Sometimes Happy

Никогда не пытайся вернуть того, кто однажды сам от тебя отказался!

Расчитана на 22 дня:

1. разгруз на 1% кефире

2. Завтрак: овсянка + овощ\фрукт; Обед: суп; Ужин: овощ\фрукт

3. Завтрак: яйцо+ овощ\фрукт; Обед: суп; Ужин: овощ\фрукт\20г сыра.

4. 300-500г любой рыбки, желательно не жаренной и малосолёной.

5. Делаем салатик из огурцов, помидоров, капустки и зелени - распределяем на весь день.

6. 300-500г несоленой курицы без кожицы.

7. весь день едим гречку с молоком)) Разумеется, утром едим целую тарелку, в обед поменьше, а на ужин едим немного гречки БЕЗ молока.

8. Кушаем творог не более 5% жирности + молоко. В умеренных количествах. Если очень хочется кушать - можно съесть один банан.

9. кушаем фруктики любые: груши, яблоки, киви, манго можно выбирать только один видов фруктов, а можно сочетать, … НО: бананов не более 2х в день. Например: утро: 2 груши, Обед: банан и груша, вечер: долька помело)

10.разгруз на 1% кефире

11.Утро: овсянка; Обед: суп + 150г мяса и немного овощей; Ужин: стакан молока.

12. Завтрак: 2 хлебца с плавленым сыром и зеленью; Обед: супчик; Ужин: овощ\фрукт

13. Завтрак: омлет + помидор\огурец; Обед: супчик + 10 орешков любых.; Ужин: 100г любой рыбки

14. разгруз на 1% кефире

15. кушаем все, что хочется в умеренных количествах до 14:00. После водичка + овощи.

16. Завтрак: любая каша; Обед: суп + овощи; Ужин: овощи

17. весь день кушаем курочку

18. Завтрак: стакан кефира + 2-3 хлебца. Обед: можно любую сладость, но только совсем немножко. + овощи. Например: 5 долек мармелада, но сначала 2 помидора. Ужин: молоко\кефир

19.разгруз на 1% кефире

20.Завтрак: омлет + овощи; Обед: суп; Ужин: стакан молока\кефира

21. Завтрак: 2-3 хлебца с плавленым сыром и зеленью. Обед: супчик + мясо; Ужин: рыбка + овощи

22. :) ) Завтрак: стакан кефира. На протяжении дня можно пробовать всё, что готовишь к новому году. Вечером (в 22:00) выпей 2-3 стакана воды - так ты меньше съешь

В "В контакте" состою в группе тезок по фамилии и имени. Собрались мы как-то встретиться, по пиву хряпнуть. Подтянулись 12 человек. Когда были уже изрядно пьяные, нарвались на ментов. Видели б вы их обалдевшие лица, когда они наши документы проверяли!

Взрывом американского посольства чуть было не закончился выпускной в Харьковском ракетном училище.

— Послушай меня, жертва хаотичной репликации хромосом, инстинкт самосохранения - это базовый инстинкт, присущий любому существу, как ты его отключить-то умудрился, когда мне эту фразу говорил?! Я же из тебя пинцетом нити ДНК повыдергиваю, ты у меня по швам расползешься. Я у тебя пункцию с такого места возьму, о котором ты даже не догадываешься, как, впрочем, и о смысле слова «пункция». Я тебя в такой пазл нарежу, что ни один травмотолог не соберет. Ты все понял, питекантроп, социально не адаптированный?

© Интерны

от любви до безумия пара шагов.

та же пара шагов от порока до власти.

счастье - это когда понимают без слов.

если этого нет-значит, это не счастье.

от любви до потери-минута в пути,

и минута в пути от разлуки до встречи.

счастье - это когда ты не можешь уйти.

если можешь уйти - значит, хвастаться нечем.

от любви до безумия - сутки бежать,

друг до друга бежать, распадаясь на части.

счастье - это когда тебе нечем дышать.

если это не так-значит, это не счастье.

https://lori.viewy.ru/mobile/page/41

https://viewy.ru/search/случайности

https://viewy.ru/search/ваниль/page/2/52491065

Some say the world will end in fire,

Some say in ice.

From what I've tasted of desire

I hold with those who favor fire.

But if it had to perish twice,

I think I know enough of hate

To say that for destruction ice

Is also great

And would suffice.

Cанька, ты видишь звезды?- Вижу! - Вставай, блядь, палатку спиздили

— Здрасте. Это ракетный комплекс?

