un
замечать, что в чашках чая, тетрадях, карандашах и прочем хламе, раскиданном по столу, больше не находишь себя. пишется - плохо, мало и все не о том. у весны, чая, шарфов, рук - нет теплоты, либо же я умудрилась все пропустить.
ощущать, что отовсюду - говорят о любви. дело не в весне, нет-нет, люди всегда говорят о любви, просто теперь я замечаю, потому что пытаюсь ее для себя обосновать. что делать, если на тебя смотрят вроде бы тем самым, "нужным" взглядом - а тебе постоянно, вечно, без всякого завершения кажется, что смотрят все равно "не так". недостаточно жарко, крепко, искренне. не так. и что если по-другому смотреть никогда не будут. не потому, что не умеют, а потому что ты - не тот.
слышать - жизнь. вот она, на ладонях, по венам и волосам. с нами и только - ни капли жизни вне нас. и из-за этого терять время. тетради больше не заканчиваются, карандаши не стачиваются. писать - не о чем. если только о любви, но я совсем, совсем не умею. попытки научиться приводят только к стремлению поскорее присесть, ибо запутывается голова.
говорить - обо всем, только не о том, что думаешь. держать - рвущееся, жгущее губы, шепчущееся куда-нибудь в свое плечо, так, что никогда не будет услышано. не произносить тянущего в суе. не понимать - зачем хочется произнести, потому что ощущать любовь, но полагать ее надуманной.
deux
хочу - nuvole bianche на пианино, без нот. хочу знать историю искусств. и религии. хочу в дождливую ночь без света, в сбитых одеялах говорить о мире, вселенной и поэзии. хочу писать стихи. и письма - как винсент к тео. и создавать - значимое, неизгладимое, нестирающееся, моментное. хочу другого на место себя, чтобы одной из тех, ради которых заводят блокноты и карандаши. внутри этих блокнотов - без пассажев и прочего - просто такой, чтобы не выходило у кого-то смолчать настолько и настолько же не сказать - что и выбора нет, как записывать. хочу касаться - мягче, быть плавнее, нежнее с людьми, искреннее, волшебнее, чтобы не переставать быть важной, чтобы становиться такой. конечно, не навсегда. но хотя бы, пока в городах идет дождь.
trois
никто не будет, не будет воспринимать мир так, как ты. ты - только свой. и если ты пишешь о важных не иначе, как мягко, с сердцем вне тебя, потому что слишком уж много слов, слишком много нужно успеть сказать, и в духе влюбленных сентименталистов - сладко - то это только ты. ты же не говоришь об этом вслух. никто не будет читать что написано у тебя кругами у запястий.
но и не важно. важно - ощущать. пенящееся, теплое, твое. чувстовать так - что берега не видеть, корабль, волны, но ты не один и это не шторм, с тобой все в порядке, просто случается подобное и происходит. мир закатывается за горизонт, смешивает тебя с солнечным светом, вырывается вместе с дыханием - а ты терпишь, переживаешь сам, с собой, на кухонном полу и на скамейках по городу. потому и стол не тянет, и не пишешь ничего, ни о чем и ни о ком кроме. не в людях дело, по-прежнему. в тебе. ты сам чертишь линию горизонта, если она тебе нужна. что поделать, если руки подрагивают. потом и приходится терять, терять, терять все ощущения, все бывшее таким важным - и только чувствовать - изнутри.
здесь вовсе не пасмурно, я всего лишь прочертила горизонт не снаружи.
quatre
бывает, идешь куда-то, а потом на тебя обваливается солнце и ты присаживаешься на ближайшую скамейку, лишь бы перетерпеть и вдохнуть. а люди, что рядом, думают, тебе приглянулся памятник, что напротив этой скамейки.
смешные.