Еще дочитала "Пену дней", книга мне очень понравилась и я обязательно еще почитаю Бориса Виана. Отдельное произведение искусства, кстати, – его жизнь (и смерть!), но об этом не буду. Интересно пересмотреть фильм и сравнить с книгой. Но, конечно, читая "Пену дней", надо тупо закрыть глаза на сексизм. Не уверена, что книга пройдет тест Бекдел, плюс там была какое-то обобщение типа "все женщины…". Еще там была избирательная гомофобия — то есть "свадебные педералы", – гей-пара, которую приглашают на свадьбу, высмеивается за то, что один из них не совсем гей, а буквально через главу героини в одних чулках целуются, и это типа норм. Раздражает, но не отменяет художественную ценность книги.

Не могу припомнить ничего похожего на абсурд Виана. Мне кажется, он идеально вписал странности в своей мир: они вызывают удивление и интерес, но не недоумение. Очень жаль, что не смогу сравнить с оригиналом, было бы очень интересно. Странные предметы типа пианококтейля, машины для готовки, странное устройство квартиры, странные работы, которые находит Колен. Они все очень остроумно придуманы, но особенно мне запомнилась, конечно, та, где ему надо было лежать на винтовках:

"Чтобы стволы винтовок росли правильно, без искревлений, им необходимо тепло человеческого тела, это уже давно установлено".

Мне очень нравится прием Виана, когда он внутреннее приписывает внешнему, доводя до абсурда, это очень красиво. Например, когда комната от нежности Колена и Хлои под музыку Дюка Эллингтона сворачивается в сферу. Или что на той работе, где надо лежать на винтовках, Колен собирается заменить своего старого седого шефа, которому, как мы узнаем позже, на самом деле всего двадцать девять лет.

Встречала в других рецензиях, что типа из-за "Пены дней" Виан воспринимается как утопический, легкий автор, а на самом деле это не так ("Я плюю на ваши могилы"). Ну, нет. В начале жизнь героев беспечна (они меня очень этим бесили), но вообще-то смерть уже рядом, причем она нелепа и мало оплакивается. Это происходит на катке, когда люди врезаются в стены и гибнут, а для устранения недоразумения там работают уборщики:

"Уборщики снова взялись за дело, и один из них водрузил на месте несчастного случая ледяной крест. Пока крест не растаял, дежурный ставил пластинки духовной музыки. Потом все пошло своим чередом. Шик, Ализа и Колен продолжали кружить по льду".

Такое отношение к смерти встречается у многих авторов после ужасов Второй мировой, мне напомнило Хеллера и Воннегута. Потом почитала биографию Виана, это мои догадки, конечно, но, думаю, у него еще и до войны лично такое было несерьезное отношение к жизни и смерти, потому что он был болен и знал, что рано умрет.

Что-то наверняка забыла еще сказать, надо не лениться и делать пометки в книгах, а то я по памяти, а память так себе. Но, наверное, достаточно.