— Вы не туда попали.

— Это вы не туда попали. Кто вернёт деньги за мой дом?!

— Почему никто, кого я спрашиваю о любимом городе, не называют тот город, в котором родился и живет?

— Не знаю, милая… Быть может, нас всех разбросали по миру и перемешали в нем для того, чтобы каждый сам искал свое место. Сердцем.

И не могу сказать, что не могу

жить без тебя - поскольку я живу.

И.Бродский

Ф. Кафка: Я думаю, нам следует читать только те книги, которые ранят и терзают нас. Если книга, которую мы читаем, не бьет нас по голове, то зачем ее читать? Чтобы почувствовать себя счастливее? Бога ради, мы можем быть счастливыми и без книг, да и такие книги можно написать самим, если надо. Нет, нам нужны книги, которые действуют как глубоко волнующее нас несчастье, как смерть человека, которого мы любим больше себя, как пребывание в глухом лесу вдали от человеческого жилья, как самоубийство. Книга должна быть топором, которым можно разрубить замерзшее внутри нас море. Я в это верю.

Таких, как я, не заносят в списки и не желают знакомить с мамой.

Нет, я не дура, не аферистка, я просто выгляжу как-то странно.

Когда все девочки хмурят бровки и пьют мохито безалкогольный,

я так мечтаю о татуировке и восхищаюсь, как это больно.

Когда все девочки за эспрессо мечтают о голливудских звёздах,

мне эти темы не интересней, чем перфораторы и извёстка.

Когда все девочки сучек строят, качают пресс, и права, и сиськи,

я становлюсь нестерпимо-злою, блюю стихами за пятым виски.

Когда все девочки врут небрежно, я понимаю, что не святая.

таким, как я, не дают надежды и выйти замуж не предлагают.

Когда все девочки кокаином в сортирах жгут молодые ноздри,

Я за парфюм своего мужчины продам вселенную, дом и воздух.

Каждая проходящая минута — это уходящий шанс изменить многое, если не все.

Мне кажется, из детства я выехал, а вот до пункта назначения — «взрослости» — не добрался. Так и живу в автобусе.

В жизни люди периодически рассыпаются на кусочки, а потом собираются, и получается новая картинка. Не знаю, какая я картинка, — я все время по кусочкам. Иногда они крупнее, и тогда я чувствую себя лучше, и кажется, что вот-вот наступит какое-то гармоничное благоразумие. А иногда они такие мелкие, что я вообще не понимаю, что делать с этими крошками. Изматывает. Мне хотелось бы выпрямить спину, не горбиться — так бы жить всегда. Но вечером я возвращаюсь домой, понимаю, что не нашел ответов за день, и снова рассыпаюсь. Жизнь врассыпную. Вплоть до финального свистка.

Город детства. Он в пяти часах езды от бьющего наповал мегаполиса, где каждую ночь тысячи женщин отворачиваются к стенке с одной мыслью «ну обними же, обними», где каждое утро тысячи мужчин просыпаются с мыслью о том, какую сегодня придумать причину для позднего возвращения домой.

Я хорошо помню этот город, хотя все детство провел в себе, в своей голове, в постоянной уборке. То одну мысль подвину, то другую. Тут вытру пятачок, а это выброшу. Лабиринты моего маленького мира с созвездием Большой верной собаки. Такой верной, что отзывается даже на команду полузакрытых глаз.

Когда женщина решает отдаться мужчине, то она непременно хочет познать его истоки. Отдаться это не единичное физическое действие, это процесс, прорастание в то, что становится самым родным. Женщине оно необходимо: знать, каким был его день до теперь уже их дня.

Из общества я уволен по собственному желанию.

Самое главное в жизни — все заранее простить.

Переполняюсь к себе таким чувством гадливости, что хочется стать тараканом и броситься под тапок.

Когда мы только познакомились, я попросил ее: «Опиши себя одним словом». Она сказала: «Бриз».

Выбор сделан — просто продолжать двигаться. Жизнь в чистом виде, без смысловых галлюцинаций.

Мужчина, даже несмотря на броню эгоизма, понимает, что женщина лучше. Просто мы не признаем этого вслух — солидарность из поколения в поколение. Вдруг это помешает вам уважать нас, считать нас мужчинами?

