Записки Несостоявшегося Космонавта.

Я скормлю свою тень платёжному терминалу — вместо бумжек, чтобы прочитать тебя. Любовь моя, мир затаил дыхание, ожидая твоего пробуждения, солнце отодвигает штору, чтобы прикоснуться к тебе, и твой парень улыбается, слушая, как ты дышишь. Глупые птицы поют, но кошки крадутся, чтобы не разбудить тебя слишком рано. Завтра пойдет дождь, потому что сегодня ты пожелала увидеть осень. Парни начинают лгать своим девушкам при одном взгляде на тебя, а деревья теряют листья, не дождавшись твоего возвращения в город. Но ты ничего не замечаешь – ты смотришь на свои ладони, пытаясь отыскать знак, который сделал тебя такой несчастной. Впрочем, право рассказывать грустные истории принадлежит не тому, у кого есть повод для печали, а тому, чей голос звучит горестно. Тому, кто просыпается в слезах, не умея вспомнить отчего.

Этот ливень стоит здесь не первую сотню лет.
Прошивая столетья, искрят провода, когда
Два троллейбуса тихо плывут на зеленый свет,
И целуются, растворяются без следа…

Безумный балет на исходе, и ветер, как фокусник,
Врачует деревья, плюет в предсказания форточек.
Фланелевый вечер грустит о потерянной совести,
Уча наизусть пешеходов скабрезные повести.

Метание рук, мельтешение муз и условностей.
Борьба исполинов в эпоху порочных наклонностей.
Закончив, художники валятся с ног от усталости.
Восторг совершенства стыдлив, не хватает лишь малости –

Укрыться в укромном, от глаз и слюны соглядатаев,
У бога в харчевне, где ангелы бродят поддатые.
Им песенки шепчут и плачутся птицы вечерние.
И тьма превращается в свет над убогой харчевнею…

Но город продрогший лелеет фонарные россыпи,
В чернильницах окон гася огоньки папиросные.
Не веря в аншлаги, включает финальное зарево.
И словно ребенка, ведет меня, взрослого, за руку.

любовь номер два ничего не прощает.
вручает билеты и свет выключает.
и прыгают пальцы, ключи отбирая
от пыльных вещей, от вчерашнего рая.
а годы печальную лодку качают.
и плачет вторая, вторая, вторая.
но так же как первая - не умирает,
надеется, ждет, и бумагу марает.
и прячутся в ящики письма слепые,
как дети, чихая от света и пыли,
из шкафа в комод - в догонялки играя.
и плачет вторая, вторая, вторая.

Ты уйдешь – грустить не буду,
Просто сердце заболит.
Ты - весенняя простуда,
Я – сопливый инвалид.

Я лежу на верхней полке
И скучаю ни о ком.
Ты уйдешь в зеленый полдень
Без трусов и босиком.

О своей судьбе печалясь,
Паровоз взревет трубой.
Мы с тобою не встречались,
Не знакомы мы с тобой.

В час душевного затишья,
У вселенной на виду
Ты конечно возвратишься.
Скажешь «Здра…»
А я уйду.

Снежный вечер расплакался, лег, и затих, и отмучился.
Я беру i need you на прицел, по тебе я соскучился,
По твоим закадычным друзьям – темноте и сомнению.
Так скучают по тусклому солнцу сквозь зимы затмения.
Пей до дна, и не слушай меня, болтуна. По тебе я скучаю.
Я смотрю в телескоп. В микроскоп я тебя изучаю.
Закрывая собой амбразуру ночного молчания,
Я скучаю, скучаю, глотая банальность скучания.
Будет день, как игрушка, никчемным, а вечер обдолбанным.
Захихикает время над этой страной заколдованной.
И не станет ни сна, ни кина, ни говна, ни глотка прошлогоднего чая.
И ни правил, ни логики, будет лишь слово "скучаю".

Парю как бог – худой и голый,
По серым сумеркам жилья.
Мне лгут бутылочные горла,
И врет бессонница моя.
Загнув ресницами пространство,
Наполнить патокой зрачки,
Нырнуть в божественное пьянство,
Не заплывая за буйки,
И ждать, покуда заискрится
Дорожкой лунного огня
Вода, где лодочки у пирса
Глядят с любовью на меня.

Так много снега не бывает
Ни в зимних сказках, ни во сне.
Метель мне что-то напевает
О похороненной весне.
Внутри меня осколки эха:
- Не верь… не бойся… не спеши…
И тонны зябнущего снега
Лежат на простынях души.

Моя позвоночь
Одиночье тоски
Встаю по звонку
И хрустят позвонки
И ночь устает
Над лицом ворожить
И хочется спать
А приходится жить

Когда в меня вошел веселый скальпель
С ухмылкой первобытного вождя,
Сбежали по стеклу все сорок капель
Гостями недопитого дождя.
Застыл сентябрь в замызганном халате,
Дыша ментолом в ухо палачу.
И стало слишком пасмурно в палате,
И слишком зябко бледному врачу.

