колени и отчаянно пытаясь перевязать рану снова. - Китнисс, я хочу этого. - Не оставляй меня здесь одну, - умоляю я, потому что точно знаю: если Пит умрет, я никогда не вернусь домой по-настоящему. Всю оставшуюся жизнь я проведу здесь, на арене, снова и снова мысленно прокручивая эти минуты и думая, как его можно было спасти. - Послушай, - говорит Пит, поднимая меня на ноги, - мы оба знаем, что им нужен один победитель. Только один из нас. Прошу тебя, стань им. Ради меня. Он еще продолжает что-то в том же духе - как он меня любит, и чем станет для него жизнь без меня. Я не слушаю: в голове, как птица в клетке, бьются его предыдущие слова. Им нужен один победитель. Да, им нужен победитель. Без победителя все их хитроумные планы и все Игры теряют смысл. Капитолий останется в дураках, и виноваты будут распорядители. Возможно, их даже убьют, медленно и мучительно, и казнь покажут на всю страну. Мы с Питом должны погибнуть оба, или… они должны думать, что мы погибнем… Непослушными пальцами я нащупываю и отвязываю кожаный мешочек у себя на поясе. Пит хватает меня за запястье. - Я не позволю тебе. - Доверься мне, - шепчу я. Он долго смотрит мне в глаза, потом отпускает мою руку. Я раскрываю мешочек и отсыпаю немного ягод сначала в ладонь Пита, потом себе. - На счет три? Пит наклоняется ко мне и целует, очень нежно.

— На счет три, - говорит он. Мы становимся спиной друг к другу, крепко сцепляем свободные руки. - Покажи их. Пусть все видят, - просит Пит. Я раскрываю ладонь; темные ягоды блестят на солнце. Другой ладонью сжимаю руку Пита, как сигнал и как прощание, и начинаю считать: - Один. - Вдруг я ошибаюсь? -Два. - Вдруг им все равно, если мы умрем оба? - Три! Обратной дороги нет. Я подношу ладонь ко рту и бросаю последний взгляд на мир. Ягоды едва попадают мне на язык, и тут начинают греметь трубы. Их рев перекрывает отчаянный голос Клавдия Темплсмита: - Стойте! Стойте! Леди и джентльмены! Рад представить вам победителей Семьдесят четвертых Голодных игр - Китнисс Эвердин и Пита Мелларка! Да здравствуют трибуты Дистрикта-12! Я выплевываю ягоды и тщательно вытираю язык краем куртки. Пит тащит меня к озеру, мы полощем рты водой, потом падаем друг другу в объятия. - Ты ничего не успел проглотить? - спрашиваю я. Он качает головой. - А ты? - Если бы проглотила, то была бы уже мертвой, - говорю я. Пит что-то отвечает, но я ничего не слышу за ревом толпы, внезапно раздавшимся из репродукторов. Над нами возникает планолет, и оттуда спускают две лестницы. Я не могу отпустить от себя Пита. Обнимаю его рукой, помогаю подняться, и мы оба становимся на первую ступеньку одной из лестниц. Электроток приковывает нас к месту; сейчас я этому рада, потому что не уверена, что Пит сумеет удержаться сам. Голова у меня опущена вниз, и я вижу, что, пока мы сами обездвижены, кровь из голени продолжает свободно вытекать. Как только за нами закрывается люк и ток отключают, Пит падает без сознания. Мои пальцы так крепко вцепились ему в куртку, что, когда его уносят, у меня в руке остается клок черной ткани. Врачи в белоснежных халатах, в масках и перчатках стоят наготове и сразу включаются в работу. Пит, бледный и неподвижный, лежит на серебристом столе; к нему подключено множество трубочек и проводов.

Сьюзен Коллинз - "Голодные Игры"