Наушники твоего айпода постоянно запутывались, и ты по-детски хмурилась, пытаясь их разделить. Уже вот-вот ты отбросишь их в приступе раздражения и юркнешь в метро без музыки, как неожиданно рассмеешься, беззаботно поясняя: «Они запутываются не для того, чтобы позлить меня. Просто левый наушник любит правый. Они обнимаются. Это любовь».

Жизнь двоих гораздо счастливее, когда желание понимать важнее, чем быть понятым; когда желание сделать приятное не таит в себе планы получить что-то взамен, даже благодарность. Когда любовь не меняется даже на любовь, а только дарится.

Мир, который для нас привычен, не более чем оболочка, и здесь на всех одни законы. Мы родились в этом мире, выросли, даже счастливыми бываем. Но еще есть изнанка этого мира, куда попадают с самого детства те, кого оболочка не приняла. И такие люди создают свое пространство, ни на что здесь не похожее. Их часто называют белыми воронами, потому что они продолжают противостоять материальному миру. А мы — сдались. И только пытаемся «держать марку» в своем поражении…

Знаешь, вот бытует мнение, что женщина для мужчины должна быть праздником. Ну, вот будет она всегда праздником, а потом — бабах — грипп. Температура — тридцать девять, слипшиеся волосы, потная майка, мешки под глазами и никакое настроение. Далеко не праздник, одним словом. Тогда мужчина что? Или в полном шоке, потому что не знает, что с ней такой делать, или становится жертвой заложенного природой эгоизма, мол, ты мне не нужна такая, вернешься, когда снова будет праздник.

«Твои» люди остаются с тобой, как бы ты ни ныл, каким бы ором ни орал, как бы ни пропадал. Они просто есть, они рады тебе открыть дверь, протянуть руки, разделить бутерброд.

Мы разучились разглядывать скомканные пролетающими самолетами облака. Мы стали заложниками эгоцентричных теорий, умных слов, описывающих чужой опыт, идей, выдающих общее равнодушие, бесцветных реалий повседневности. Мы больше не всматриваемся в закаты, нам интереснее рекламное предложение в журнале. Надо бы чаще заглядывать в себя. Для этого не нужно денег или особых условий. Все очень просто. Остановиться и аккуратно заглянуть внутрь, где тихое сердце уже отчаялось нас звать… Но нам проще оправдывать свое неумение жить занятостью. Я и сам такой.

Я верю в отношения, не верю в брак. Мне не по душе торжественная волокита с документами, штампами, подписями своими и подписями свидетелей. Как зафиксировать то, что рождается вне, а зачастую и против законов мира?

Мы привыкли к плохим новостям, мы блокируем ссылки о чужих бедах, прячемся от так называемого негатива. «Его так много вокруг, так пусть хотя бы в нас он не проникает». Оставаясь безразличными к тому, что на расстоянии, мы не верим в то, что несчастье однажды коснется нас самих.

В поисках выгоды легко жертвуем интересами других, тогда как собственные жертвы раздуваем до вселенского масштаба. Вот-вот отучимся узнавать злой, бессердечный эгоизм в попытках оправдать свои ошибки. В нас стало слишком много оглушительной пустоты. Бесконечная болтовня, не подкрепляясь поступками, обесценивает само человеческое.

В детстве мне часто приходилось вешать белье: я всегда старался нанизать на веревку все прищепки — чтобы оставшиеся не обиделись. Когда же из чуткого ребенка я превратился в циничную скотину?..

Я не такая уж большая оптимистка, но я верю в то, что люди сильнее обстоятельств.

Ты считаешь жизнь в прошлом своим настоящим. Вот и ошибка. Ничего, все в юности такие. Я тоже крутила глобус, всматривалась — какой город мой? Тот город, где было мое собственное счастье. Потом поумнела, поняла: это место не надо искать на карте. Оно всегда с тобой. Оно и есть ты. Самое нужное, ценное ты всегда носишь с собой, все остальное — только декорации. Чтобы сыграть роль в спектакле, нужно это знать. Найти себя самого, самую сердцевину.

Надо бы собраться с мыслями, но, боюсь, ни одна мысль на собрание не придет.

Наедине с тишиной. Выбираю тяжелые камни из центра жизни и складываю их по краю собственного мира. Пусть служат защитным бордюром — нахально забегающие непременно спотыкнутся, а прочие ползуны, ударившись головой о глыбу, не станут сюда соваться. Нет, я не заперся в одиночестве — просто это время разговора с собой, когда остерегаешься вербальных вибраций.

