Мы гордые. Мы не плачем.
Никогда
Этой ночью
Я буду кричать магистралям
Этой ночью
Я буду петь городам
О том что я очень слабая, маленькая и смертельно усталая
Я нужна ему и он меня любит, о чем никогда не говорилось вслух. Он считал, что я знаю. Я знала, что мне нужно было это услышать.
Вино сохроняет. Бог терпит. Шлюхи сосут. Всё, как обычно.”
Ожидание-это повседневность. Кто то ждет утра, кто то вечера, кто ждет любовь а кто то ее провожает, кто то живет надеждой, а кто то перестал надеется, кто то все еще верит, а у кого то этот огонек веры медленно гаснет. Мы все чего то ждем, первого шага, солнечных лучей, автобус на астоновке, конца сессии и так до бесконечности.. Но в одном мы совершаем очивидную ошибку мы слишком много ждем от окружающих нас людей, и это ожидание ни приводит ни к чему хорошему… Будьте проще
"мы тушим в море окурки,
забываем про душевные раны.
и твоя рука ищет мою
в теплой зимней куртке.
и от этого
через края переливаются
мои океаны.”
"Давайте просто остановимся и поблагодарим мир за то, что пауки не умеют летать”
Не для того мы оканчивали английские гимназии на пятерки, поступали в лучшие институты, работали над дельтовидной мышцей и не ели после восьми, чтобы готовить борщ и ждать снисходительного «спасибо, было вкусно».
–- я пишу неосознанно, по привычке… никогда не признаешься, что читаешь.
твоё имя привыкло носить кавычки. если б знал, хороший, кого теряешь …
не глупа, красива, упряма в меру. не обрёк Господь… обогрел, как видишь.
я всегда на себя примеряла веру, но пошла на ин.фак: зарубежка, идиш…
что угодно, вот только бы было время, на стихи и на музыку, на рисунки.
я от многих отлична… такая тема, у меня томик Черчилля в мятой сумке…
–– у меня за душою ни цента, веришь? да и с сердцем негоже – почти калека.
но когда ты меня обнимаешь, греешь… всё нутро превращается в человека.
в рядового, поручика, капитана…. час на час не приходится, и не нужно.
я почти понимаю, как ты устала, но ответ очевиден: семья не дружба…
не посмею лукавить, мне тоже больно, но какою бы славною не была ты
мы довольно намучились, и сегодня, я всего лишь на всего провожатый…
ты пиши, я действительно все читаю, только слов не находится для ответа.
если честно, то я до сих пор не знаю, как в тебе умещается столько света…
я надеюсь, что скоро его не станет, у Земфиры однажды промокли спички…
ты же птица. пора возвращаться в стаю…
я любил тебя очень.
люблю.
[кавычки]
Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.
Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
я Вас любил и всё ещё расхлёбываю
как будто создал бродский нас, наёбывая:
как жаль, что тем, чем стало для меня
твоё существование, не стало
моё существованье для тебя.
Похороните меня за плинтусом.
Чтобы без адреса и почтового индекса.
Чтобы найти можно только по памяти.
Я - всего-то сумма квадратов
Косинуса и синуса.
Да, помню, что человеку нужен человек,
Иначе он просто невозможен.
Ведь даже целая жизнь
Может оставаться ложью,
Если за этим чёртовым плинтусом
Не будет кого-то, ещё одного,
Самого близкого,
С которым вместе на огромный риск
За право становиться счастливыми.
Я открою тебе ещё одну тайну – на этот раз ради твоего собственного блага. Ты можешь думать, что прошлому есть что тебе сказать. Ты можешь думать, что надо сделать усилие – и тогда различишь его шёпот, что надо обернуться назад, пригнуться, прислушаться и услышать дыхание мёртвого, давно ушедшего мира. Ты можешь думать – там есть для тебя что то, что можно было бы из него почерпнуть и понять. Но я знаю правду. Она открылась мне в одну из тех ночей, когда приходит Оцепенение. Я знаю: прошлое может утянуть за собой, вниз, вниз, вниз; оно хочет, чтобы тебе казалось: в шорохе трущихся друг о друга ветвей и шёпоте ветра заключён некий код; оно хочет, чтобы тебе захотелось вновь соединить когда то разрушенное. Не верь. Это безнадёжно. Прошлое – не что иное, как тяжкий груз. Накапливаясь в тебе, он будет тянуть вниз, как камень на шее. Поверь мне: если ты услышишь голос прошлого, почувствуешь, как оно тянет тебя назад и проводит по твоему позвоночнику холодными, мёртвыми пальцами, лучшее, что тебе остаётся – и единственное – это бежать.
По твоей речи слышно, что ты читаешь мало,
Твои любимые книги - с пробниками журналы.
У всех серьезные связи, и много кого знают,
И в этих клубах так пиздит каждая вторая.
Она надо мной издевалась, мама!
Она рассмеялась мне дерзко в лицо!
Стояла напротив, горда и упряма,
Как будто беседу вела с наглецом.
Она на меня разобиделась, мама!
Она не ответила даже, за что!
Грустила и молча меня убивала,
И всё ей казалось безумно смешно.
Она назвала меня, мама, мальчишкой!
Наивным и глупым, не знающим слёз.
А я был, наверное, холоден слишком,
Но я-то подумал, что всё не всерьёз!
Зачем о любви ты мне в детстве читала?
Хватило мне сказок, спасибо, довольно!
Она почему-то заплакала, мама.
И мне отчего-то вдруг сделалось больно…
Самые популярные посты