XIII
Он посылал ей письма каждый день. Сначала, пока она отвечала, рассказывал, как город выглядит по утрам, как солнце пробивается сквозь занавески и слепит глаза; писал о холодном, влажном, росяном воздухе, о том как часто он выходит в свой двор, так часто, что начинает знать каждую травинку на перечет, писал о том, как хотел знать бы на перечет каждую ее родинку, каждую линию на ладонях. Писал, сколько видов полевых цветов растет у его ограды. Какое-то время, она отвечала ему. Говорила, что так часто упоминает его имя, будто оно стало ее утренней молитвой. Писала, что вот позову я тебя, и ты, конечно же, не услышишь, и решишь, что я и не звала вовсе, но помнишь ту птичку, что вилась вчера целый вечер у рамы твоего окна – ею была я, и сколько раз она спела тебе что-то – столько раз я звала тебя. А потом ее письма стали короче; она больше не упоминала в них его имени, не говорила ему с какой молитвой на губах ложится спать каждый вечер. Постепенно – она перестала писать вовсе. И он тоже больше не рассказывал ей о том, как просыпается по утрам, как вспоминает о ней до того, как умоет лицо, как она плещется в холодной воде в его ладонях, как она протягивает руку вместе с ним, чтобы взять кружку, как вырывается вместе с паром из чайника. Он только посылал ей высушенные на солнце, прижатые к свернутому вдвое плотному листу бумаги полевые цветы, что растут у его ограды. Каждый день – разные. Иногда писал пару слов, но совсем незначительных, что-то о том, сколько прошло времени с того момента, как взошло солнце, была ли на лепестках роса и обещал ли день быть жарким. И, как она и как все прочие, обладая короткой памятью, он постепенно даже стал забывать зачем каждое утро встает так рано, зачем спешит поймать время начинающегося рассвета, зачем срывает цветы и зачем убивает их, засушивая в сгибе бумажного листа. Руки помнили каждое действие – сами: умыть лицо, застегнуть манжеты, стряхнуть росу с тоненьких лепестков, ножницами обрезать стебель, свернуть вдвое лист, написать пару слов – ее имя, время поднявшегося солнца, имя растения. Спрятать все в конверт. Действия потеряли свой смысл для разума уже давно, руками же руководило сердце.