Впусти меня

когда ты падаешь,

когда небо падает сверху

кто-то должен быть рядом,

чтобы успеть подхватить тебя за секунду до краха

но как правило в этот момент господь отворачивается и закрывает прореху

в небе, через которую он обычно смотрит на нас

нет, не от страха

а просто потому что только он и знает

что на самом деле

когда ты падаешь,

когда ты действительно падаешь

никого не должно быть рядом

Резкая скулка, воинская закалка.
Я-то как прежде, кручусь как белка
И о тебе планирую помнить долго.
Видимо, аж до самого катафалка.

И теперь ты сходишь с ума,
Но снова здесь?
Понимая, что реальное раньше,
Теперь – не больше, чем дым.
Ты заставила себя полюбить меня,
И этого мне не изменить.
И кто важнее – ты или я?
Но я не солгу, сказав,
Что всё же верю в тебя.

Для чего возвращаться в прошлое, если все равно не заберешь тех, кто там остался? Отпустить не значит предать.

Каждый забывается по-разному. Кто-то ищет спасения в водке, кто-то в иллюзиях, кто-то — в прошлом. Если я ищу спасения, значит, я еще верю? Или это всего лишь обезболивающее на время?

Променял любовь на ненависть.
Все что заметно - ты слишком идеален.
Настоящая суть и ее подражатели обеспечивают биение твоего ведомого сердца.

If you were dead or still alive
I don't care
Just go and leave this all behind
'Cause I swear
I don't care

Мы друг друга не выбирали, не шли по следу.
Нам вручили азбуку Брайля, и мы ослепли.
Вот и ходим на ощупь, держимся за живое.
Зрячим по одиночке проще, незрячих - двое.

Время забытых лиц, запрещенных книг, время верить и сражаться за рубежи, если успел остаться в земных пределах.

Мы уже за чертой, и надо учиться жить.

В этом-то все и дело.

Белый уходит с черным, хотя, о чем я. Были ручными, вымерли, одичали. В этом такая чистая обреченность, отчаянье высшей пробы, пути печали. Нас отпускали с ложью, и было сложно, было немыслимо вдруг разминуться снова. В этом такая нужность и невозможность, нежность и нежить - ни одного живого. Ни одного – ушли, или я не вижу, тянется время, скоро оно порвется. Нет никого, кто раны мои залижет, ляжет ко мне, сольется, со мной проснется. Нет никого, ты слышишь? Какого черта ты научил меня чуять, бежать куда-то?

Белый уходит с черным, скулит о чем-то.
Пуля летит, дрожит серебристой пчелкой.

Падай.

О чем говорит мне март, идущий за високосным?

Говорит не сходить с ума, не задавать вопросов, говорит, ступай себе мирно своей дорогой, чужого добра не трогай, притворись юродивым, вырядись идиотом - так никто не узнает, чей ты, не спросит, кто ты, вот снег идет и деревья под ним цветут,

не оставайся тут.

Говорит, никто не верит и не жалеет, деревья идут по снегу, весна болеет, птицы вернулись, ищут теперь спасенья, кругом одно прощеное воскресенье, говорит, прости, а лучше уже прощай,

не привыкай к вещам.

Говорит, какой в этом смысл, какое дело? У тебя есть душа, она состоит из тела, уноси их отсюда, пока они не сгорели, прячь их в любви, в тепле, в голубом апреле, дай им покоя, божественной благодати, хватит,

родная, хватит.

Вот мы с тобой - обречены -

Трава, что ждет удара косой.

Вот мы с тобой - обручены

Кольцом разлук и бед полосой.

Покуда мы еще здесь - и вместе

Дай мне коснуться тебя губами.

Так странно видеть: кружат над нами

Косые тени ангелов мести.

Гонимый гением дальних странствий,

Горчайшей будешь моей потерей.

А я - сладчайшей твоей утратой.

Я знаю все. Что же делать теперь?

Я знаю - будешь делить с другими

Вино и ночи. И вдруг однажды

Не сможешь выплакать мое имя.

И рот сожжет твой внезапной жаждой.

Еще чуть-чуть в плену друг друга,

Сплетясь, как ветви в ветреный вечер.

Отмерен срок наш и круг очерчен.

Но, прежде чем сделать шаг из круга -

Дай мне коснуться тебя губами,

Налить вина и глядеть на пламя,

Как будто есть еще строки в песне,

Как будто мы еще здесь - и вместе.

Любовь не значит быть вместе. Всегда и рядом. Вовсе нет.

Меня оглушила тишина, когда ты ушёл? Глупость. Да в пустой квартире именно от грохота безвозвратно уходящего времени почти закладывает уши!

Мы живем с этим внутри. Мы привыкли к этому. Это часть нас. И не важно, что это. Боль. Ненависть. Страх. Одиночество. Никуда не дется.

Когда душевная боль достигает своего предела, когда невозможно больше терпеть, внутри формируется мнимая пустота. Кажется, что ничего больше нет - никаких эмоций, чувств, желаний. Ноль. Это не так. Рана затягивается, но стоит резко пошевельнуться, как она открывается вновь. И боль возвращается с прежней силой.