somebreath

Режь, язык человечий, разделывай
ноющий орган. Души цикламеном,
лавандой, чтоб не воняло,
не корчилось деланно.
Закончишь – укрой одеялом,
готовь к переменам.

От скуки думать о белой снежности.
Играю струнами с особой нежностью,
играю мыслями с особой завистью
тому, кто лижет свою красавицу.

Пою бессовестно в дремучей комнате.
Минуты эти, надеюсь, вспомните:
как я безрадостная (надеюсь, нравится)
пою - бессовестная и не красавица.

Закрыв намеренно глазные форточки,
несусь по плоскости, качая корточки.
И мне, пожалуй, полёты нравятся,
пусть я безрадостная и не красавица.

Я выхожу в окно.
Вписываться в чей-то круг
мне, увы, не дано,
в принципе, как и вокруг.

Я захожу домой.
Кто-то берёт взаймы
часть души. «Домой
нутро, а то наследили мы».

Я волоку тектит.
Быстро, однако, назад…
Пока все три месяца спит,
люди их исказят.

Я выхожу на перрон.
Ставлю запятую, словцо.
А там далится вагон,
заглядывая мне в лицо.

Подметай мостовую метлой из утаенных писем.
Подметай мостовую косой, сплетённой из мусора.
Поднимай мостовую собой – прямо в небо русое.
Кто-то медленно пьян, и сам от себя зависим.

Подметай мостовую шлейфом своих прощаний,
своих упрёков, выстрелов, замечаний.
Пьяный утром придёт, засвистит и скажет:
-Как прекрасен стал мир!
Ты скажешь ему: - А как же…

. и пятую рюмку осушишь.

Пересыпало

ноль на камешки.

Переспало,

скрутило волосы.

Надоело.

Замерзла в варежках

и застыла,

сглотнув в полголоса.

Часто думаю

о призвании.

Об умелой

растрате времени.

О ненужности

бичевания

своего

и чужого мнения.

Всё здесь свалит

за ненужностью.

За ненадобностью

мысли грубые

льются по полу.

Это важно ли,

если слово

на части

губы рвёт?

Вот говорю, но никому не близко,
а мне - подавно.
Я, в сок черешен сорвана, подавлена,
спокойна внешне. НА людях не плакать.
Пускай отдельно косточки и мякоть.

Вот я пишу. И за признание
гроша не выну я.
Будто всё моё нутро на выданье,
да на закланье. Ты полюбуйся –
вот жилы улиц с задохшимся пульсом.

А ты молчишь, да как тесак об сердце
расх*яришь!!!
Осколочки в совок и в яр лишь
сдуешь. «До востребования».
Яка печаль – а треба ныне я.

Вот я ищу плезир.
Из вариантов можно выбирать:

иль умереть от рака,
или брака,
иль докторскую в Лету окунуть
решеньем уравнения Дирака.

Вступая на заране ясный путь,
чихаю мраком.
А потом блюю в загаженный сортир
души очеловеченного вурдалака.

Я говорю. Некто слушатель –
никто.
Я душу на распашку (и пальто)
чтобы проветрить. Мешаю? Не безумен
по несчастью кто?
Вздор!
Сотрём глаза всему наперекор,
да проживём – как сплюнем.

Что у вас в карманах, пошарьте-ка!?
Липкая смола в лучшем случае.
А у меня слов смрадных фантики -
потрескивают и излУчиваются.

Полно, уважаемые!
оставим прение.
Вы вольны как хотите поступать,
но своё, - извините, - осеннее,
сегодня же
нужно
убрать.

Охали. Ахали.
Пихали на плаху вы.
Ахали. Охали.
Сдохла. А плохо ли?

Когда протекает дождь,
и, может быть, даже грОзы,
когда за окном - ночь,
случаются метаморфозы:

Кто-то, руки сцепив,
замкнутый свойством круга,
свой напевает мотив
о сладостной жизни недуга.

Это - слепая тоска
голосу города внемлет -
всё происходит, пока
небо стекает на землю.

Недавно вернулась со съёмок фильма. Четверть съёмочной группы.

Почему-то всегда думала, что театр чище кино. Как же я ошибалась…

Пока не пела, мёрзли пятки.
Ты на блядках, я в упадке.
Пока не пела, не летала
похолодало.

Снаружи пасмурно. Души понурость
не уступает - затянулось
тучами. Нутра пейзажи
цвета сажи.

Холодно. Хоть и одета
соответственно. И бомбой где-то
сердце тикает. Неточен.
Взрыв просрочен.

Пока трещу по швам, смывая грязь с лица,
сердце более дерзает, чем смиряется,
при мысли об артели серокаменной,
о том, что будет всё, как есть, неправильно.
Гляжу на сделанное – все потуги зодчества,
скорее, преступление, чем творчество.
Но «будет хорошо» - не тО чтобы
ты грудью веришь, но подошвами.

Тревога - когда вместо Бога
пусто.
Когда времени липкий сгусток
растекается в дАли часами.
Когда в своём городе один и сам.
С усами.

Три слога.
(Продолжить)
" тре-во-га".
Молчание длится так долго,
как можно.

Сидишь и пьёшь.
Бьёшь ритм ногами…
и тысячи букв в стихи-оригами

тревожно.

День 02 - Расскажите о значении вашего ника на сайте.

Вообще, Психора - муза знатоков, дождавшихся результатов. Я так подписываюсь везде, и с памяти стёрлась первопричина, почему за мной закрепилось это прозвище.

Честная дата: один и ноль.
Ты, находясь в фюзеляже,
совесть моя, изволь,
не становиться гаже.

Под рёбрами нечто умой
в то время, как магистрали
пинают тело домой,
чтоб в душу скорее насрали.

Что ж, как вы лижете кость,
смакуете каждым суставом,
мне рассмотреть удалось
и здесь, в фюзеляже. Устала.