Меня качнули ветры, как младенца
В уютной колыбели над рекой,
Утерли сопли серым полотенцем,
И напоили водкой и тоской.
Я разбирал судьбу свою на части,
Сложив налево свет, направо тень,
И понял - послезавтрашнее счастье
Мне похуй. Мне дороже этот день.

Я рисую как бог,
В перекурах играю в нарды.
В прошлой жизни я был подмастерьем у Леонардо.
Я пахал и бухал,
И шлюхи меня хотели,
Унося из постели космос в тщедушном теле.

А сейчас четверги
Тонут в запахе лазарета.
И не видно ни зги в перспективах моих портретов.
На грибные леса
Ложится мазок заката,
И мольберты, как птицы, закатом моим распяты.

В этом доме полынь,
И невестка скулит от скуки.
В животе у нее не спеша созревают внуки.
Они станут не мной.
А, впрочем, оно мне надо?
В прошлой жизни я был подмастерьем у Леонардо.

Каждый день я проживаю, с надеждой, что следующий будет лучше. Что произойдет что то, что повлияет хоть как то. Ну или просто изменится что то, к чему я уже привык, что стало обыденностью.
К сожалению случается ровным счётом ничего. Мать готова сравнять меня с землей при первой возможности, от неё я только и слышу, что критику.
К слову о критике. Мы с тобой недавно это обсуждали. Дак вот, я просто не могу воспринимать ее как позитив и улучшение самого себя. Не не хочу, а не могу. Я вспоминаю лучшие времена: да, я принимал её как надо и действительно улучшал себя. Но сначала мама попала в самое сердце, потом ещё один парень, случайно. И ещё с десяток случаев. Дальше меня просто гнобили. Реально жестоко унижали по поводу и без. Начиная с внешности и заканчивая моими внутренними проблемами, о которых я вообще мало кому рассказывал. Я чувствовал себя таким говном, что многим это кажется нереальностью, и когда пытался рассказать кому-нибудь это - меня не слушали или просто не верили. Теперь целесообразным я считаю молчать и тихо уходить, не споря. Я всегда во всех спорах крайний. Так выходит из раза в раз.
Возвращаясь к моему восприятию критики. Я всё всегда делал только для того, чтобы как то повеселить окружающих, сделать им приятно, подарить добрые эмоции. Но… Мать знает мои слабые места, ты их пробил, мои бывшие знают. И получается, что люди, которых я действительно любил/люблю сознательно или произвольно, целенаправленно или случайно причиняют мне острую моральную боль.
Пойми, я загнанный зверь. Даже мои тупые шутанчики - признак моей нервозности. Я боюсь всего. Начиная от дружеских подъёбов и заканчивая жестокими драками. Я не ощущаю, не вижу поддержки, только оскорбления и шутки в свой адрес. Я очень серьёзно стал комплексовать по поводу своей внешности, а теперь и по поводу своего склада ума, характера, интеллекта.
По пути домой мне позвонила бывшая, я ничего не смог сказать по той самой причине, что просто любил её. Даже, наверное, люблю до сих пор.
С той минуты я иду и думаю, что хватит. С меня довольно. Я очень хочу завершить это всё, но боюсь, что у меня не хватит смелости.
Уверен, что этот разговор станет достоянием общественности и множества пересказов, а я в конечном итоге останусь мудаком.

Потом ты находишь тот самый фонарик, который нужен именно тебе. Ты представлял его не раз и не два. Ты даже видел его здесь в реальной жизни. Быть может даже знаком с ним был до этого.

А сейчас вы, два полудохлых источника света, несётесь, подобно кометам навстречу друг другу.

Вы, вполне закономерно сталкиваетесь и энергии, полученной от столкновения хватит на миллионы галактик и тысячи солнц. Вы снова становитесь звёздами. Только теперь не ТЫ, а ВЫ. Это и есть любовь, есть то самое, ради чего стоит жить.

Ты думаешь, что карьера, уважение или успех важнее? В этой галактике(по крайней мере из того, что нам известно) каждый живёт ради того, чтобы любить и быть любимым. Т.е просто быть любимым. Люди придают этому такое большое значение, что напридумывали себе бесчисленное кол-во наук, методов и способов. Они верят в каждую бессмыслицу, если она связана с их объектом любви.

Теперь вы две звезды, продолжающие своё движение в одном направлении с одной целью. Наслаждайтесь.

Ты рождаешься звездой. Самой яркой звездой в этой бесконечной вселенной. Каждый день, каждый час, каждую секунду перед тобой ставится выбор и от любого из этих решений, ты становишься всё тускнее и тускнее. Наступает момент, когда ты ничем не отличаешься ни от кого другого. Ты из самой яркой звезды превращаешься в старый фонарик с конченными батарейками, который нужно трясти, чтоб он хоть как то светил.

Потом случается то, ради чего стоит вообще жить.