Пусть все далекое станет близким

да какая разница, кто по субботам в клубе с тобой танцует,
на щеках румянец помадой тебе рисует,
к кому ты торопишься на такси в темноте.
они не те, о ком стоит думать.
сам знаешь, они не те.

да какая разница, кто звонит тебе в выходные,
что с тобою рядом красивые и чаще всего - чужие,
и звучание имени моего на твоих губах-
это слишком большая редкость
и жуткий страх.

да какая разница, где мелькает твой профиль изящный.
все твои слова были сброшены в дальний ящик.
ты обманщик.
и успокоить не поспешишь.
а мне, честно, плевать, с какой ты сегодня спишь.

но если меня спросят, кому я посвятила столько строк,
я без сомнения назову твое имя,
хотя давала зарок.
да какая разница, кому там зеленый погас.
я сама по себе.
и не мечтаю о глупых "нас".

на каком языке ты думаешь?русский, идиш?
и во что одет? черный, серый или пальто?
да какая разница.
ты меня уже не увидишь.
и вторую такую не встретишь,
как не встретил никто.

да какая разница, кто с тобой - брюнетка, блондинка, блядь?
ты едва ли жалеешь, что сумел меня потерять.

я так рада, что ты со мною,
можно носом о щеку тереться.
и спасибо, что этой весною
у меня появилось сердце.

да и какое там "я люблю тебя до гроба "
успокойтесь, холодно на улице, а не внутри
и пусть все тело сводит озноба
и нервы натянуты как волосы на бигуди.

пол чашки чая, впереди целая жизнь
тупо прожить и даже не отбрасывать тень
если тебя это успокоит, то держись
я думаю о тебе каждый божий день.

когда ты меня обнимаешь, на часах замирает время,
а потом изо рта пена, когда ты не звонишь,
и если ты рядом спишь, то море мне по колено,
а если не спишь - я мышь,
что в норе изнывает от ревности,
но, набравшись откуда-то смелости,
я, как дура, полночи звоню.

по секрету скажу:
я пожизненный раб твоей нежности,
мне хотелось бы верности и твоих ай лав ю.

для нас с тобой слишком много плохих примет:женщины с ведрами, якоря в морях.береги себя, пожалуйста.маме привет.
-знаешь…
-знаю.но я тебя нет

Хочешь – обнимай меня, отнимай у других, береги.
Пускай из дыма колечки, рисуй на воде круги,
помещай меня в эту бесконечность.
Рассказывай, что все, кроме тебя – недруги и враги.
Рисуй над бровями удивлённые две дуги,
ласково и обворожительно лги,
обещая вечность.

Главное – не теряй меня, не отпускай от себя, храни.
Затягивай потуже эти свои ремни,
убаюкивай мою оголтелость.
Делай вообще, что хочешь – убивай, воскрешай, вини,
раздувай или туши мои огни,
но так собой заполняй меня, так плени –
чтоб никого другого и не хотелось.

Я хочу, чтобы он курил и водил машину,
Чтобы он был взрослее, спокойнее и умнее.
Хочу запах его духов с сигаретным дымом,
Хочу, чтоб он умел всё то, что я не умею.

Он бы мне говорил, как работа его достала,
Как пробил колесо и застрял на шиномонтажке.
Я бы слушала, понимала его, кивала
И стирала ему толстовки, носки, рубашки.

Он бы пил со мной чай. Покупал шоколад и торты.
Согревал бы меня ночами, сжимал бы крепко.
И однажды бы он ушёл. Я б спросила: "Что ж ты? "
Он ответил бы: "Ты для меня золотая клетка.

Ты хорошая, добрая, слушаешь, ждёшь и веришь,
Но вцепляешься хваткой питбуля, не отпускаешь.
И мне страшно, что ты мной до самых костей болеешь.
Я уходом своим тебя вылечу, понимаешь? "

И ушёл бы. А я бы запах его ловила
И ждала, что он передумает и вернётся.
И потом я его года два бы ещё любила,
Понимая, что он с послушной не уживётся.

Твоя девочка точно не выбьет руку цветами,
Будет верить тебе и ни разу не скажет «Гонишь».
Твоя девочка очень понравится твоей маме.
Твоя девочка… Может, когда-нибудь познакомишь.

его можно описать в двух словах.
он очень мил, и всех нужней.
еще он немного груб,
но это в порядке вещей.

этот город так душит, мама,
что мне хочется выблевать всё наружу.
мам, у меня от него одни раны.
принеси анальгин
и путёвку в другие страны.