идеальный розарий

Ни один маяк не поможет отыскать самого себя.

Мы вглядываемся в яркий луч вдали, в надежде, что он приведет нас туда, куда нам, кажется, надо было когда-то попасть.

Невозможно вернуть себя, однажды потеряв.

***

Мы танцуем у костра в темном лесу, распеваем громкие песни о когда-то нами убитых. Нас никто не слышит. Мы смеемся так, как не смеются даже сумасшедшие.

Посмотри на демона за своей спиной.

Отыщи себя.

Мне не нужен маяк, он меня уже не спасет.

Мне нужен дом, где бы могла остановиться моя душа.

Сейчас, например, я не могу сказать, что моя душа живет где-то в определенном месте. У меня душа-беглянка, вечно сбегает куда-то подальше от места обитания тела.

Мне бы подошел большой город.

В разные времена я думала о Сиэттле, Торонто, Токио, Пекине, Нью-Йорке, даже, помнится, о Майами и Сан-Франциско. К сожалению, я не знаю японского или китайского, поэтому я сразу "отмела" Токио и Пекин. Правда, мне ничего не мешает выучить эти языки… но. А может мне просто следует остаться в Москве?..

Одно знаю точно, что мне не нужны живописные парки и поющие по утрам птицы. Я хочу слышать гул машин за окном, я хочу жить в квартире с соседями по обоим стенам, я хочу быть частью толпы — быстрой, стремительной, занятой, яркой, серой, веселой, серьезной, грустной… живой.

Место, в котором мне будет уютно, место, откуда мне не захочется уезжать, я назову местом души. И даже если оно появится, уверена, что покину его.

Осесть где-то навсегда — явно не часть моей истории.

На мне изумительная шифоновая красная юбочка выше колена и я иду, улыбаясь прохожим.

— Красота в глазах смотрящего, - говорит мне мое зеркальное отражение Шанталь и хлопает меня по костлявому плечу. Мне был так нужен этот ободряющий жест.

Казалось бы, как мало нужно человеку. Мне нужна была лишь поддержка. Чтобы кто-то сказал мне, что я красива. Чтобы кто-то как-то мне дал это понять.

Человеку хватит улыбки и одобрения, чтобы он свернул горы.

Поэтому на мне изумительная шифоновая красная юбочка выше колена и что-то еще… кажется, это вера в себя.

Это именно мы те канонные девушки с сигаретами в зубах и ярко-красными длинными ногтями. Именно мы так отчаянно флиртуем с теми, кто нравится вам. Мы безумно влюблены в самих себя и безответно — в кого-то особенного. Мы здесь самые желанные и самые никому ненужные. Мы самые-самые-самые-самые-самые-самые…

Вы мне нравитесь. Вы мне нравитесь. Вы мне нравитесь.

Я так одинока.

Мне кажется, я вас люблю.

Не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, мне никто не нужен, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, уйдите прочь, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня, не бросайте меня.

Да, мы определенно самые успешные.

Безымянная слизеринка стоит рядом со мной. Она наклоняется к моему уху и говорит:

— С этим надо заканчивать. Так ты останешься навсегда молодой. Навсегда такой, какая есть сейчас. Так ты будешь жить вечно.

Шанталь — мое зеркальное отражение — смотрит на все это с ужасом, я вижу панику в ее глазах. Я не смотрю на свою безымянную девочку, я смотрю прямо в глаза Шанталь, которая не может проронить ни фразы.

— Просто решись! Покончи со всем, что тебя окружает или создает; прерви цепь жизни!

Да, безымянная девочка, ты совсем свихнулась, раз предлагаешь мне самоубийство. Раз предлагаешь мне, уродливой и отвратительной, остаться в памяти этого света такой навсегда. Не добившаяся идеала я.

Глаза безымянной слизеринки переполненны нетерпением, на губах играет злобная улыбка. Шанталь смотрит на меня, выражая всем своим существом мольбу не слушать безымянную девочку.

Я не произношу ни слова.