Окружающим легко сказать: «Не принимай близко к сердцу». Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него — близко? Только самому возможно поднять с земли камни, о которые когда-то спотыкался.

Что это за жизнь в поиске правды, которую одни называют смыслом жизни, другие — надеждой? Изводим себя и тех, кто с нами, пытаясь опередить время, ищем точку опоры в прожитом дне и, не обнаружив ничего, говорим, что жизнь — тяжела, трудна, невыносима. Бесконечные поиски, беспросветные терзания, а главная ошибка заключается в том, что мы не видим в жизни саму ее суть — любовь. С нее все начинается, с нею же все продолжается. Эта тонкая материя появляется, как мираж, обходит наши интеллектуальные капканы, убаюкивает контроль, забалтывает ум, обводит вокруг пальца память.

Такси на скорости разрезает горячий ночной воздух, трасса одинока, свободна. На асфальте застыли тени утомленных деревьев. Меня подмывает открыть дверь, выброситься с заднего сиденья на бегущую раскаленную дорогу. Совершить что-то безумное, необъяснимое, чтобы выпасть отсюда, где без тебя не то чтобы никак, без тебя — незачем.

Да, помню, когда-то было время абсолютного отсутствия ожиданий. Я ни на что не надеялся, ничего не искал, наблюдал финальные титры на черном небе, жил в завале пропитых обещаний самому себе. Если кто-нибудь разобрал бы этот завал, то обнаружил бы там мое единственное страстное желание — выпить холодной минералки. Сейчас, вспоминая те дни бессилия, я ценю то, что у меня опять есть человеческие желания. Пусть даже я жду обычного дождя в разгар пекла. Это намного лучше, чем вообще ничего не ждать.

У каждого своя нагота! Просто у кого-то она под одеждой, а у кого-то — под кожей

Мужчине приятно знать, что женщину огорчает его отсутствие. Лелеем свой эгоизм.

Мы приходим сюда, отпираем неаккуратно покрашенную белую дверь, забываем обо всем, что случается в мире, где бросаются словами, улыбаются назло бывшим или несбывшимся, меряются брендами и томиками Коэльо, ценят выше всего то, что уже завтра будет обитать на помойке.

В этих молчаливых стенах мы отказываемся от диет, запиваем никотин колой или чем-нибудь покрепче, жарим яичницу на сливочном масле, спим на пыльных простынях, не чистим зубы на утро. Перестаем красться на цыпочках изо дня в день, боясь ненароком разбудить притихшие чувства. Дом этот оторван от мира, полон правды и целых армий муравьев, марширующих по подоконникам. Мы снова здесь.

Устали возвращаться в себя. Каждому было бы неплохо уйти в кого-то, хотя бы на время, если не навсегда.

Ни от кого никогда раньше я не получал внятного ответа о смысле — только заезженные фразы вроде «в любви, конечно, в чем же еще».

А сейчас я стою под тихим ночным небом и понимаю, что вся жизнь заключается в свободе. Только это не значит позволять себе то, что не можешь позволить в силу каких-то причин, табу. Это не наркотики на завтрак, обед и ужин. И не поиски спасения в объятиях нелюбимых людей. Свобода — это возможность шагать в любом направлении. Идти и прислушиваться к своим желаниям. Не думать о деньгах и пресловутом моральном долге, условиях, обстоятельствах. Казалось бы, такую свободу нельзя себе позволить — слишком безрассудной выглядит. Но это легко, если захотеть. Надо просто все понять и сделать первый шаг. Вперед.

«Ты наконец пришла, осень». Томная красавица с оранжевыми косами, глазами на мокром месте, непостоянная, со сложным характером. Она — за прямоту, за ясность. У нее не такие уж великие запросы: уважение к роскоши сухой листвы в аллеях, печали удвоенного в лужах неба, побольше правды в оценках, словах, делах. Спокойная надежда и поддержка тех, кому тяжелее.

И каждый раз, прикасаясь к этому счастью, ты в сотый раз понимаешь, вот оно самое-пресамое главное в жизни. Тот самый смысл, который все ищут с азартом Шерлока Холмса. И то, что было «до» — эти игры в успешность, туфли в ползарплаты, сравнения в обертке чужих историй — все это фигня на фоне обычных спагетти, приготовленных любимыми руками.

Человеку мечты нужны не меньше, чем воздух. Однако мечтами не нужно дышать – их нужно претворять в реальность. Маленькими шажками, большими.