M83 – Safe
Задумывались ли вы когда-нибудь, что жизнь у нас до оскорбления коротка. Все что мы можем успеть - это получить пару профессий, сменить квартиры четыре и где-то два города или одну страну, несколько раз поменять прическу. Не больше трех лет нам дается на "молодость", когда позволяется много пить, курить, танцевать, целовать незнакомцев, возвращаться домой под утро, помогать процветать такой же молодости в деревянном нутре баров, но потом взрослые начинают смотреть на тебя с непониманием и вдруг, когда ты только и сделал, что выбрался из яркого, алькогольного, полного интеллектуальных разговоров у входа в бар периода, начинают вдруг ждать серьезных решений. Начинают возлагать на тебя какие-то надежды, вручать тебе в руки какие-то необходимые для становления личности планы на будущее, смотреть на тебя как на такого же взрослого, ждать мудрых поступков, взвешенных. Они ждут что ты вдруг остепенишься, дождешься пока построится твоя квартирка в каком-нибудь новом доме на совершенно неприглядной окраине такого прекрасного города, ждут когда ты поселишься там, купишь себе машину, чтобы поместилось еще и детское кресло. Ждут, когда вдруг, всего лишь год назад ты, насилу вырванный из прогулок по ночам, из походов по крышам, из разбитых коленей, потому что падать веселее, чем идти прямо, ждут, когда ты станешь родителем и будешь ездить со своей семьей на выходные на озеро и пить уже там, но только вино и немного, нужно ведь теперь за собою следить, а разговоры вдруг перейдут ближе к мирскому, никаких вселенских вопросов, решаемых на крыльце у бара или во дворике института, а всё знакомые, и то что ребенок недоволен садиком и слышали ли вы. А потом так протекает большая часть твоей совершенно короткой жизни и вот уже твои же дети разбирают твои же вещи из твоего же стола и находят там фотографии где ты и друзья на пороге баров, с сигаретами и бутылками вина, в темных очках и с губами, накрашенными так ярко, что на них отражается вспышка; дети будут разглядывать фотографии где ты с какими-то людьми, которых они и не видели никогда и не слышали о них, а ты целуешь этих людей и смеешься с ними, и смотрят эти люди на тебя так, будто мир крутится нимбом над твоей головой.
Так вот, никогда не приходила ли вам в голову, где-нибудь поздно вечером, такая мысль, что вся эта жизнь, которая у всех, которая короткая и все равно заканчивается одинаково, что она - совершенно не то, что возникает в образах когда кто-нибудь воодушевленный иили просто пьяный говорит "А давайте жить", верным голосом. И что если мы все хотим именно жить? И что если быть мы тоже хотим всеми?
Я вот хочу быть писателем, путешественником, художником, человеком, который бегает по траве у пизанской башни и дает пять всем фотографирующимся с вытянутой рукой для фото с клише, я хочу быть реставратором в каком-нибудь музее, хочу играть одну из срипок в каком-нибудь оркестре, хочу в том же оркестре играть на контробасе, я хочу быть фотографом для нэшнл джиографик, официанткой в небольшой кофейне в Париже, бродячим музыкантом, серфингистом, иллюстратором детских книжек, я хочу играть джаз в барах, хочу петь шансонетки в длинном платье в дешевых американских барчиках во всяких штатах вроде теннеси, я хочу учиться в оксфорде или кембридже и изучать там английскую литиратуру, или биологию, или химию, или актерское дело. Я хочу себе дом в провансе, или крошечную квартирку на Аляске, или рюкзак и палатку в горах.
Но в одного человека не может вместиться столько людей, по крайней мере не в течение его примитивной человеческой жизни, не может один человек быть сразу всем и везде, он выбирает что-то одно, чтобы хотя бы как-то успеть довести это до конца пока прах вновь не вернется в прах. К тому же у людей все посчитано, ты должен достичь переходного возраста, и вот тогда то ты можешь красить волосы в какой угодно цвет, пить что захочешь и временно кем захочешь - тем и быть, людей выбирать каких угодно, решения принимать самые необдуманные, самые незрелые. А потом ты должен вруг вырасти, и работу найти и вдруг решать все правильно и все делать и быть кем-то одним и если вдруг решишь прилечь на асфальте ночью на площади, то на тебя уже будут смотреть, как на потерявшего жизнь взрослого человека. А потом ты должен быть таким взрослым всегда, пока сам не придумаешь себе эпитафию, потому что что еще остается делать.
Я уже придумала себе свою.
"и он чает Того, Чье имя восход"