Но в голову закрадывается шальная мысль: а, может, безымянная слизеринка права…

Назрел вопрос: могла бы я себя считать вершителем судеб, если бы управляла, скажем, эскалаторами в метро? Остановила один — и вот уже человек пошел другим путем, и вот уже не встретит, или, наоборот, встретит, свою вторую половинку…

Лгать просто, если знаешь, что ничего плохого из этого не выйдет.

Это уже входит в привычку: говорить то, что выгоднее, а не то, что является правдой. Можно солгать полностью, можно частично, а можно просто что-то недосказать.

Лгать просто, когда уверен, что тебя не раскусят.

Например, если тебя спросят об ожеге на руке, просто ответишь: "обжегся". Никого не интересует, что ты потушил о свою руку сигарету. А вот если ты ответишь "обжегся случайно", то это уже будет более тяжелая ложь.

Лгать просто, если тебе плевать на то, что будет дальше.

Я не говорю "случайно", если знаю, что места случайности не было.

Лгать просто, если у тебя нет совести, нет принципов — нет ничего, кроме самого себя и огромного мира вокруг.

Фантастическая лгунья.

Я не настолько несчастна, чтобы рыдать под грустную песню. Я не имею права жаловаться на свою жизнь.

Мне так одиноко. Говорят, что одиночество — это когда не о ком подумать перед сном. Это вовсе не так. Мне есть о ком думать, но — вот незадача! — а думают ли они обо мне?..

Безымянная слизеринка сегодня, вяло улыбаясь, говорит мне:

— Ты живешь той жизнью, которую заслуживаешь.

Она ухмыляется и смотрит мне прямо в глаза. Я знаю, что она права, но как же я ненавижу ее.

Я знаю, что очередной мой знакомый сейчас загибается от ломки, а моя подруга стоит где-то посреди шоссе, в ожидании клиента: она на тонких высоких шпильках и в короткой джинсовой юбочке.

Одиночество.

Ты можешь быть одиноким даже в компании наркоманов, проститутки и своего альтер-эго. Нет, если кто-то оказался в компании таких личностей — он обязан быть одиноким.

Как странно и как жаль, что этот "кто-то" — я.

"Существует единственный путь к обретению настоящего счастья — пойти на риск быть полностью раскрытым." — из "Невидимок" Паланика.

***

Риск. Вот что является истиным толчком; вот без чего многое не свершилось бы.

Нужно уметь рисковать. Бояться, но делать. Ошибаться. Вот что является идеалом жизни — ошибки, падения и непременный риск. Никакаких домиков на берегу озера, никаких безупречных вишневых пирогов в подарок соседке, никаких накрахмаленных рубашек — это все ложные идеалы.

Совершенство во многом отвратительно. К нему нельзя стремиться, от него нужно бежать.

И я сама часто даю советы в этом направлении, я говорю: "рискуй!". Я говорю: "дерзай!".

Как было бы замечательно, прекрасно, прекрасно, прекрасно, если бы я сама слушала себя.

Прислушайтесь ко мне, полюбите меня, полюбите!

Я продолжу стремиться к совершенству, а вы бегите от него. Я слишком много сделала для того, чтобы в итоге стать идеальной.

Когда-нибудь и я приготовлю свой безупречный вишневый пирог.

— Они зависимы от тебя! - говорит моя безымянная слизеринка.

То она внушает мне, что я — ничтожество, то она уверяет меня в том, что я значима.

— Поведи пальцем в другую сторону, и они пойдут! Ты можешь испортить их жизни! Растереть окружающих тебя людей в порошок!

Моя безымянная слизеринка, мое альтер-эго, смотрит на меня с нетерпением, странно ухмыляясь. Обычная вялая улыбка спала с ее красивого, но искаженного злобой лица.

Соблазн воспользоваться ее советами так велик, но я знаю, что не должна вмешиваться в чужие жизни.

***

В последнее время я понимаю, что моя девочка, говорящая во мне, а, может, уже и вне меня, часто произносит что-то по-настоящему жестокое и ужасное. Я знаю точно, что не должна слушать ее голоса.

Она так губительна.

Раньше я любила ее, а сейчас начинаю понимать, что мое альтер-эго надо ненавидеть.

Моя безымянная девочка, во что же ты ввязалась, встав на моем пути, ворвавшись в мою жизнь.

