Я вспоминаю, как забывал.
такое чувство, что нет чувств.
и дело тут не в тебе, это полный развал,
я обезвожен, я полностью пуст.
мне больше не снятся кошмары,
лишь тишина и пугающий мрак.
мне, говорят, нужны санитары,
рубашка и кипельно белый колпак.
ты, знаешь, мне даже не грустно,
и нет никакой пожирающей изнути тоски.
ты, знаешь, такое чувство,
что крыша течет и снесло чердаки.
меня перестало тревожить чужое горе,
и дела мне нет до людских проблем.
видно я перешел ту грань и то поле,
где с надеждою скудной ждут перемен.
мне естся постыло и горько пьется.
но нет никакой, поверь мне, хандры.
из слезных желез моих никто не скребется,
и в одиночестве я обхожу дворы.
но нету ни капли паскудного и убогого,
в одиночестве этом глухом и сыром,
себе взял за правило строже строгого:
я веду, и я сроду не был никем ведом.
во мне не осталось и доли жалости.
горечь и радости не приходят извне.
я стал жесток и валюсь от усталости,
полностью утопая в пустой глубине.