Со мной поселилась Вселенская Усталость. Она красивая, но с болезненно-белой кожей и огромными синяками под глазами. Она часто берет меня за руку и тихо говорит:

— Я так утомлена.

Я отвечаю коротким кивком.

Не знаю, поступаю я правильно или нет.

Понимаете, у девушек конца 20-ых годов были невообразимые прически, темные помады и умопомрачительной красоты платья. У меня есть Вселенская Усталость и мы с ней не сказать, что прямо-таки идеальная пара.

Но как славно иногда держать кого-то за руку.

Как славно иногда кого-то любить.

Убогое местечко, если подумать.

Я люблю людей вокруг. Я понимаю, что на самом деле они не идеальны, но отчего-то даже самые отвратительные подонки улыбаются мне при встрече.

Как хорошо стало жить!

У меня растут черные розы с ядовитыми шипами, а я поливаю их каждый день кислотой.

Я достаю последние дозы своим друзьям-наркоманам и слышу их предсмертное "спасибо".

Я больна анорексией.

Иногда я подвожу свою лучшую подругу по вечерам на панель, где она затем стоит в короткой кожанной юбке, надменно улыбаясь и думая, что она здесь — королева.

Пусть так.

Жизнь настолько отвратительна, казалось бы.

И, может, это место действительно убого, но я рада быть его частью.

Его невероятно- мерзкой частью.

Если ты не можешь быть настолько красивым, насколько этого хочешь, то ты начинаешь худеть\резко перекрашивать волосы из одного цвета в другой\польностью менять гардероб. Некоторые решаются на пластику.

Это, конечно, если ты не полное дерьмо, потому что прочие умудряются только ныть и ничего не делать.

Боже, какой ужасный чай я сейчас пью!

Уберите это от меня, поскорее уберите, чтобы я смогла продолжить свой трагический рассказ!

Дайте народу возможность порыдать!

Ну, вот ты худеешь-худеешь-худеешь… Хоп, у тебя анорексия, булимия, отказывают органы, но худая зато. Ты перекрашиваешь волосы и — бац! — батенька, "Ваша кожа оказалась слишком чувствительной, из-за чего вскоре Вы потеряете все волосы. Извините". Ты меняешь гардероб настолько радикально, что однажды вечером перед тобой останавливается машина, из окна которой выглядывает голова какого-то гражданина, который принял тебя за проститутку. Что уж говорить о пластике, когда имплантаты не прижились, а новый нос уродливее старого.

А это я все к чему.

Меняйтесь, да.

Этим вечером такой паршивый чай.

И вот вроде бы всегда была такой милой и всем нравилась. Постоянная улыбка. Ха, какая Вы забавная милая девушка. А потом что-то заставляет посмотреть на себя со стороны. И вот вроде бы всегда думала про себя, что улыбка, смех и хорошее настроение — это твоя маска, а нет, прижилось.

И смотришь на себя, не понимаешь: ты все еще тот меланхоличный человечек, или уже вечно-веселая заводила?

Кому верить в этом мире: себе или… себе.

Кто я,

кто я,

кто я.

Да кто я, мать вашу, такая?

Одевайся в самые дорогие и красивые вещи и улыбайся приветливее всех. Все равно не станешь идеальной.

— Ты дура, если думаешь, что идеал достижим, - говорит мне моя безымянная слизеринка и демонстративно выходит из комнаты.

А я, может, вообще не задумываюсь о себе и о себе же — только в качестве идеала. Просто до моей безымянной девочки это пока не дошло. Что-то далекое, но такое близкое, как будто бы шепчет на ухо: "Ха-ха… А зачем же тогда эта одежда, прически, косметика и похудение? Зачем книги, журналы, спорт? Ты стремишься к идеалу, ха-ха…". Я прогоняю это "что-то".

Проблема, наверное, в том, что я действительно думаю об идеалах.

Проблема еще и в том, что, кроме того, я ничего не думаю о себе.

А еще в том, что я лгу.

Это все слишком сложно, так что я продолжу улыбаться и одеваться красивее всех. Так проще.

Проблема, быть может, в том, что красивые люди, знающие о своем этом свойстве, не задумываются об уродстве.

А проблема ли это.

Хм.